– Дура ты. Нам нужно думать, как смерти избежать, а не как легче умереть.
– Если бы ты не придумала подставу, ничего бы и не случилось.
– Зачем говорить о том, что уже произошло? Танька, хватит выносить мне мозг… Если бы… если бы… Давай лучше думать, как выкарабкаться из жуткой ситуации, в которую влипли. Послушай, мы можем подняться на верхний этаж. Там есть чердак. Он вроде бы закрыт, а на самом деле открыт. Пройдём по чердаку до самого последнего подъезда и выйдем через него.
– Наташка, ты гений!
– Ничего гениального. Главное, чтобы ты могла идти, а то, я смотрю, готовенькая уже.
За считаные минуты я собрала дорожную сумку для поездки на море, достала пару париков, которые кто-то из родственников подарил мне на день рождения. Они хранились у меня уже много лет, и понятное дело, я их не надевала, не было случая. А сейчас такой случай как нельзя кстати подвернулся.
– Держи, – протянула я Таньке длинноволосый парик.
– Ух ты! Откуда он у тебя?
– Даже не помню. Кто-то подарил.
– Классный подарок. Своевременный… – Танька напялила парик на голову.
Она залезла в мой шкаф и после недолгих поисков вытащила на свет божий просторное широкое платье. Недолго думая, она надела его, взяла с дивана подушку и подложила под платье на живот. Получилась длинноволосая беременная женщина. Таньку было не узнать.
Я критически оглядела ее со всех сторон.
– Обалдеть можно! Классно придумала!
– Наташка, чего у тебя только нет: и парики, и платья безразмерные, и даже накладные животики.
– Тань, а может, подушка – перебор? Ты переигрываешь.
– Да ничего подобного! Беременную женщину никто ни в чём не заподозрит. Мы с тобой выйдем, я с животом, ты с дорожной сумкой. Со стороны будет выглядеть так, будто ты везёшь подругу в родильный дом. Собрала ей вещи в больницу.
– Будем надеяться, они следят только за одним подъездом, и последний подъезд, не имеющий ко мне отношения, их интересует меньше всего.
Подхватив дорожную сумку, я направилась в прихожую, а Танька замешкалась. Обернувшись, я увидела, что она опять схватилась за бутылку.
– Ты что творишь?! Хочешь, чтобы я тебя на руках вынесла? У меня сил не хватит. Не обижайся, но ты в последнее время в ширь попёрла. Нужно вес сгонять.
– Сама как свиноматка, – обиделась Танька. – Нормальные вдовы после гибели мужей худеют, а ты прёшь как на дрожжах.
– Это потому, что у меня нервы крепкие. Ну-ка, отдай бутылку! – Я отняла коньяк. – Завязывай пить…
– Наташка, не ругайся, но у меня такого стресса и страха в жизни ещё не было. Я, можно сказать, иду на погибель.
– На какую погибель ты идёшь?! Мы, наоборот, уходим от гибели. Хватит пить, – твёрдо произнесла я и отобрала бутылку.
– И зачем ты только всё затеяла? – вновь принялась причитать Танька. – А я, дура, какого рожна повелась на это? Нужно было расспросить тебя подробнее, на что меня подбиваешь, и сказать, что не собираюсь участвовать в сомнительных авантюрах. Я играю только в честные игры, рисковать своей жизнью вслепую не хочу и не буду.
– Тань, ну что теперь говорить про то, что случилось. Если бы да кабы… Всё, проехали, вбей ты себе в голову эту мысль. Я даже в страшном сне не могла представить, что последствия будут именно такими. Это бабка Антонина виновата. Она, зараза такая, в очередной раз надо мной посмеялась, – пробормотала я и тут же прикусила язык.
«Вот балда, потаённые мысли вслух произнесла, сама того не желая», – ругнула я себя мысленно.
– Какая ещё бабка Антонина? – тут же зацепилась за мои слова Танька.
– Да это я так, сама не понимаю, что ляпнула. От переживаний голова идёт кругом, плохо соображаю.
– У тебя разве бабушка жива? Если я не ошибаюсь, нет. А кого ты имеешь в виду и в чём она виновата?
– Тань, ну что ты сразу цепляешься к словам? Чушь я сморозила. Ерунду произнесла на нервной почве, а ты подхватываешь.
– Ну ладно, ерунду так ерунду.
Перед выходом я ещё минуту всматривалась в глазок, пытаясь понять, не караулит ли нас кто на лестничной клетке.
– Ну, что там? – взволнованно поинтересовалась Танька.
– Вроде всё чисто.
– Я слышу, как громко и часто бьётся твоё сердце, – прошептала она.
– А я твоё тоже слышу.
– Я это к тому сказала, что раньше думала, у тебя сердца нет.
– Тань, если тебе хочется порассуждать на тему какая я плохая, сейчас не время. Ты думаешь, я не пожалела о своей затее? Уже сто раз пожалела. Нужно было придумать что-то другое.
– Нужно вообще женатых олигархов не трогать, а если трогать, то так варварски с ними не поступать.
– Имелись бы холостые, на чёрта бы мне женатый сдался? Один холостой был и тот на тот свет отправился.
Мы вышли на площадку и буквально на цыпочках стали подниматься по лестнице, боясь, что нас услышат. Боялись даже дышать. Как я и думала, дверь на чердак была притворена так, что посторонний решил бы – свободного доступа на крышу нет, и повернул обратно, но стоило толкнуть дверь, как она без труда открылась.
Как только мы забрались на чердак, тут же закрыли за собой дверь и всё так же осторожно пошли в сторону последнего подъезда. По дороге изрядно подвыпившая Танька несколько раз роняла подушку, но тут же её поднимала и засовывала под платье.
– Послушай, оставь её здесь. Что будет, если она у тебя вылетит, когда мы выйдем из подъезда?
– Сейчас я её потуже привяжу.
– Говорю же, оставь её на чердаке.
– Нет, – упрямо сопротивлялась Танька. – Фишка в том, что из подъезда выйдет беременная женщина. Это точно не вызовет подозрений.
– Только если у беременной подушка вывалится через пару минут, это конец.
Упёртая Танька снова прикрутила подушку и, как только мы дошли до двери, ведущей в последний подъезд, перекрестилась. Я нервно улыбнулась, потянула на себя дверь и облегчённо вздохнула, потому что очень сильно переживала, что дверь может быть закрыта.
Мы спустились на первый этаж и вышли на улицу. Танька тут же выпятила живот и поверх толстых линз очков, которые тоже нашлись в моих закромах, оставшись после какого-то гостя, посмотрела на двух здоровых мужчин, вышедших из джипа покурить. Они зорко оглядывали всех, кто выходил из дома.
– Наташка, смотри, как они на нас смотрят, – испуганно прошептала Танька.
– Не обращай внимания. Пусть смотрят. Иди, не дергайся.
– А вдруг мы вызывем у них подозрение?
– А я считаю, самое правильное вообще на них не смотреть и не думать о том, что они о нас думают.
