— У тебя большие руки, — сказала Майра. Она прижала свою ладонь к его так, что их пальцы оказались друг против друга. — Смотри. — Пальцы Уокера были почти на два дюйма длиннее.
— Большие руки в магии помогают, — сказал он. — Я могу спрятать кролика. — Он отнял свою руку и залез в карман. — Покажу тебе новый фокус с картами. — В заднем кармане его джинсов всегда хранилась колода карт.
— В карточных фокусах нет ничего серьезного, сказала Майра. В этих словах не было ничего обидного, но она не первый раз так говорила.
— Да, я знаю. — Уокер широко улыбнулся и поднял руку с колодой карт. — Вытащи карту.
Он продемонстрировал ей три новых фокуса с картами. Майра старалась изо всех сил разгадать, как он их проделывает, но не смогла. «Уокер действительно хороший фокусник, — решила она. — У него есть настоящие способности».
Уокер вытащил из кармана монету в двадцать пять центов.
— Позволь мне показать тебе крупным планом один фокус, который я осваивал в машине.
Почему бы тебе вместо этого не показать немного пиццы? — спросила Майра, вставая и пытаясь поднять его с травы. — Он был такой длинный и долговязый, что ей казалось, будто она тянет за собой великана!
— Пиццу? Не знаю такого фокуса.
— Я голодна! — воскликнула Майра и еще раз потянула Уокера за руки. Он поднялся, а Майра потеряла равновесие и чуть не упала.
— О, извини. — На его бледных щеках появились два розовых кружочка.
Майра подняла вверх обе руки, притянула к себе голову Уокера и поцеловала его в губы.
— Рада видеть тебя, — сказала она, глядя в голубые как океан глаза.
Она была разочарована, видя, что это смущает его.
Уокер стал менее застенчивым в пиццерии Рея в торговом центре на улице Дивижн.
— Мне нравится твой сарафан, — рассуждал он, стирая бумажной салфеткой остатки сыра с подбородка. — Я раньше не видел твои плечи.
— У меня их два, — ответила Майра.
— Знаю. Я посчитал.
Официантка принесла кока-колу.
А где бусы? — спросил Уокер.
— Что?
Бусы, которые я подарил тебе.
Рука Майры машинально потянулась к шее, их там, разумеется, не было.
— Они у миссис Котлер. Кошка рассыпала бусы, а миссис Котлер собирается снова нанизать их на ниточку. «Может быть, она забыла о них. Надо будет напомнить ей», — подумала Майра.
— Я покажу тебе фокус с этой соломинкой, — Уокер сменил тему. Он легко вертел соломинку между пальцами пока та совсем не исчезла.
— Как ты это сделал? — спросила Майра.
Он протянул вторую руку, соломинка оказалась в ней.
— Как ты это сделал? — снова спросила она.
Уокер приложил длинный палец к губам.
— Тссс. Я не могу открыть этот секрет.
— Ну, тогда расскажи мне подробнее о том, как ты провел каникулы. — Майра откусила большой кусок пиццы, и томатный соус струей брызнул через стол.
— Как ты это сделала? — пошутил Уокер.
— Это волшебство, — с полным ртом ответила она.
— О каникулах больше нечего рассказывать. Я же был вместе с родителями, помнишь?
— Ты спорил со своим отцом из-за фокусов?
— Немного. Все же он вел себя нормально. Он до сих пор считает, что я должен стать юристом, а волшебными фокусами заниматься на досуге. Но он к этой теме возвращался не слишком часто, примерно через каждые две сотни миль.
— А твоя мама?
Она была занята тем, что пальцем показывала на каждую лошадь или на любой кактус. Все время приходилось напоминать, что мне не шесть лет, а шестнадцать!
Майра взяла его руки в свои.
— Я рада, что ты вернулся.
Когда они вышли из ресторана в ярко освещенный торговый центр, Уокер снова почувствовал себя неловко.
— Майра, знаешь, я действительно должен извиниться за прошлый раз.
— Что?
— За нашу последнюю встречу. Я все время хотел извиниться.
Майра очень смутилась. Она подняла глаза, пытаясь прочесть его мысли. Что тут извиняться? Она помнила лишь поцелуи, долгие, нежные поцелуи. «То была чудесная ночь», — подумала она. Они были в ту ночь на грани своих отношений. Майра даже сожалела о том, что Уокер вел себя так неуверенно и не решился ни на что серьезное.
Какие мысли…
— За что извиняться? — спросила она. — Была по-настоящему замечательная ночь.
Уокер очень обрадовался такому ответу.
— Тогда отлично. Дело в том, что я проводил тебя домой очень поздно. Я волновался, опасаясь, что у тебя могли быть неприятности. — Он положил руку ей на плечо, и Они с радостью пошли через почти пустой торговый центр.
— Мам, ты не спишь? — Майра вздрогнула, увидев мать на кожаном кресле в гостиной. В комнате было темно, если не считать света, падавшего из коридора.
— Ох… Привет! — миссис Барнс встрепенулась и быстро поднялась. На ней была белая форменная одежда медсестры. — Наверно, я уснула в кресле. Ведь я вернулась домой два часа назад.
— Почему же ты не легла в постель? — спросила Майра, зевая.
. — Я не думала, что так устала. — Она потянулась. — Теперь ясно, что силы мои на пределе. Ты хорошо провела время с Уокером?
— Да. Отлично. — Майра никогда много не рассказывала матери об Уокере. Она не знала, что та думает о нем. Мать всегда превозносила Линка до небес, говоря Майре, какой он «замечательный мальчик». Когда Майра перестала встречаться с Линком, мать, как ни старалась, не могла скрыть своего разочарования. Так что об Уокере она пока своего мнения не высказывала.
— Он хорошо провел каникулы на Западе?
— Думаю, что там было здорово. Они везде побывали. — Майра снова зевнула. — Во время поездки он много занимался своими фокусами.
Миссис Варне покачала головой.
— Он действительно увлекся этим?
Майра не знала, что именно мать имела в виду. Но она слишком устала, чтобы углубляться в эту тему.
— Наверно. Я пойду спать. Ты завтра работаешь?
— Да. Смена начинается рано утром. Хочешь верь, хочешь, нет, мне через несколько часов надо уходить. Поднимайся наверх. Я все закрою.
Мать вдруг показалась Майре гораздо старше. Может быть, из-за яркого света в коридоре. Майра пожелала матери спокойной ночи и начала подниматься по лестнице.
Ах, почти забыла… — Это была одна из привычек матери, которая раздражала Майру. Стоило только пройти половину лестницы, как она обычно что-нибудь вспоминала, тогда приходилось разворачиваться и спускаться, чтобы услышать, что она хочет сказать.
