– Это ты про Стукалова и Кузькина? – догадался Петров. – Точно! Они настоящие муравьи! Что один, что второй. Делают только то, что им Димка Люлин велит! Мы с Васечкиным с ними вообще не дружим, – пояснил он для всех.
– Автоматы ходячие, – подтвердил Васечкин.
– Увы, такие типы, к сожалению, в человеческом обществе встречаются, – усмехнулся профессор. – И мы понимаем, как с ними бороться. А вот что делать с настоящими муравьями, не знаю. Я только понимаю, что мы впервые в истории встретились со второй ветвью эволюции на Земле, создавшей разумные существа.
– А вы думаете, они выживут после этого извержения? – спросил Володя.
– Ну да, – подхватил Васечкин. – Ты же сам сказал, Помпеи погибли. И Эргония запросто может погибнуть!
Профессор медленно покачал головой.
– Конечно, всё может быть, но вряд ли. Мы не знаем, как велика Эргония и насколько глубоко в землю уходят её поселения. Полагаю, что структура муравьиного города такова, что он не может сильно пострадать от извержения. Другое дело, что муравьи могут лишиться пищи, но я опять же думаю, что у них должны храниться её изрядные запасы на всякий случай, которые помогут им пережить голодный период. Скорее всего, Эргония продолжит своё существование. Знаете что? Давайте сделаем короткий привал. А то несёмся без остановки уже сколько времени. Хоть посмотрим, что там сзади творится. Федя, тормозни, пожалуйста.
Федя сбросил скорость, и «Пингвин» медленно остановился. Все высыпали наружу.
Гигантский столб пепла, видный на десяток километров вокруг, исчез. В бинокль было видно, что языки огненной лавы остановились в своём стремительном движении.
– А ведь вулкан успокоился, друзья, – сказал профессор, вглядываясь в даль. – Лава остывает.
– И что там теперь будет? – спросил Васечкин.
– Теперь лава превратится в застывшую серую массу, которая покроет огромное пространство. Всё живое там погибло.
Все молча рассматривали следы извержения.
– Ужас какой-то! – подвела итог Маша.
– Да уж! – подтвердил Петров.
33. Возрождение
Эргония выглядела сейчас совсем иначе. Краски исчезли, всё вокруг стало безжизненным, грязным и мрачным. Большая часть её территории была покрыта толстым слоем пепла. Тысячи муравьёв, находившихся на поверхности во время извержения, погибли. Казалось, жизнь навсегда прекратилась в этой далёкой изолированной стране.
Но это было обманчивое впечатление. Глубоко внизу, в особой, мало кому известной подземной резиденции Эргон Седьмой уже собирал информацию, переданную первыми, посланными наверх разведчиками. Новый, сформированный им совет из учёных и военачальников пытался оценить размеры катастрофы, определить план действий.
Ни малейших эмоций по поводу произошедшего бедствия никто из головастых не проявил. Они деловито обдумывали планы возрождения Эргонии. Художникам уже были разосланы приказы о создании новых статуй Великого Вождя взамен погребённых под застывающей лавой.
Следовало сделать очень многое. Восполнить утраты среди рабочих и воинов, прорыть новые туннели и выходы на поверхность взамен тех, что исчезли в результате извержения. Как только позволит температура и лава окончательно остынет, необходимо восстановить или проложить заново дороги, определить новые границы.
Надо также позаботиться и о новых запасах пищи. Возможно, пора организовать нападение на этих больших, толстых птиц, которые только ходят, а не летают. Если, конечно, они выжили после произошедшей катастрофы.
По давней традиции бойцы Эргонии до сих пор никогда не трогали этих неуклюжих птиц. Равно и птицы не проявляли к ним никакого интереса. Столетиями они просто сосуществовали рядом. Ходячие птицы, как доносили разведчики, всегда держались вместе, жили большой дружной колонией, и атака на них была делом очень сложным и малоперспективным.
Но теперь всё изменилось. Требуются новые идеи и действия. Надо попробовать напасть на отдельных, отбившихся от других, особей. Для этого их необходимо выследить, что требует терпения и упорства. Но и того, и другого у подчинённых Великого Вождя предостаточно. Чтобы точно выяснить всю ситуацию с этими птицами и подготовить нападение, как только появится возможность, на поверхность будет отправлен специальный разведывательный отряд.
Но это была только небольшая часть стратегического плана Эргона Седьмого. Он во многом собирался пойти гораздо дальше своих предшественников. По его распоряжению головастые начали готовить новую, не виданную ранее экспедицию – проникновение в районы, из которых явились огромные двуногие существа.
Никто не задумывался, сколько сил и лет на это потребуется, сколько сотен или тысяч солдат и рабочих погибнут в этой невероятной экспедиции и возможно ли вообще её осуществление. Приказы Вождя никто и никогда не обсуждал, всё выполнялось беспрекословно.
Жизнь в Эргонии входила в свою колею. Рабочие сновали по подземным переходам, самки червили, художники обрабатывали статуи головастого вождя. А совсем внизу, на километровой глубине, многоножки пожирали живых муравьёв, которые становились пищей в соответствии с планом.
34. Муравьизм
После небольшой стоянки эргонавты вернулись в вездеход и снова тронулись в путь.
– Я всё думаю о том, что вы сказали, Игорь Петрович, – продолжил неоконченный разговор Владик, – ну, о разумности муравьёв…
Он с сомнением покачал головой.
– Понимаете, тут всё совсем не так очевидно, как кажется. Ведь как биолог я знаю, что у насекомых диффизное дыхание. То есть они дышат не лёгкими, а трахеями, что не позволяет кислороду проникать особенно глубоко. Этим ограничиваются размеры насекомого и, значит, объём его мозга.
Петров и Васечкин переглянулись.
Петров пожал плечами. Оба опять почти ничего не поняли.
– К тому же есть ещё одна важная вещь, – тем временем увлечённо продолжал Владик. – Человек развивался, потому что у него есть способность удерживать что-то в памяти, учиться и так далее. Но для этого должно быть определённое постоянство физиологической организации.
– Владик, а нельзя как-то попроще? – вежливо попросил Васечкин. – А то вот мы с Петровым чего-то не совсем врубаемся.
– Ага, – подтвердил Петров, – насчёт мозга я ещё понял, а вот насчёт физиологической организации не очень.
Маша смерила обоих уничтожающим взглядом.
