– Нет! – заорала я и что было сил стала молотить по зеркалу кулаком.
Я орала и била с такой силой, что по зеркалу побежали трещины, а из порезов на моих руках хлынула кровь.
– Нет! Нет! Нет!
В дверь туалета застучали, послышались встревоженные голоса пассажиров.
Неожиданно дверь распахнулась. Ее открыл встревоженный бортпроводник. Он тут же меня скрутил и на глазах переполошившихся пассажиров волоком потащил по салону. Я кричала, извивалась, требовала немедленно меня отпустить, но тщетно.
Не очень хорошо помню, что было дальше. Мне связали руки и ноги и усадили в кресло. Разъяренная Танька налетела на бортпроводника с требованием отпустить меня, но он ее не слушал. Мне перевязали изрезанную руку и сообщили, что обязаны сдать полиции.
– Я буду на вас жаловаться! – не унималась Танька и отбивалась от попыток персонала усадить ее на место. – Не пойму, что она такого сделала?
– Разбила зеркало в туалете и вопила как сумасшедшая.
– И что такого? Зеркало было разбито случайно. Моя подруга просто боится летать. У неё случилась паническая атака. Разве можно так издеваться над больными людьми? Вы за это ответите. Мы подадим в суд на вашу авиакомпанию!
– Ваша подруга пьяна. Её нельзя было пускать в таком состоянии на борт, – невозмутимо отвечали на Танькины нападки бортпроводники.
Как только самолёт приземлился, меня тут же сдали в линейный отдел полиции, как отъявленную дебоширку, нарушительницу покоя пассажиров, которую усмирили силой при помощи ремней безопасности. Танька, как настоящая боевая подруга, не оставляла меня одну ни на минуту и всегда была рядом, успокаивая тем, что я отделаюсь штрафом или, на худой конец, пятнадцатью сутками.
– Танюха, ты в своём уме? Какие, к чёрту, пятнадцать суток? Приехать на отдых в Сочи и загреметь на пятнадцать суток? Хороший расклад.
– А кто тебя просил кричать, что в салоне метвец, и бить зеркало в туалете? Нужно немножко думать, где ты находишься и что делаешь.
– Я просто перепутала одного мужика с Самуилом. Мне показалось, что он полетел вместе со мной.
– Наташка, очнись, Самуил давно умер. Что с тобой происходит?
– Сама не знаю… Чертовщина какая-то…
Танька принялась рассказывать полицейским, что не так давно я похоронила мужа и у меня на почве стресса начались видения, что меня нужно отпустить и я обязательно обращусь к психиатру. Когда полицейские узнали, кто был мой покойный муж, они заметно оживились и тут же намекнули, что могут замять дело. Если мы договоримся, они пообещали выкинуть протокол и закрыть проблему. Никто ничего не узнает, комар носа не подточит. Когда нам озвучили сумму, мы с Танькой переглянулись и потеряли дар речи: это было за гранью разумного. Статус вдовы олигарха сделал своё чёрное дело.
Пока Танька общалась с полицией и объясняла, что мой муж после смерти оставил меня без денег, я взяла зазвонивший мобильный телефон и, не обратив внимания, что номер не определился, ответила.
Это был Михаил.
– Добрый день, Наташа. Надо бы встретиться.
– А зачем? – вздрогнула я.
– Переговорить.
– Зачем?
– Я решил уйти от жены. Ты меня ещё любишь?
– Люблю.
– Примешь?
– Приму, – машинально ответила я.
– Так принимай.
– Сейчас не могу. Я в полиции.
– Где?
– В полиции. Ты можешь заплатить за меня?
– Без проблем. А что ты натворила?
– По протоколу. Я устроила пьяный дебош в самолёте. Меня связали и, когда самолёт приземлился, доставили в линейный отдел полиции города Сочи.
– Ну, ты даёшь. А зачем в Сочи улетела?
– От тебя. Думала, убить хочешь.
– Ты что, умом тронулась?
– Кто-то побывал в моей квартире, перевернул всё вверх дном. Какие-то амбалы дежурили у подъезда. Я думала, ты дал команду.
– Наташ, ты точно рехнулась. Я бандит, что ли?
– А кто тогда устроил всё это?
– Понятия не имею. Я такими вещами не занимаюсь. Мне даже неприятно такое слышать. Как ты вообще могла обо мне так подумать? Нашла мокрушника…
– Но ведь кто-то звонил моей подруге и обещал закопать её живьём. Это твои люди.
– Ну а как я, по-твоему, должен был отреагировать на события? Молча проглотить, и всё? Но пугать – не значит делать плохо.
– Значит, не твои люди дежурили у дома?
– Я же сказал. Наташка, повторяю: я не имею к этому никакого отношения. Что ты заладила про угрозы? Я из семьи ухожу, но особой радости у тебя не вижу.
– Я очень счастлива. Просто неожиданно…
– Так радуйся!
– Сейчас приду в себя и обрадуюсь. Ты заплатишь за меня полиции?
– Дай им трубку.
Полицейские вернули мне телефон, я увидела их довольные морды и поняла, что Михаил обо всём договорился. Ай да бабка Антонина, ай да молодчина! Пожалела меня все-таки, исполнила мою просьбу…
Глава 15
Полицейские в ожидании Михаила предложили нам кофе. Мы с Танькой сели за стол.
– Наташка, а ты уверена, что это не подстава? – спросила подруга и взяла любезно предложенную полицейским конфетку.
– Да, уверена, – ответила я. – Всё нормально. Беспокоиться больше не о чем.
Я не могла сказать Таньке, что приворот бабки Антонины заработал на полную катушку.
– Что-то у меня на душе нехорошо. Дурное предчувствие… – Танька пригубила кофе.
– Оно тебя обманывает. Переживать не о чем. А на душе нехорошо потому, что тебе придётся бегать по центру города голышом. Ты проспорила. Точнее, почти проспорила. Михаил сказал, что уходит из семьи. Не за горами день, когда он сделает мне предложение и мы поженимся.
– Просто чудеса! Такой крутой мужик бросил ради тебя семью? Ну, ты даешь!
– А почему нет? Если мужчина полюбил другую, это вполне обычное дело.
– Да разве Михаил тебя полюбил? Переспали – и только. Подумаешь, дело большое.
– Много ты понимаешь, – невозмутимо ответила я. – Такие по три года не ухаживают. Работы много.
– Хочешь сказать, после одной ночи и твоей подлянки у него возникло большое и чистое чувство к тебе? Такое сильное, что он готов бросить беременную жену? Наташка, по-моему, это развод чистой воды. Он позвонил тебе, чтобы точно знать, где мы находимся. Этот звонок будет стоить нам жизни.
– Танька, расслабься. Ты думаешь, что я неправильно оцениваю ситуацию и подвергаю нас риску? Я же не сумасшедшая.
Танька занервничала.
