— Спасибо.
— Шэдисайд — городок небольшой. Думаю, мы скоро найдем твоих родителей.
Вы со мной свяжетесь? — спросила я.
— Да, либо перезвоню сам, либо пошлю кого-нибудь на патрульной машине.
— Спасибо, капитан. Теперь я чувствую себя гораздо спокойнее.
— Главное, не волнуйтесь. А когда я разыщу ваших родителей, я им здорово всыплю, чтобы не бросали таких хороших детей.
— Да нет, мы…
— Главное — сохранять спокойствие. Если бы случилось что-то серьезное, мне бы уже давно сообщили.
— Спасибо вам. До свиданья.
Я уже вешала трубку, когда услышала щелчок. И сразу поняла, что это было. Роджер был наверху и подслушивал по спаренному телефону. Мне стало не по себе. Почему он просто не спустился вниз, чтобы узнать, как обстоят дела. Почему он шпионит?!
Глава 12
- Роджер следит за нами, — сказала Кэра, вешая трубку.
— Что?
— Он подслушивал разговор по спаренному телефону наверху.
— Ты уверена?
— Эй, Роджер!
Она побежала по лестнице наверх. Я двинулся за ней. Сверху, с чердака, уже спускался Роджер.
— Да?
— Почему ты шпионишь за нами?
Ее тон был весьма агрессивным.
Роджер выглядел уставшим и каким-то помятым. Его свитер был в пятнах. Волосы, обычно аккуратно причесанные, сейчас торчали дыбом.
— Что ты сказала, Кэра? Я только что вернулся. Поднялся к себе наверх.
— Я знаю, что ты был наверху. И подслушивал мой телефонный разговор, — сердито сказала Кэра, глядя на Роджера.
Он ответил ей удивленным взглядом. Провел рукой по волосам:
— Я? Нет. Я поднялся к себе, чтобы переодеться. Испачкал свой свитер…
— Я слышала щелчок параллельного телефона.
Кэра твердо решила получить от него объяснения, и я был на ее стороне. Роджер вел себя слишком подозрительно с тех пор, как пропали папа с мамой. Пришло время прояснить ситуацию.
— В телефонной трубке может щелкать что угодно, — ответил Роджер.
Он остановился посредине лестницы и не спешил спускаться к нам:
— Кэра, я не подслушивал. Я так не поступаю.
— Роджер, мы с Марком хотим задать тебе кое- какие вопросы. — Кэра начала переходить к главному.
Удивительно, но Роджер ее перебил:
— Кэра. Ты говорила по телефону… Это были твои родители?
— Нет. И ты сам это знаешь, — настаивала Кэра.
— Но я действительно не подслушивал, — возразил Роджер, перегнувшись через перила. — И почему, собственно, ты меня подозреваешь?
— Есть причины, — вступил я в разговор. — Я видел, как ты выходил вчера ночью.
— Вчера ночью? Да, я действительно выходил. Я же сказал тебе, когда вернулся, что не мог заснуть и решил прогуляться.
— Но я видел, как ты залез в фургон.
Он удивился:
— В фургон? Ты это сам видел, Марк? Ты уверен, что это был я?
— Конечно. Кто же еще!
Я чувствовал, что теряю самообладание.
— Тебе это не приснилось? — продолжал между тем Роджер. — Я действительно видел какой-то фургон недалеко от дома. Но зачем мне в него садиться?
— Вот это мы и хотели бы узнать, — со злостью сказала Кэра.
— И, кстати, для чего ты держишь в своей комнате пистолет? — добавил я.
Он разинул рот:
— Что? Пистолет?
— Да, в нижнем ящике стола.
Он сел на ступеньку:
— Вы обыскивали мою комнату?!
— Да. Но мы…
— Вы обыскивали мою комнату, а теперь обвиняете меня в том, что это я шпионю за вами!
Он выглядел оскорбленным и расстроенным.
— Роджер, мы лишь… — начала Кэра.
— Кто дал вам право копаться в моих вещах?
— Никто, — ответил я. — Просто ты в последнее время ведешь себя очень странно, вот мы и решили проверить.
— Я не веду себя странно. Это вы себя так ведете. Конечно, я могу понять. Вы расстроены из-за родителей. Но вынюхивать что-то у меня в комнате, предъявлять мне идиотские обвинения, видеть в бреду каких-то людей в фургонах… Вряд ли такие поступки помогут вам найти отца с матерью.
— Пистолет мы видели явно не в бреду, — заметил я.
— Да, у меня есть пистолет, — вызывающе ответил Роджер. — Так получилось, что эта вещь дорога мне.
— А именно?
— Пистолет принадлежал моему отцу. Он был полицейским. Подарил мне его на восемнадцатилетие. Сказал, чтобы я всегда хранил оружие при себе. Хотя и надеялся, что мне оно никогда не понадобится. А через несколько недель отца застрелили во время облавы на наркоманов.
Роджер отвернулся:
— Этот пистолет, по сути, единственное, что у меня осталось от отца.
— Прости, Роджер. Мне жаль, что мы входили в твою комнату, — извинился я.
— Мне тоже, — тихо сказала Кэра.
— Ладно, — сказал Роджер, вставая. — Просто мы должны держаться вместе. Должны доверять друг другу. Согласны?
— Конечно, — откликнулся я.
— Нельзя паниковать и начинать подозревать всех вокруг…
— Я позвонила в полицию, — вдруг прервала его Кэра.
— Очень правильно, — одобрил Роджер. — Надо было сразу это сделать.
Он взглянул на часы:
— О, я опаздываю. Должен бежать. Когда вернусь, поговорим. Ладно?
Кэра молча направилась к кухне:
— Увидимся.
Я махнул Роджеру и последовал за сестрой.
— Он не умеет врать, — прошептала Кэра после того, как мы услышали его шаги на чердаке.
— С чего ты взяла, что он врет? — удивился я. — Он выглядит приятным парнем.
— У тебя кругом одни приятные парни, — язвительно заметила Кэра. — Лично я ничуть не поверила в эту слезливую историю про пистолет. А потом, если он хранит его лишь в память об отце, почему он заряжен?
Моя сестра вообще отличается цинизмом. Я-то поверил истории Роджера. Он выглядел таким печальным, когда говорил об отце.
— Послушай, надо бы перекусить, — переменила тему Кэра. — Интересно, в доме есть какая-нибудь еда?
Мы начали рыскать по кухне в поисках съестного. Я нашел в хлебнице кусок белого хлеба, правда немного зачерствевшего. Кэра обнаружила банку с арахисовым маслом. Его было на донышке, но если распределить экономно, то хватало на два сэндвича.
