Историк Роджер Экерч выдвинул любопытную гипотезу о том, что в доиндустриальную эпоху люди, приспосабливаясь к смене дня и ночи, спали «в два приема»: сначала шел «первый сон», а примерно через пару часов бодрствования — «второй». В Британии зимой темное время суток длится четырнадцать часов, и ни одному человеку не требуется спать так долго. Современные исследования показывают, что люди, которые ежедневно по четырнадцать часов проводят в темноте, постепенно переходят к режиму «сон в два приема», бодрствуя между его первым и вторым отрезками. Может быть, в те времена, когда ночи были долгими и темными, такого режима придерживалось большинство? Существуют документальные источники, пусть и немногочисленные, но позволяющие предположить, что высказанная гипотеза имеет под собой основания. Если допустить, что раньше и в самом деле было два ночных сна, то становится понятно, почему, например, в книге «Остерегайтесь, кошка» (1561) герой, «едва улегшись в постель», повздорил с двумя соседями по комнате, которые «уже спали» свой «первый сон». В «Трактате о призраках» (1588) автор, явно предполагая, что читателю так будет понятнее, уточняет время: «примерно в полночь, когда человек пробуждается после первого сна». Вероятно, позабытый ныне обычай бодрствовать среди ночи был важной частью жизни людей Средневековья и эпохи Тюдоров.
Как же они проводили это время? Возможно, общались со своими супругами. В XVI веке французский врач Лоран Жубер утверждал, что ночные часы бодрствования — лучшее время для зачатия ребенка: «после первого сна» пары получают «больше удовольствия» и «делают это лучше». После, советовал он, можно «еще поспать, если получится, а нет — хотя бы отдохнуть в постели за приятной беседой». Пробудившиеся, желая попить или облегчиться, на ощупь передвигались в темноте. Эндрю Бурд, живший в эпоху Тюдоров, советовал: «Проснувшись после первого сна, помочись, если чувствуешь, что твой пузырь наполнен». Другие покидали постель, чтобы заняться делами. Нищие злоумышленники шли грабить чужие дома, женщины поднимались «сварить на кухне эль» или замочить грязное белье. «Мы часто с постели средь ночи встаем», — сообщает Мэри Кольер в книге «Женские заботы» (1739).
Если в прошлом действительно было принято спать урывками, то неудивительно, что многие и днем дожили сь прикорнуть. «Днем он непременно должен поспать», — жаловался епископ Джеймс Пилкингтон на какого-то работягу, а Томас Роулендсон на картине «Косари на отдыхе» (1798) изобразил спящих в поле крестьян. Право трудящихся на дневной сон было официально узаконено в 1563 году Актом о ремесленниках: каждому работнику ежедневно полагался получасовой отдых «для сна в дозволенное время, с середины мая по середину августа».
Сэмюэл Пипс писал, что неспокойные ночи доставляют ему истинное удовольствие. Ему нравилось засыпать и пробуждаться снова и снова: «Время от времени меня будила чья-то возня, да и ночь выдалась уж очень дождливая; потом меня опять потянуло в сон: я то просыпался, то засыпал. И было мне хорошо, как никогда».
Поразительно, что такую ночь, далекую от современного идеала непрерывного восьмичасового сна, Пипс считал хорошей.
В Лондоне середины XVIII века тишину глубокой ночи часто нарушали шум и суета: разбойники, пьяницы, карманные воры и ночные сторожа «еще не легли спать, а голубятники, молочники, водоносы и женщины, собирающиеся на рыбный рынок, уже встали». Служанки шли за водой к водяным насосам, чтобы избежать дневных очередей. «Пьяные мужья брели домой к своим несчастным голодным семьям».
Надо полагать, что с развитием городов и появлением доступных средств искусственного освещения режим сна «в два приема» был сломан. Тот, кто имел деньги (и свечи), мог бодрствовать допоздна, зато потом спал беспробудно по шесть-восемь часов кряду, о чем мы можем прочитать в дневниках аристократов XVII и XVIII веков. В 1710 году Ричард Стил выражал недовольство новой модой не ложиться спать до глубокой ночи. По его мнению, люди, предпочитающие «уголь и свечи солнцу, а бодрые утренние часы ночным кутежам и попойкам», предаются «извращенным удовольствиям». Но Стил не учитывал, какую огромную радость доставляло покорение ночи тем, для кого оно было в новинку. Сказочный Зеркальный зал Людовика XIV в Версальском дворце и днем поражал своей искрящейся красотой, но во всем великолепии представал с наступлением темноты, когда зеркала, отражая пламя свечей, усиливали их яркость. Наверное, это было первое помещение эпохи Нового времени, достаточно (по нашим меркам) освещенное вечером, и французский двор с удовольствием устраивал в нем балы невиданного прежде размаха.
Современное бережливое отношение к времени, когда на счету не то что каждый час, но каждая минута, возникло с появлением промышленных предприятий и железных дорог. До того как прозвучал первый фабричный и паровозный гудок, люди редко рассчитывали свой день поминутно. Почтовые кареты отправлялись в путь по мере того, как заполнялись пассажирами; у трудового люда раннего Нового времени (по большей части работавшего в частных домах) был относительно гибкий график, — так, например, на стол накрывали в любое время, когда семья была в сборе. Поезда и фабрики функционировали в собственном ритме, не дожидаясь никого — ни мужчин, ни женщин, ни детей.
В георгианский период хозяева домов пытались привить прислуге чувство времени. Время стали ценить, и в руководствах для слуг делали упор на расторопность и эффективность. «Делай все вовремя. Все держи на своем месте и используй по назначению», — рекомендует справочник «Наставления кухарке» (1817). А Томас Бротон в своей книге «Серьезные советы и предостережения слугам» (1768) сурово предупреждает: «Нанимаясь на службу, вы продаете работодателю все свое время, за исключением того, которое обязаны уделить Господу и самой природе». Новой служанке, например, могли вручить пугающе длинный список ежедневных обязанностей, расписанных с интервалом в пятнадцати минут. «Впервые ознакомившись со своими обязанностями, я схватилась за голову, не понимая, как все это можно сделать за день», — писала горничная Лавиния Суэйн-бэнк. Родилась она в 1906 году и начала работать еще подростком. Зато сама же признается: «Я до сих пор не утратила такого качества, как пунктуальность; оно укоренилось во мне благодаря старшим горничным и строгому распорядку дня».
Теперь по сравнению со Средними веками появились гораздо более строгие понятия о том, в котором часу следует ложиться спать, а в котором — вставать. В наши дни выходит множество книг по так называемому тайм-менеджменту. Их популярность лишний раз подтверждает, что представление о делении времени на четкие отрезки носит чисто теоретический характер и редко применяется на практике. Когда мы дома, провести точную границу между работой и досугом довольно трудно: мы занимаемся домашними делами, сидим за компьютером (в том числе по работе) и отдыхаем (в собственном смысле слова), но никто не делает этого в строго отведенные часы. То же самое можно сказать и про сон. Со времен промышленной революции принято считать, что для нормального самочувствия человеку необходимо спать не меньше восьми часов в сутки, причем подряд, однако мало кому удается соблюдать эту норму. Когда в следующий раз вас начнет одолевать бессонница, попробуйте представить себе, что вы перешли на средневековый режим сна «в два приема», — возможно, сумеете расслабиться и уснуть.
