– Что же я могу поделать, если это так вкусно!
Девушки продолжили непринужденно болтать, все дышало спокойствием и умиротворением, все были рады. Но Натали не могла отделаться от мысли, что это затишье перед бурей и эта буря грянула.
– Нейл! – радостно вскрикнув, Давина бросилась в его объятия, а он смеясь поймал ее и закружил по залу.
– Давай поженимся, прямо сейчас! – Предложил он.
– А как же все наши гости? Они сочтут это проявлением неуважения к ним.
– Ты как всегда права, просто я так жду этого момента, – сказал он и чмокнул ее в губы, отчего щеки девушки порозовели.
– А ну, прекрати лапать мою сестру, – сказал, вошедший Тэм.
– Прости, но, когда ты будешь так же обнимать свою невесту, я припомню тебе эти слова, – ответил Нейл, и улыбаясь, все же выпустил ее из объятий.
– Вот когда я найду такую девушку, тогда и поговорим, а пока, жди до свадьбы. Не забывай, у нее пятеро братьев, побереги наши нервы и свое горло, – засмеялся он.
Эта дружеская перепалка, возможно, так бы и продолжалась, но зазвучал сигнал тревоги, и все повернули головы в сторону дверей. Мужчины бросились наружу и Нейл крикнул на ходу:
– Оставайся здесь, я скоро вернусь.
Давина почти бросилась за ним, чтобы узнать, что стряслось, но ее окрикнула Натали, вошедшая, через заднюю дверь.
– Что стряслось, почему тревога?
– Не знаю, но как раз собираюсь пойти и посмотреть, – твердо заявила девушка.
– Тогда пойдем вместе, – спокойно ответила Натали. Давина с удивлением взглянула на подругу, та не проявляла никаких эмоций и была неестественно спокойна.
– С тобой что-то случилось? – спросила она.
– Просто Мораг надоело, что я постоянно переживаю и она дала мне какой-то отвар. Пахнет он приятно, и я после него успокаиваюсь, но очень хочу спать, – улыбнулась она.
– Ладно, если ты не рухнешь на ступенях, то пойдем уже и узнаем, что там такое.
Натали кивнула, и они двинулись к дверям, но не успели выйти, как появился Нейл.
– Ты и не собиралась меня слушаться?
– Прости, – произнесла девушка, явно не испытывая никакого сожаления.
– Я так и подумал, поэтому решил сам сказать, что произошло. Приехал твой брат, – сказал Нейл и поглядел на Натали, – он привез выкуп за своего отца.
Лицо девушки побледнело, а сердце глухо забилось в ушах, страх растекся по телу липким холодком. Увидев подобную реакцию, молодой человек решил немного сбавить напряжение.
– Ничего страшного не случится, он только заберет отца и все. Нет причин волноваться.
– Тогда пошли и посмотрим, – предложила она, – тогда я соглашусь с тобой.
– Для этого я и пришел, но прошу вас близко не подходить, мы ему не доверяем.
Натали кивнула, облизнула губы и проглотила слюну пересохшим горлом. Когда они вышли на лестницу, ведущую во двор, то заметили, что Эдвин еще только въезжает в ворота. Он сидел на белой кобыле, всем своим видом показывая презрение к месту, в которое попал и людям, его окружающим. Такого Натали не ожидала. Эдвин всегда был меланхоличным, даже забитым и все думали, что ни на какие чувства просто не способен. Это заставило ее напрячься, что не ускользнуло от Давины, которая тихо шепнула:
– Не нервничай так, все будет хорошо.
– Ты не понимаешь, – ответила девушка, не будучи сама уверена в том, что собиралась сказать, – это на него непохоже, я не думала, что он может проявлять чувства. Это просто другой человек, и я боюсь его. Тут что-то не так. – твердо заявила она.
Последнюю часть разговора подслушал Нейл.
– Я понимаю, о чем ты. Он приехал не один, наши дозорные доложили, что с ним целое войско, но он и не догадывается о нашей осведомленности. Йен уже отправил людей окружить их, Морей и Лохлан ему в этом помогают.
Натали немного расслабилась, расправив плечи. Она явно недооценивает мужа, а для жены, это грех. И еще раз постаралась успокоить сердце, взявшее бешенный ритм.
А между тем, Эдвин оказался во внутреннем дворе замка и, не слезая с лошади, – чем пытался показать свое неуважение к Йену, – начал говорить со стоящем перед ним лэрдом.
– Я привез выкуп, который ты просил за моего отца, – выплюнул он презрительно.
– Очень хорошо, мы этого ждали, – совершенно спокойно ответил ему Йен, как будто ничего не замечая, чем явно задел самолюбие молодого человека, лицо которого еще сильнее потемнело от гнева.
– Тогда приведи его, – и он сделал жест рукой, чтобы нагруженных мулов вывели вперед и показали Йену, – вот то, чего ты хотел.
– Ошибаешься, я хотел совершенно не этого, – также спокойно продолжал лэрд.
– А чего же ты хотел в таком случае?
– Я хотел донести до всего семейства Чатерс, что это, – и он махнул рукой себе за спину, показывая на Натали, – моя жена. Она не добыча в битве и никогда не будет призом за вашу хитрость. Она не земли и не золото, – она моя жена. И либо вы это запомните, либо я убью весь ваш род, мужчин, женщин и младенцев, если вы еще раз попытаетесь сделать нечто подобное. В его голосе уже не было спокойствия, там слышалась ярость. Он был будто дикий тигр, которых привозили из Индии и показывали в клетках. Только этот тигр был свободен, имел свою армию, и он был зол, по-настоящему, зол. Эдвин дернулся как от пощечины или от чего-то мерзкого, с чем ему непременно придется считаться. Это взбесило его. Пламенная речь лэрда зажгла в его глазах темный огонек, который казалось, кричал, что все дальнейшие слова будут ложью.
– Я все еще хочу увидеть своего отца, – повторил он с призрением.
Откуда – то сбоку показались воины клана и с ними Генри Чатерс со связанными руками. Они подвели пленника к лэрду, и тот кивнул в сторону наездника. Эдвин слез с коня и протянул руки к отцу. Генри не был изможденным или усталым. Было очевидно, что кормили его хорошо, и вообще обращались намного лучше, чем он ранее со своими пленниками. Сын развязал ему руки, пока воины клана осматривал поклажу мулов.
Закончив, они тихо кивнули и повели животных в ту сторону, откуда недавно вывели пленника.
Эдвин с тем же призрением на лице продолжал стаскивать путы, пока лорд Генри не увидел его лицо. Пораженный, он отшатнулся и рот его раскрылся в немом крике.
– Сын, что я вижу? – спросил он, так как больше ничего не мог вымолвить.
– А что ты ожидал увидеть? – Огрызнулся тот. – Безропотного слизняка?
– Я не понимаю, что ты такое говоришь, – промямлил он, и лицо потеряло краски гнева.
– Ты разрушил нашу жизнь. Из-за этой маленькой французско-шотландской шлюшки все, что мы имели, все, что было у нашей семьи, мы потеряли! – Завопил он, с видимым усилием стараясь не пустить в дело сжатые кулаки.
