— Боже мой… — прошептала Энн, — откуда такая жестокость?
— Действительно, это не вяжется с нашим персонажем, которого мы рисовали до сегодняшнего дня! — заметил Маттерс. — В этот раз он практически не устраивал мизансцен, это он предоставил самой смерти, можно даже сказать, что он продлевал удовольствие.
— Действительно, он многое изменил.
Фревен посмотрел красными от усталости и напряжения глазами в глаза Маттерса.
— Каким образом он смог в одиночку убить всю семью? — продолжил сержант. — Я поднимался наверх с носильщиками, ступени лестницы с самого начала очень сильно скрипят! Одно это могло бы их разбудить…
— Наверху в комнатах нет ни ночных горшков, ни туалетов, — пояснил Фревен. — И если ночью хотелось облегчиться, они спускались вниз. И скрип ступеней никого не беспокоил, они к этому привыкли. Убийца очень осторожно, по очереди, задушил детей, а затем проломил череп родителям.
Маттерс с обожанием, хоть и не вполне уместным, посмотрел на своего командира. Именно эта точность делала лейтенанта Фревена таким блестящим следователем, он сразу же замечал многие мелочи и строил на их основании заключения. В доли секунды он отметил отсутствие туалетов и ночных горшков и выявил деталь повседневной жизни — скрип ступеней ночью, который обитатели фермы привыкли слышать… У Фревена это было в крови, такая способность ухватывать все мелочи жизни и вставлять их в контекст преступления. Именно это бесило его недругов. Его способность думать о зле и анализировать его. Но можно ли правильно рассуждать, не будучи в душевном равновесии? Можно ли было обмануть кого-либо, тщательно разобраться в деле и воспринимать язык крови, если сам ты не испорчен?
— Он запихал предметы в обеих женщин, — продолжал он, — но сам не насиловал их. Вероятнее всего. Все покажет вскрытие, но я склоняюсь к этому. Прежде чем остановиться на этом, необходимо, чтобы мы поняли всё, что произошло здесь. Он убивал не для себя, он отошел от своих методов и своих обычных жертв. Здесь он спрятал всех мужчин и оставил только женщин, потому что ненавидел их, совсем не уважал, поэтому оставил их в таком унизительном положении, не стал их нести вниз к колодцу. Он не хотел создавать зловещие мизансцены, отвечающие его фантазиям, нет, только убийства для расслабления нервов, и особенно, чтобы досадить нам. Точнее, чтобы наказать нас.
— Наказать нас? — повторил Маттерс. — Чтобы вызвать его на преступления, да?
— Боюсь, что так.
Энн поняла, что Фревен охвачен безмерным страданием. Он разработал план, желая побудить убийцу идти до конца, вынудить его совершить ошибку. И самое ужасное то, что они не предусмотрели, что убийца использует их план против них самих. Он не ополчился против автора рапорта, но этот документ нанес ему ущерб, ранив его тщеславие. И он умертвил невинных. Это характерно для умной личности. Очень умной! — мысленно уточнила Энн. — Об этом говорит все, начиная с анализа обстоятельств и даже его действий! Личности, способной не только не позволить эмоциям увлечь себя, но так продумать удар, чтобы еще сильнее поразить противника на его же территории: психология и честолюбие.
— Мы недооценили его, думая, что он всего лишь ловкий и хитроумный человек, — заключила Энн. — Это мясник с развитым интеллектом.
Фревен покачал головой. Он потерпел поражение в собственной игре.
— По крайней мере, мы знаем, что он читал рапорт, — вставил Маттерс, — и следовательно, этот тип из третьего взвода.
Фревен не ответил. Он больше ничего не знал. Полный упадок сил мешал ему рассуждать трезво и последовательно. Да, с самого начала все указывало на третий взвод. Однако имелось несколько противоречивших этому деталей. Чулок, фактическое орудие женщины. Женский символ на месте убийства Фергюса Росдейла. Средство, которое использовал убийца, чтобы завлекать жертв, не вызывая недоверия и не привлекая ничьего внимания, — все это легко могла сделать женщина в среде военных мужчин. И вот теперь изуродованные мать и дочь. Почему он оставил женщин в таком оскорбительном положении? После такого жестокого обращения с ними. Ненависть? Разумеется. А почему не ревность? Он специально изуродовал половые органы. А если это сделала женщина, что она хотела этим выразить? Язык крови…
Ярость, вызванная отсутствием сексуальных отношений? Тем, что не имеешь детей? Нет… изуродованы половые органы, но не живот или груди… Только половые органы.
Фревен чувствовал, что именно в этом таится ответ, разъедающий мозг убийцы. Несмотря на все его усилия, ему не удалось понять, что означает такое действие. Ярость — да, но в чем ее причина?
Было столько подозреваемых. Тем не менее версия насчет женщины, даже если не все улики говорят в ее пользу, казалась ему все более и более достойной рассмотрения. Так кто же убийца? Тот, кто прочитал фиктивный рапорт или узнал о нем. Мужчины из ВП тоже входят в это число. Нет, не они… Однако Фревену никак не удавалось стереть из памяти замечание Монро: «Если только это не один из нас».
Я устал…
Подошел Конрад.
— Мы изучили достаточно отпечатков подошв, и можно точно сказать, что все они сорок четвертого размера.
— Вы уверены?
— Абсолютно, я сравнил с ботинками Монро, они точно такие же, сорок четвертый размер. И… я думаю, что и походка имеет особенность.
— Какую?
— Каблук сильнее вдавлен в землю, чем передняя часть подошвы.
— Это потому, что он переносил тела, — сказал Фревен.
— Нет, не думаю, следы, которые ведут к дому, когда он шел налегке, точно такие же.
— Очень хорошо, мне нужен список тех, кто в третьем взводе имеет этот размер ноги, — приказал Фревен.
— Вы не хотите снять отпечатки пальцев? — спросила Энн. — Их должно быть там очень много.
— А с помощью чего мы их снимем? В любом случае, мы не сможем их сравнить с отпечатками всех военнослужащих третьего взвода, это заняло бы кучу времени, и потребовался бы материал, которого у нас нет.
— А что теперь? — поинтересовалась Энн.
— Необходимо время, чтобы обдумать все, что мы только что видели и изучили. Убийство — это действие, требующее открытия настоящей бреши в самой личности, чтобы из нее черпать энергию, чтобы идти до конца. Я не думаю, что, убив шестерых людей в этих стенах, он не оставил здесь частицу самого себя. Нам надо вычислить ее, найти и прочитать. И неважно, в каком она окажется виде.
Фревен смотрел вслед грузовику с красным крестом на борту, который повез в сторону городка жуткий груз.
— Мне осточертело нянчиться с третьим взводом, — резко сказал лейтенант. — Сегодня утром хочу себе доставить удовольствие — пойти и перетрясти все. И наплевать, если это не понравится Тоддворсу и штабу. Я перерою все их дела и все узнаю о каждом из них.
Он повернулся к Маттерсу:
— И найдите наконец Лизу Хибург, подружку Росдейла!
