Фревен наклонился, заметив у своих ног небольшой предмет. Пинцет длиной двадцать сантиметров, покрытый полупрозрачным веществом.
Хирургический инструмент и… что-то похожее на смазку. И это был ответ на один из вопросов — как крючки оказались глубоко в теле жертвы.
Он похитил пинцет в медсанчасти в лагере или вез его с собой с самого начала? Фревен что-то бормотал. Это вряд ли поможет продвинуться дальше в расследовании. Теперь главное понять, кем является этот палач, что он за человек, чтобы вычислить его среди двадцати солдат третьего взвода. И чем дольше он размышлял над этим, тем больше Фревен убеждался: то, что внезапно пришло ему в голову в лагере полчаса назад, имело большое значение. Определяющее.
Что сделал преступник, когда распял свою жертву? До последнего момента они думали, что для убийцы источником удовлетворения служило само убийство, оно было средством испытать сильные эмоции. Теперь Фревен мог утверждать: его мотивацией было страдание жертвы.
Однако он не остался, чтобы им насладиться. Он вернулся на базу, чтобы это увидел я. Убийца не остался на месте преступления до конца. Он не наслаждался видом страдания, как и самой казнью.
Тогда что же ему было надо? Почему он заставил его, лейтенанта Фревена, прийти сюда?
Странно, но у Фревена возник образ кота, который приносит домой агонизирующую мышь, чтобы доставить удовольствие своему хозяину. Почему ты сделал это?
Фревен осматривал помещение. Он представил темноту, освещенную газовой лампой. Убийца и его жертва, у которой завязаны глаза, входят в бункер, когда все уже подготовлено. Он ставит жертву на намеченное место и вонзает в нее крючки на леске, прикрепленной к полу и к потолку. Теперь жертва оказывается в тисках между ужасом и желанием выжить, если подчинится своему палачу. Это синдром изнасилования, подумал Фревен. Жертва обездвижена, она надеется только на обещание палача оставить ей жизнь, если она ему подчинится.
Эта адская установка была частью плана убийцы. И начал он, конечно, со рта, чтобы человек не смог сдвинуться с места, чтобы потом можно было заняться другими нитями, необходимым для его удержания.
Значит, он начал с крючка, который ввел в рот одной рукой, другой держа жертву за затылок. Леска натягивается, и отпущенный крючок вонзается в пищевод.
Теперь обнаженный человек стоит посреди бункера, запрокинув голову. Больше он не может двигаться без того, чтобы не ощутить разрывающую боль в горле. Затем он чувствует обжигающий укол в локтевой впадине. Что делать? Очень скоро он начинает понимать: малейшее движение, и острая сталь рвет его плоть. Его охватывают боль и ужас. Ему остается одно: только неподвижно стоять.
Теперь убийца принимается за его пенис: он вводит тонкий и холодный предмет в мочеиспускательный канал. От боли жертва пытается кричать. Предмет останавливается, острие погружается в плоть. Отныне, управляемый ужасной болью, он должен стоять неподвижно. Если он начинает дрожать, его пенис стискивает стальная челюсть.
Теперь все повторяется с заднепроходным отверстием.
Вскоре несчастный молодой человек не в состоянии сделать ни малейшего движения. Даже вслед за обычной дрожью что-то разрывается в нем. Теперь он только марионетка, ему приходится подчиняться воле своего мучителя. Чтобы не умереть.
Вся операция требует времени. Ночь длинная. Сначала преступник пришел сюда, чтобы определить место, наиболее удобное для казни, и все подготовить. После чего он вернулся на базу в поисках жертвы — как он ее находит? Как выбирает? Затем привел ее сюда. Да, уже поздно. А убийце надо еще многое сделать. Он хочет, чтобы его творение обнаружил именно лейтенант Фревен, и никто другой. Значит, надо указать ему дорогу.
Почему он? Знали ли они друг друга?
Следовательно, убийца после всех его усилий должен оставить свою марионетку. Почему он причинил столько зла и не насладился его результатами. Куда переместилось его удовольствие? Какова его мотивация?
Власть? Но в этом случае он должен был бы остаться до конца. Сделать столько зла, чтобы предоставить другому «удовольствие» созерцания смерти — это бессмысленно. Тогда почему?
Кишение мух на их омерзительном пиру становилось невыносимым.
Творение убийцы осталось непонятным Фревеном. Убийца хотел устроить для него спектакль. Этот тип зациклен на самом себе, как и все убийцы, с которыми лейтенанту приходилось сталкиваться. Он знал это. А значит, им двигала жажда наслаждений.
Фревен не видел другого объяснения.
Внезапно в бункере изменилось освещение. Удивившись, лейтенант обернулся.
Он больше не один здесь. На пороге возникла фигура.
Лицо скрывает черный капюшон с отверстиями для глаз. В руке охотничий нож.
Когда рука с ножом поднялась вверх, Фревен понял, кто перед ним.
27
С силой разжавшейся пружины Фревен отскочил назад. Его ноги оказались в луже крови, он поскользнулся и упал на одно колено, упершись рукой в пол, покрытый липкой жидкостью. Когда поднял голову, он увидел над собой убийцу. Тот схватил лейтенанта за волосы, и лезвие ножа оказалось на его шее.
— Заканчивай! — прошептал он, обходя Фревена.
Проще всего перерезать горло сзади, подумал Фревен. Он должен действовать очень быстро.
— Вам не уйти, — услышал лейтенант. — Строите из себя героя, а я перережу вам горло, как обыкновенной свинье. Слушайте внимательно. Я пришел не для того, чтобы убить вас. Пока.
Вот почему он хотел завлечь меня сюда, чтобы поговорить со мной…
— Вы чертова ищейка, — прошептал человек позади него. — Сучий зануда. Я хочу сказать тебе: остановись! Угомонитесь все и оставьте все как есть. Это война, здесь каждый день одни люди убивают других, забудьте эту историю. В нашей армии мы все способны защитить себя, если какой-нибудь кретин вздумает напасть на нас.
Фревен не узнавал голоса, человек говорил шепотом специально, чтобы изменить голос и интонации.
Значит, это тот, кого я знаю, он понимает, что я могу узнать его…
— У вас ничего не получится с этим делом. Вы только разрушите братские связи, объединяющие солдат, идущих в битву. Можно жить, зная, что один из наших не такой уж чистенький, но если вы хотите оторвать одних от других, это не пройдет… Говорю в последний раз: оставьте ваше жалкое расследование и получше охраняйте своих пленных.
— Это мой долг… — возразил Фревен, несмотря на холод стали, прижатой к его шее. — Найти этого убийцу, чтобы защитить вас…
— Мы не нуждаемся в вашей защите. Мы — взрослые люди и сами можем решать наши проблемы. Смиритесь. Мы найдем того, кто это сделал, и займемся им. Третий взвод получил приказ подготовиться, он скоро отправляется на фронт. Там вы совсем не нужны нам, особенно вы. Третий взвод — это стая волков, а волки не любят, когда идут по их следу. Я не буду больше повторять, и если вы продолжите свои дела, угроз больше не будет, вы меня поняли? Если нам потребуется защита, мы с этим сами разберемся. Без вас.
