Энн продолжала читать записи, относящиеся к убийству Гевина Томерса. Тут Фревен остановился на интерпретации мизансцены.
Тело обернуто толстым слоем клеящей ленты, оставлена только нога и рука до локтя. Это защитный кокон? Если это так, почему надо было выставлять его на всеобщее обозрение? Убийца хотел показать это, но он хотел также сохранить свою жертву? Важно только то, что она представляет собой.
Нет и нет! Жертва очень страдала. Сначала ее душили, потом раздавили (убийца стоял коленями на его груди, прыгал, чтобы поглубже вонзилась грудная кость?), и, наконец, скорпион, помещенный в рот, а затем в нем «зашитый». Смерти предшествовало глубокое страдание. Садизм. Экстериоризация, выставление напоказ гнева убийцы. Жестокость: желание управлять другими, власть над жизнью и смертью, материализация фрустрации. Существо, созданное собственной болью.
Принимая во внимание все это и его интеллект, делаю вывод: он осознает свое отличие и страдает от этого; две версии: он страдает, так как близок к саморазрушению, он уродует себя, это человек с множеством шрамов, которые он нанес сам себе, это молодой парень, ему не больше тридцати лет! Кроме того, этот человек и так совершил бы преступление, и он был больше не способен находиться в таком замкнутом сообществе, как армия, оставаясь незамеченным. Либо он живет страданиями, отличаясь от других сверхсилой, которая укрепляет его на этом пути. Тогда это существо холодное, в высшей степени нарциссическое и убежденное в том, что система не приспособлена к нему, так как он один прав и поступает как надо.
А значит, мы не заслуживаем никакого уважения, и он убивает нас без всяких эмоций.
Скорее всего, вторая гипотеза больше подходит к первому преступлению. Но он способен скрывать свою холодность за маской может быть даже экстраверта.
Но это только иллюзия. Он насмехается над нами, он с нами играет.
Чего он хочет, убивая?
Испытать эмоции. Может, это воздействует на его сексуальность. По крайней мере, его связь с сексуальностью, его плотская чувственность (кожа жертвы, его жизнь, прикосновения, его нервные токи, кровь). Даже если не было полового акта как такового. Его замена — мучения жертвы.
Аналитические заметки Фревена растянулись на тридцать страниц, свидетельствуя о сложном интеллектуальном продвижении, опирающемся на логическую обоснованность. Объяснения, связанные с личностью убийцы, которые он озвучивал во время совещаний, были обобщены, но в его объемных аналитических записях все излагалось подробно.
Энн дочитала заметки о последнем убийстве: Клиффорд Харрис, ему было всего лишь 22 года. Приближалось время завтрака, когда она закрыла блокноты в кожаных переплетах и потянулась. Ее взгляд скользнул по черным доскам и записям Фревена, остановившись на заключении:
ОБЩИЕ ЧЕРТЫ:
Связь с животным миром.
Жестокость преступлений.
Театральность.
Преступник: одиночка или экстраверт?
Заскрипела входная дверь, и в церковь вошел солдат. Он шел, разглядывая своды и колонны. Потом он увидел Энн и поздоровался с ней.
— Ах, я не знал, что здесь кто-то есть, — проговорил он. — Мне сказали про церковный орган. И… ну, я играл дома, по воскресеньям. Я подумал, может быть, смогу немного размять пальцы, у меня есть разрешение, это…
— Идите, — прервала его Энн. — Я не знаю, где он находится, но ищите и доставьте себе удовольствие.
Довольная, что избавилась от постороннего, она вновь погрузилась в размышления, просматривая список, сопоставляя имена и лица, по крайней мере, некоторых из них.
Самые брутальные: Хришек, Харрисон, Тродел. И Барроу, добавила она, вспоминая его вчерашнее поведение. Пошел бы он до конца? Стал бы он ее насиловать? Нет, скорее всего, нет… Эти четверо не относились к тем, кого испугала война. С опытом Энн научилась делить солдат на три категории: милитаристы, которые видели в войне средство для выражения своих примитивных побуждений; хамелеоны, способные легко приспосабливаться к обстоятельствам, и поэты, страдавшие от того, что их силой втянули в конфликт, сама реальность которого заставляла их страдать. Хришек, Харрисон, Тродел и Барроу, без сомнения, были милитаристами, которым война давала возможность выразить важную часть их натуры.
Эту особенность их личности Энн должна была принять во внимание, так как она прямо говорила о том, кто они есть. Звери!
Кто там есть еще?
Записные болтуны: Джазинни, Костелло. Хамелеоны!
Наиболее хитрые: капитан Моррис, Паркер Коллинс. Тоже хамелеоны, за исключением, может быть, Рисби. Поэт?
И четверо других, которых она видела мельком: унтер-офицер Кларк, спокойный и наблюдательный; рядовой Кламис, горячий и недоверчивый; рядовой Бродус со взглядом гуляки, так и не решившийся поддержать беседу, и, наконец, рядовой Уилкер, который сразу удалился, как только она к нему приблизилась. Из-за его внушительных габаритов она, вероятно, могла бы отнести последнего к брутальным типам, после разбора его личности.
Оставалось еще девять человек, чьи черты характера ей еще предстоит установить. Много работы…
Внезапно неф заполнили трубные звуки органа, строгая мелодия, опрокинувшая небеса на Энн, пораженную такой мощью. Синкопированный плотный звуковой поток заполнил все пространство церкви, поглотив все другие звуки. Энн казалось, что ее окутала туманная оболочка, отделившая ее от остального мира. Но очень скоро она снова окунулась в размышления.
Тот, кого они разыскивали, был одним из 22 военнослужащих взвода. За какой маской он может скрываться? Он не может быть слишком вежливым, слишком предупредительным. Такие, в сущности, ужасные люди, тем не менее способные прятаться под маской вызывающей доверие доброты, встречались только в романах. Реальность была иной. Убийца не может все время всем врать. Человек, жестокий по своей природе, строящий со всеми отношения с позиции силы. Хришек, Харрисон, Тродел и Барроу полностью соответствовали этому образу. Кроме того, они все правши.
Из сочетания мощных созвучий, производимых органом и взлетающих под купол церкви, начала вырисовываться мелодия, пронзительная основная тема.
Энн рассматривала черные доски, перечитывая заметки. Первыми стояли имена двух солдат ВП, убитых при высадке на берег, рядом с которыми значилось: «4 и 5 жертвы. Покойтесь с миром». Молитвенная фраза была написана не рукой Фревена, ее добавили позже. Кто? Маттерс, Донован? Определенно, один из них, людей верующих и почтительных.
Далее следовал анализ методов совершения убийств. Мест преступлений. Их особенности, время обнаружения…
Энн вернулась назад. Слова баран и скорпион входили в подчеркнутые короткие фразы. Она перечитала информацию о третьем убийстве. И внезапно ее сердце забилось быстрее.
Как они этого не заметили?
А она ухватила ее, связь между тремя преступлениями.
