– Я тебя знаю, Варвара, у тебя случай никогда удобным не будет, если ты не захочешь. Не вздумай меня за нос водить, предупреждаю. Документы должны быть подписаны к концу следующей недели.
– Руслан в отпуске.
– И что? Это мешает тебе начать разговор о фирме?
– Я не могу найти повод, – призналась я, – и не могу придумать, как оправдать свой интерес к этой конкретной фирме.
– Алиби выстраиваешь? – подколол Туз. – Не волнуйся. Скажи, что это фирма твоего дальнего родственника – и все.
Я нервно засмеялась – легко ему раздавать такие советы, сидя в своей квартире в Москве. А я, только получив предложение выйти замуж, должна сразу приставать к будущему супругу с предложениями явно криминального свойства. Да еще и выдумывать при этом каких-то фиктивных родственников.
– Ты, Варвара, не думай, что отмолчишься – и все, – продолжал Туз, – у нас с тобой был четкий договор, и не в твоих интересах его нарушать.
– Я еще ничего не нарушила, – машинально огрызнулась я, напряженно думая, что же делать – Туз становился все настойчивее, вон и срок уже конкретный указал. Как же я влипла…
– Ну, в общем, я все сказал, теперь дело за тобой, и не вынуждай-ка подталкивать тебя, хорошо?
О, а вот это уже не предупреждение, а прямая угроза – видимо, ему действительно кровь из носа нужен этот тендер и этот участок земли…
– Я поняла.
– Ну, прощевай тогда до времени, – почти ласково произнес Туз, и у меня от этого притворного тона заворочалось что-то внутри. Я отлично знала, что стоит за словами этого человека и насколько мало для него значит любой человек, посмевший встать на пути его интересов. Даже если этот человек – Варвара Жигульская…
Я постояла еще пару минут и неожиданно для себя вдруг разжала пальцы. Телефон нырнул в Неву. Если бы так же легко можно было утопить все неприятности, которые – в этом я была уверена – ждут меня в самое ближайшее время. Мне захотелось спрятаться куда-нибудь так, чтобы никакой Туз не смог найти, чтобы в этом месте не было ни телефонов, ни Интернета, ни даже элементарного электрического света. И – чтобы тишина. Непременно тишина – такая, от которой все звенит внутри. Но увы…
Я вернулась к Руслану, который внимательно наблюдал за мной, подала ему руку, и он встал:
– Что случилось?
– Ничего. Пойдем, постоим на корме.
Алиев только плечами пожал – определенно, мои причуды его удивляли, но он терпел. Я обхватила его руками сзади и замерла. Так бывает – обнимаешь человека со спины и понимаешь, что можешь вот так простоять вечно. И тебе все равно, кто он и чем занимается – просто потому, что он есть и этого тебе достаточно. С ним спокойно и надежно, а это самое важное.
– Что с тобой, Варюша? – спросил Руслан, поглаживая мои руки, скрещенные у него на животе. – Кто звонил?
– Клиент.
– А телефон зачем утопила?
– Нечаянно.
– Теперь придется восстанавливать, – заметил он, – номера же и все такое.
– У меня в телефоне никогда не бывает ничего важного, я привыкла такую информацию не держать в средствах коммуникации. Сам видишь – мобильный можно уронить, потерять, а кто его потом найдет – мало ли…
– То есть по старинке, в записных книжках все?
– У меня мало таких уж важных телефонных номеров, и их я обычно помню наизусть. В памяти мобильного их было всего штук пять, так что это не страшно. Номер вот только… Он много лет у меня.
– Это поправимо. Завтра и сделаем.
– Нет. Давай не завтра, а когда вернемся, хорошо? Пусть я неделю побуду без связи, а? – обходя Руслана и становясь перед ним, попросила я.
Он удивился:
– Совсем без связи?
– А зачем? Ты рядом, а больше мне сейчас никто и не нужен.
Алиев чмокнул меня в нос и согласился:
– Чудишь ты, конечно, но, наверное, в этом что-то есть. Пусть так и будет.
Я отказалась ехать к нему в отель и вернулась в свой, где, закрыв плотные шторы на окне, с удовольствием вытянулась на кровати и уснула.
Глава 15
Самый короткий брак
Поистине, человеческая жизнь исчезает вмиг, что росинка, что молния.
Рюноскэ Акутагава
Мы действительно поженились во вторник серым питерским днем, без свидетелей, платья и прочей пафосной мишуры. Просто расписались в книге и получили свидетельство о браке, надели друг другу кольца и, поцеловавшись, вышли из здания ЗАГСа. И все – никаких голубей, фотографов, гостей – только мы вдвоем. И это было такое счастье…
Я как заведенная повторяла про себя эту фразу, и мне было немного страшно – такая широкая белая полоса в моей жизни уже давно не случалась. Вот потому-то липкий противный страх лягушачьими лапками прикасался к лицу – я знала, что черная полоса может быть еще шире…
– Ну что, жена моя, надо отметить? – крепко держа меня за руку, предложил Руслан, когда мы отошли от ЗАГСа.
– Ты непременно хочешь в ресторан?
– Нет. Я вполне удовлетворюсь парой пирожных и кофе в какой-нибудь кондитерской. – Руслан был страшным сладкоежкой, что, однако, никак не отражалось на его фигуре.
– Не очень разделяю твой восторг, но подчинюсь, – улыбнулась я.
– Вот это мне уже нравится, – объявил новоиспеченный супруг, – ты учишься на ходу. Настоящая восточная жена!
– Я бы на твоем месте особенно на это не рассчитывала.
– Я это знаю, – серьезно отозвался Руслан, – и не льщу себя надеждой на то, что ты бросишь карьеру и сядешь дома. Но поверь – если бы мне нужна была домашняя женщина, я бы давно был женат. Но мне нужна ты.
– То есть все останется так, как есть? – уточнила я. – Я могу заниматься своими делами и не возвращаться домой до твоего прихода? В том смысле, что ты не будешь устраивать скандалов по поводу отсутствия ужина?
– Конечно, не буду. Я много лет обхожусь услугами домработницы и не вижу нужды заставлять тебя делать то, что ты явно не умеешь.
– Вот это, кстати, зря, – чуть обиделась я, – ты меня недооцениваешь, между прочим. Я умею готовить, просто не люблю, да и времени нет. Но в выходной вполне могу тебя чем-нибудь удивить. Моя бабушка считает, что женщина должна уметь все, и меня этому обучила – исправляла собственные промахи в воспитании моей маменьки. Вот та действительно царица – ничего никогда дома не делала.
– Ну, поживем – увидим, – согласился Руслан, – а сейчас – прошу.
Он распахнул передо мной двери, и я оказалась на ступеньках небольшой лестницы, ведущей вниз, в просторное помещение, разделенное на две части – справа прилавки с выпечкой и хлебом, а слева – несколько высоких столиков, за которыми нужно было есть стоя. Воздух в помещении был наполнен ароматами корицы, ванили, свежевыпеченного хлеба и свежесваренного кофе. За прилавком сновали две аккуратные женщины в розово-белых клетчатых передниках и кружевных наколках на волосах. Руслан отвел меня за самый дальний столик, хотя, кроме нас, в кондитерской посетителей больше не было, и вернулся сделать заказ. Я вдыхала ароматы и чувствовала себя ребенком, которого привел в кондитерскую отец. К моему глубокому изумлению, через несколько минут передо мной возникла огромная чашка кофе, блюдо с пирожными и бокал для шампанского. Второй бокал и бутылку Руслан держал в руке, попутно осыпая благодарностями помогавшую ему женщину:
