На этом период военной инициативы ордена завершился при полном отсутствии финансовых средств для оплаты наемников. На этапе затухания боевых действий на суше оживились действия на море. Инициативу проявил Данциг. В начале 1456 г. он выслал в Балтийское море каперов. Целью этих действий была попытка воспрепятствовать морским перевозкам в Кёнигсберг. Предпринимались попытки перегородить сваями пролив на косе Фрише-Нерунг, что находился напротив замка Бальга, а также устраивались набеги на побережье Замландского полуострова.
25 ноября 1455 г. некоторые командиры наемников и ротмистры провели тайное собрание, на котором начали переговоры о продаже польскому королю орденских замков, земель и городов. Скоро выяснилось, что уже назначен день переговоров с полномочными представителями короля, посланцами крупных городов и союзного рыцарства в Грауденце
[439]
. Стараниями магистра удалось оттянуть эти переговоры. Но требования наемников становились все более настоятельными. Попытки отдать им в залог орденские поместья в Германии встретили противодействие со стороны Немецкого ландмейстера. В 1456 г. ситуация вокруг Мариенбурга вновь обострилась. Орден не справился со своими обязательствами и не смог выплатить наемникам жалованье. В августе распространилась весть, что руководители чешских наемников во главе с Олджихом Червонкой твердо решили продать польскому королю замок Мариенбург, а также десяток других крепостей и городов, находящихся в их руках. Поляки, так и не научившиеся штурмовать замки, проявили крайнюю заинтересованность. В этом же месяце была заключена сделка. Но казна польского короля на тот момент тоже была пуста. Пришлось собирать нужную сумму совместными усилиями Польши, Прусского союза и Данцига. Все это было довольно сложно и требовало много времени
[440]
.
Орденское руководство, понимая всю неразрешимость своих финансовых проблем, попыталось получить вооруженную помощь на съездах в Германской империи в 1456–1457 гг. Но попытки оказались безрезультатны
[441]
. Надежда на спасение Мариенбурга исчезла, и надо было принимать срочные меры по спасению орденских реликвий, в том числе и Ковчега. Встал также вопрос о сохранении орденского архива и переносе резиденции хохмейстера.
Cпасение реликвий
Надо полагать, что все эти годы (почти 150 лет) Ковчег не покидал Мариенбурга. Хранился он в специально построенном для него убежище, скорее всего в подземельях замка. Не исключено также, что для Ковчега было построено хранилище с прекрасной вентиляцией в стенной нише на каком-либо из этажей. Благодаря большой толщине стен внутри них до сих пор имеется большое количество закрытых и доступных осмотру переходов между помещениями на этаже, а также межэтажных переходов. Доступ к Ковчегу имел только хохмейстер и его ближайшее окружение. В орденских документах никаких сведений об этом, конечно же, нет. Передача информации о Ковчеге, вероятнее всего, традиционно была устной. Если даже где-либо и встречались упоминания о реликвиях, то такие документы наверняка были засекречены и доступ к ним был строго ограничен. В середине XV в. для Ковчега наступили тревожные времена. Нужно было срочно решать вопрос о спасении тайных реликвий ордена.
Своим корыстолюбием и отсутствием дисциплины отряды чешских наемников доставляли хохмейстеру Людвигу много забот. Только благодаря усилиям Бернарда Шумборского (Бернхарда фон Цинненберга
[442]
), моравского рыцаря, и ряда немецких командиров наемников, в том числе герцога Бальтазара фон Загана, а также Адольфа фон Гляйхена, Георга фон Шлибена и других, удалось на время успокоить их и еще раз отсрочить платежи
[443]
. Но было ясно, что собрать нужную сумму ордену не удастся. Только отряду Георга фон Шлибена, состоявшему из 600 человек, орден задолжал 90 379 венгерских гульденов. Собрать такие средства в разрушенном и разграбленном государстве было совершенно нереально. Бедность городов и сел все возрастала, налогов собиралось крайне мало, а зачастую и вообще ничего не удавалось собрать.
Продажа замков откладывалась только потому, что ситуация на поле боя складывалась в пользу ордена. Особенно отличились в битвах Генрих Ройс фон Плауэн и военачальник наемников Бернард Шумборский.
В 1456 г. союзник ордена курфюрст Бранденбургский обратился к императору с просьбой повлиять на немецких князей и дворянство и заставить их оказать помощь ордену. Но просьбу Фридриха Бранденбургского не услышали
[444]
. Между тем польский король и крупные союзные города прилагали все силы, чтобы собрать необходимые на покупку замков деньги, при этом Торн был самым деятельным городом. Уже договаривались о дне, в который будет оформлен акт купли-продажи.
Предводители наемников каждый день осаждали хохмейстера в Мариенбурге. Уже практически невозможно было уговорить их подождать денег хотя бы несколько недель. Некоторые надежды в магистра вселило разногласие на переговорах между королем и наемниками: они не сошлись в цене. Людвиг также надеялся, что 10–12 тыс. гульденов помогли бы ему на некоторое время утихомирить недовольных. Поэтому он еще раз обратился к курфюрсту Фридриху и магистрам Германии и Ливонии с настоятельной просьбой об этой незначительной сумме. К тому же дух его поднимали военные успехи ордена. Благодаря помощи Ливонского ордена был штурмом отбит замок и город Мемель, взят Фрауенбург, откуда союзные отряды доставляли ордену большие неприятности. Вновь отбит замок Братиан, взят и сожжен город Реден и осажден замок. Существовала реальная надежда, что орден сможет овладеть большей частью Кульмской земли, где городские гарнизоны были достаточно слабы
[445]
.
Но деньги из Германии так и не пришли. Наемники бесчинствовали на подвластных им территориях: грабили церкви и местное население, совершали набеги на деревни и города. Никому не подчиняясь, наемные отряды превращались в шайки разбойников. Для хохмейстера это были трагические дни, полные отчаяния. Он подвергался постоянным оскорблениям и унижениям со стороны чешских наемников, в руках которых находилась его резиденция. Появилась надежда, что магистр Ливонского ордена все-таки окажет финансовую помощь. Первоначально расчеты с наемниками были перенесены на апрель, на день святого Георгия. Затем их с трудом уговорили подождать до дня святого Иоганнеса (6 мая), но когда и этот срок прошел, пообещали произвести расчет 29 сентября, в день святого Михаэля.
Начальники наемников, особенно чешских, отказывались верить обещаниям Людвига фон Эрлихсхаузена. Олджих Червонка, командир наемников в Мариенбурге, содержал хохмейстера уже как пленника. Червонка давно бы продал Мариенбург, но дело затянулось из-за отсутствия средств у польского короля и противодействия немецких наемников, которые по-прежнему предпочитали оставаться на стороне ордена. Наемники короля также давно не получали своего жалованья и так же, как орденские наемники, грабили уже многократно ограбленное окрестное население.
