В начале октября 1897 года перевод «Гамлета» был закончен. Утром 6 октября К. Р. записал в дневнике:
Вчера Гамлет у меня умер. Как трудны его последние слова! Эти дни я живу переводом, и он меня поглощает. На днях под его впечатлением я перепугал жену, сказав ей: «Королева умерла!» Я разумел мать Гамлета.
Но это было еще далеко не все. Кроме перевода текста трагедии Константин Константинович решил дать к нему обширные комментарии. А для этого он начинает тщательно изучать «историю возникновения текста „Гамлета“, очень темную и сложную». Чем внимательнее он вчитывается в текст, тем больше возникает вопросов. Его интересуют мельчайшие детали, в том числе и то, как проходили первые постановки в Европе, какие костюмы были на актерах, декорации на сцене. Разгадку, видимо, можно найти в описаниях постановок театра «Глобус», в которых принимал как актер участие и молодой Шекспир. Но для этого необходимо найти многие материалы и читать, читать…
В результате титанического труда, проделанного великим князем, появилось фундаментальное двухтомное приложение к переводу трагедии «Гамлет» – уникальное в российском шекспироведении. Эта огромная исследовательская работа включает в себя построчный комментарий. Примечания охватывают обширный материал, они дают возможность заинтересованному читателю получить детальную информацию из ряда наук – филологии, истории, ботаники, психиатрии, даже астрономии.
Очень интересны разыскания Константина Константиновича об источниках шекспировской трагедии, истории текста «Гамлета» в разных переводах. В двухтомном приложении к трагедии приводятся также сведения о работах критиков, посвященных ей, о разных сценических постановках и об исполнении роли Гамлета выдающимися актерами: английским трагиком Гарриком, корифеями русской сцены П. Мочаловым, М. Щепкиным, В. Каратыгиным, даже великой Сарой Бернар. Здесь же приводится рассказ о костюме принца датского, обзор «Гамлет в музыке».
Работая над переводом трагедии, Константин Константинович постоянно с волнением думал о том, что «Шекспир куда сильнее». Успокаивал же он себя тем, что «законы стихосложения слишком глубоко внедрились… в душу». И все-таки работа идет трудно, хотя и занимается он ею очень охотно. Об этом признается в письме Я. П. Полонскому от 27 мая 1894 года: «Вчера я справился с примечаниями к двум первым сценам „Гамлета“ и приступил к переводу третьей. Ах, как это трудно!»
Когда же многолетняя работа, ставшая в последние годы главным литературным трудом К. Р., была закончена, он пишет сонет, посвящая перевод «Гамлета» «покойному Саше» – императору Александру III.
Как сладкую мечту, о Незабвенный,
В душе таил надежду твой поэт:
Перед Тобой повергнуть труд смиренный,
Желанный плод усилий долгих лет.
Ты повелел, чтоб «Гамлет» несравненный
На речи русской вновь увидел свет; —
Но перевод, Тобою вдохновленный,
Созрел – увы! – когда тебя уж нет.
С тобою мы разлучены могилой,
Но верится: и в небе будет мило,
Что на земле свершилося в любви.
Любовь Твое исполнила веленье…
Прими ж, о, Царь, поэта посвященье
И труд его с небес благослови!
…Слухи о том, что великий князь Константин Константинович работает над переводом «Гамлета», давно уже ходили по столице. Говорили об этом и в великосветских гостиных, и в среде демократически настроенной интеллигенции. Интерес у читающей публики был очень большой. Но первое издание «Гамлета» в переводе К. Р. было опубликовано лишь через три года после окончания огромной работы – в 1901 году. Сначала на суд зрителей был представлен сценический вариант шекспировской трагедии на русском языке.
Впервые «Трагедия о Гамлете, принце Датском» в переводе К. Р. была поставлена 17 января 1897 года офицерами Измайловского полка и приглашенными артистами в полковом зале офицерского собрания в рамках «Измайловских досугов». Режиссером спектакля стал известный драматический актер В. Н. Давыдов. Роль принца датского исполнял автор перевода.
Зрители, как и большинство критиков, по достоинству оценили как литературное совершенство перевода, так и исполнительское мастерство великого князя. Сам же он больше всего волновался о том, как справится с ролью. Не просто безупречно выучил текст, но и постоянно размышлял над образом своего героя, добросовестно посещал репетиции, внимательно прислушивался ко всем замечаниям режиссера, даже брал уроки фехтования, попросив тренера обучить его этому искусству в средневековом духе. Вот как он описывает свое состояние во время спектакля:
Стоя за кулисами и ожидая своей очереди выйти на сцену, я умирал от волнения, крестился и молился Богу. Грешно ли это? – не думаю: в драматическом, как и во всяком, искусстве есть Божия искра. А играть хочется не из пустого тщеславия, а любя искусство. И вот я вышел. Первые слова и извлечение меча, кажется, удались; но тем не менее я чувствовал, что у меня даже ноги дрожат от волнения. Впрочем, это скоро прошло, и я вполне овладел собой…
Старания начинающего актера не пропали даром. Газеты писали о том, что великий князь блестяще справился с ролью Гамлета. А сам исполнитель от радости игры на сценических подмостках и похвал зрителей и критиков находился «в чаду приятных волнений».
Спустя месяц некоторые сцены «Гамлета» были поставлены на сцене домашнего театра в Мраморном дворце. На спектакле присутствовали несколько членов императорской фамилии, в том числе вдовствующая императрица Мария Федоровна. Успех постановки оказался настолько велик, что спектакль решили показать еще два раза. На последнем представлении присутствовал Николай II, которому очень понравилась игра двоюродного дяди. Выразив Константину Константиновичу свое восхищение, он предложил поставить «Гамлет» на сцене Императорского Эрмитажного театра. Вскоре труппа начала репетировать спектакль на этой сцене.
Константин Константинович признавался, что «жил от репетиции до репетиции, в промежутки считая дни, остающиеся до следующей». И тут же с волнением восклицал: «Что же со мною будет, когда кончатся представления „Гамлета“»?
Кто перевешивает в его душе в эти дни: актер или переводчик, литератор? Трудно сказать. Он волнуется, как воспримут читатели его перевод, но волнуется меньше, чем за исполнение роли. Трагедия уже готовится к печати, «типография работает хорошо, но невозможно медленно».
Но вот отложена в сторону корректура, и он опять чувствует себя актером. По собственному признанию, только роль Гамлета может теперь расшевелить его: «даже стыдно признаться: во глубине души я считаю исполнение этой роли своим любимым и главным делом – все остальные перед ним бледнеют».
Перед представлением в Эрмитажном театре великий князь посещает монастырь, чтобы приложиться к чудотворной иконе Спасителя, «вымаливать удачи и скромности, чтобы к хорошему исполнению роли не примешивалось тщеславие и суелюбие». Так ему спокойнее на душе, вера всегда помогает.
…Премьера состоялась 17 февраля 1900 года. На ней присутствовали почти все члены императорской фамилии, многие министры, представители высшего света. Интерес к постановке – огромный! И в этот день зала, к огромному удовольствию Константина Константиновича, «была полна зрителей…» Успех небывалый!
