– Фотография – дерьмо, комиссар Дамен, – вынесла она свой вердикт, – извините за прямоту. Да, я согласна, что человек за рулём похож на Марка, но с таким же успехом он может быть похож и на вас.
– А что вы скажете о пассажире?
– Вероятнее всего, это Эмма Бишоф, – признала она.
– И о чём это говорит?
– Он спас девушку.
– Он убил человека.
– Он спас девушку, – повторила Диана. – Докажите, что это не была необходимая оборона.
Дамен усмехнулся и вытащил ещё несколько фотографий.
– Посмотрите на положение тела. Не кажется ли вам, что из такого положения сложновато нападать?
Диана потёрла висок. С аргументом Дамена действительно было сложно спросить. Обезглавленное тело лежало на полу, и, судя по всему, в последний момент своей жизни его обладатель стоял на коленях перед кушеткой. И большое пятно крови на обшивке, а потом и на платье Эммы Бишоф, по всей вероятности, тоже относилось к нему.
– И всё же он спас девушку, – сказала ещё раз Диана.
– От кого? От вампира? – издал смешок Дамен.
От последнего слова женщина вздрогнула и внимательно посмотрела на комиссара. Слова, сказанные скорее в шутку, вдруг показались ей совсем не смешными.
– Я надеюсь, вы найдёте ответ на этот вопрос, – произнесла она. – Вы позволите? – она указала на дверь.
– Конечно, – Дамен посторонился.
Диана кивнула ему, вышла из комнаты и протяжно вздохнула.
Похоже, домой она сегодня уже не попадёт.
Глава 42
Холодный, но солнечный день сменил невиданной красоты кровавый закат, который Марк и Эмма встретили на берегу Шпрее, а потом поужинали в китайской кафешке. На этот раз другой, но, похоже, тоже неплохо знакомой Марку. Потом зашли в какую-то лютеранскую церковь, где Марк долго и пристально разглядывал фрески с изображением апостолов, скорбящих над телом Христа, а Эмма взяла с полки у входа песенник и села с ним на последнюю скамью.
Она не понимала, что они делают и зачем. Ей казалось, что они просто убивают время.
За весь день, который они просто бродили по городу без какой-либо видимой цели, они толком даже не разговаривали, лишь общие слова и стандартные фразы.
Эмма открыла книгу и стала читать, не вдумываясь особенно в слова. Марк оторвался от фрески и пристроился рядом с ней, заставив немного сдвинуться в сторону.
В эпицентре шторма царило затишье.
* * *
Диана вошла в кабинет Лиона и остолбенела. Несколько секунд у неё ушло на то, чтобы осознать, что человек, которого она видит перед собой – это Берни Ульман, а потом ещё несколько, чтобы понять, что это были дружеские объятия.
– Ну что же, мне пора, – Ульман похлопал Лиона по плечу. Голос его отдавал какой-то неестественной хрипотцой.
– Не так быстро, – Диана достала пистолет и щёлкнула затвором.
Мужчины посмотрели на неё. Лион отошёл в сторону, а Берни остался стоять на месте. Выглядел он именно так, как его описывали – совсем юный, даже, казалось моложе Лиона, хотя по расчётам ему было никак не меньше сорока пяти. Ростом он был выше Лиона, с короткими тёмными вьющимися волосами и узким подбородком, в спортивной куртке и джинсах, а через плечо висела коричневая кожаная сумка. И только шея и почему-то левая ладонь были туго перебинтованы эластичным бинтом.
Берни улыбнулся ей, открытой и светлой улыбкой. Не верилось, что такой человек может причинить кому-то вред, и всё же Диана спросила:
– Это вы убили Лизу Майер, Ребекку Хеллер и Маргарет Нельсон?
Ульман не изменился в лице и, продолжая улыбаться, не то сказал, не то кашлянул:
– Да.
Диана бросила взгляд на Лиона, но он опустил глаза и едва слышно не то вздохнул, не то просто выдохнул. Да он всё знал!
– Зачем?
Берни глянул на наручные часы, потом на Диану, словно раздумывая рассказать ей длинную версию или ограничиться короткой.
– Я дал обет моему наставнику и не могу его нарушить. Раз в пять лет я выбираю трёх женщин и, – вдруг закашлялся он, – делаю их счастливыми. Извините, я сегодня не в форме, – он приложил незабинтованную ладонь к горлу.
– Отправляя в иной мир?
– Это издержки, – с ноткой сожаления произнёс Берни.
– Издержки? – переспросила Диана. – Три человеческих жизни, это издержки? Да что вы за человек такой?
– Я не человек, комиссар Кройц, я вампир.
Диана хмыкнула и посмотрела на Лиона, потом на Берни и снова на Лиона.
– А как же все эти заявления о том, что вампиров не бывает, а? – обратилась она к нему.
– Конечно, не бывает, – ответил вместо Лиона Ульман. – Для этого нам и нужны такие как доктор Фольк.
– И комиссар Дамен?
– Не знаю такого, – покачал головой Берни.
– Значит, вы пьёте кровь, а Фольк потом выставляет всё как несчастный случай. Одного понять не могу, зачем вы отрубили голову Ребекке Хеллер? Ведь эта схема работала прекрасно. И, в конце концов, почему вы так легко рассказываете мне об этом?
– Во-первых, – откашлялся Берни, – я не вижу смысла не говорить вам правду, а во-вторых, я не имею отношения к голове Ребекки Хеллер, – произнёс он и улыбнулся, – когда я оставил её в том сквере, она была мертва, но голова её была на месте. Кто бы это ни сделал, он обладал отменным чувством юмора. Вам повезло, что вы не знали эту женщину при жизни.
– Какой бы она ни была при жизни, не вам было решать жить ей или нет.
– Не мне, – согласился Ульман, – но так хотела Лиза.
– Лиза Майер?
– Да. Я познакомился с ней у Фейербаха. Она была приятной, тихой девушкой. К тому же умной и привлекательной, но слишком закомплексованной. Она боялась мужчин, как огня. Да и не только мужчин, всего. Малейших перемен. Я думаю, что по-настоящему хорошо ей было только в компании цифр. Ребекка её, мягко сказать, недолюбливала и постоянно издевалась над ней. То паука принесёт, то в социалках всякой гадости напишет, – последние слова вырвались у него со свистом, и он зашёлся в приступе кашля.
Диана поморщилась, его голос и так было сложно выносить, а эти постоянные покашливания едва ли не выводили её из себя.
– Почему же никто из сотрудников не рассказал нам об этом?
– Лиза не афишировала это, да и Ребекка выносила мозг всем так, что никому не было до этого дела.
– А что же не так было с Маргарет Нельсон?
– Маргарет была не плоха. В меру взбалмошна, в меру агрессивна. Мужчины на неё липли как мухи на мёд.
– Тогда почему же вы её убили?
