Бедняги!
– А кричать могут все призраки, просто баньши, в отличие от других, любят это делать. Женщины!
Приз пожал плечами и вновь, в который уже раз за короткий наш разговор, оглянулся на тушу титана.
Он прав. Хватит прохлаждаться! Пора уже осмотреть тело поверженного врага, найти Сердце Хаоса и отнести его в Логово Хаоса. И получить свою законную награду. О боги, пусть это будет комплект Эпических вещей!
Я устало поднялся и, шаркая ногами, побрел к телу мертвого титана. Такая короткая битва – если считать от призыва Детеныша Кракена, то длилась она, может, чуть более часа, – а напряжение от нее до сих пор не отпустило. Да это и не удивительно – меня только последние три секунды боя измотали так, как никогда раньше не изматывали даже многочасовые осады замков.
– Жаль Малыша, – сказал я. – Но с другой стороны, это даже лучше, что он погиб.
– Почему? – удивился Приз.
– Во-первых, мы теперь имеем представление, на что он способен. И в следующий раз будем призывать его обдуманно, а не надеясь на авось и уповая лишь на его высокий уровень и уникальные качества. Ты мог представить себе раньше, что такой уникальный монстр шестисотого уровня не сможет справиться с титаном на сто уровней меньше?
– Мог, – дал неожиданный ответ Приз. – Кто такие титаны, я знал и прекрасно представлял себе их силу. Просто я понадеялся, что Малыш окажется сильнее. А теперь я знаю и его возможности.
Мы подошли к туше титана. Мертвый, плашмя лежащий на спине, он поражал своими размерами не меньше, чем когда был живой. Я медленно двинулся вдоль тела, с интересом его осматривая, внимательно разглядывая каждую деталь его обмундирования. Одно дело видеть титана издалека, и совсем другое – рассмотреть все вблизи. Такой шанс нельзя упускать.
– А во-вторых?
– Что? – не понял я вопрос Приза.
– Ты сказал, во-первых, мы теперь имеем представление о возможностях Малыша. А что во-вторых?
– А во-вторых, если бы Малыш выжил, то он не смог бы покинуть этот лабиринт. Открытый или закрытый инстанс – это не имеет значения. Призванные существа не могут самостоятельно ни войти в такие локации, ни выйти из них. Пришлось бы оставить Малыша здесь и сидел бы он в этом лабиринте вплоть до следующего призыва. А я не смог бы так поступить – оставить его здесь на неизвестно сколько времени. Призвал бы его сразу же, как покинул бы пещеру. Или, когда достиг бы берега озера.
– И осталось бы у тебя всего два призыва, – с пониманием сказал Приз.
Я согласно кивнул и продолжил обход тела титана. Через несколько шагов ноги обо что-то ударились, я перевел взгляд вниз и удивленно уставился на сбившиеся в кучу грязные марлевые повязки. Пораженно воскликнул:
– Ну, надо же! Останки Великого фараона! Он реально был крут, этот фараон, если эти тряпки спокойно перенесли «Инферно» титана и даже не обуглились!
– Может, у него тоже иммунитет к Магии Огня? – философски заметил Приз. – Был.
– Возможно. Вполне возможно, – сказал я и наклонился над тряпками. – Это надо учесть на будущее, когда я решу пройти этот лабиринт.
Интересно, обо что это я ударился ногой? Что-то твердое есть в этих тряпках. Что-то вроде блеснуло в этой груде грязных бинтов… Или мне показалось?
Я пнул ногой сбившиеся в клубок марлевые повязки, носком сапога разворошил соседний комок. Точно! Что-то есть. Что-то твердое. Я присел на корточки, кончиками пальцев ухватил и брезгливо отбросил в сторону кусок пропитанного засохшей кровью полотна.
– Босс, охота тебе в этом копаться? – поморщился Приз.
– Ну, как тебе сказать, Приз, – задумчиво произнес я, выпутывая из бинтов какой-то предмет. – Вот титану точно было неохота копаться в этих останках. И, возможно, зря. Если эти останки пролежали здесь сто лет и не исчезли, то там обязательно должен быть не простой дроп, а квестовый предмет. Вот, гляди!
Вы нашли: покрытая плесенью бутыль.
– Ыыыы! А-ха-ха-ха, – гулко разнесся по залу хохот Приза. – И из-за этого куска плесени ты копался в этом дерьме? Ха-ха-ха!
– И вовсе это не плесень, – хмуро бросил я, шаря ногой по куче тряпья и откидывая ногой в стороны марлевые повязки, пытаясь углядеть что-нибудь еще в этой куче прогнившей ткани. Увы, больше ничего в ней не было. – Обычный мох. Кстати, вполне может быть редким ингредиентом.
Это, конечно, вряд ли, но обидно было, извозившись в пыли и грязи, совсем ничего не получить за это в награду. Пусть этот мох и не окажется редким и дорогим ингредиентом, а хотя бы просто полезным, и то уже будет не так досадно. Я отковырнул небольшой кусочек серо-зеленого мха, еще один. Только собирался посмотреть его свойства, как заметил кое-что интересное.
– О, смотри, Приз! Здесь что-то написано! Шрифт такой же, как и на воротах лабиринта!
Я ухватил одной рукой бутылку покрепче, а другой отодрал от нее большой кусок мха, очищая выгравированную на темном стекле надпись. Бутыль неожиданно засветилась ярким светом, как будто в нее была упрятана сразу тысяча солнц.
– Черт!
Испугавшись, я отбросил бутылку от себя и, сделав несколько шагов назад, приготовился использовать серию мгновенных заклинаний, названную мною «Катюшей». Эти заклинания, бьющие одно за другим, не обладали мощным уроном, но зато и не требовали времени на подготовку. Каждое их этих пяти заклинаний наносило удар сразу же, как только я принимал решение о его использовании. Это уже потом, после применения любого из этих заклинаний, требовался откат в половину секунды для повторного его применения, но во время такого отката можно было использовать другие мгновенные заклинания.
Бутылка, отброшенная мною, упала на каменные плиты, но не разбилась, а покатилась, громыхая по полу. С громким хлопком из ее горлышка выскочила пробка и из бутылки повалил густой дым. С каждым мгновением дым становился все гуще и гуще, вырывался из бутылки все быстрее и быстрее. Столб дыма достиг уже потолка, уплотнился. Клубы дыма, переплетаясь, формировали какую-то фигуру. Сначала образовался могучий торс, потом появились бугрящиеся мышцами руки, затем показалась и голова, на которую была напялена маленькая феска. Кончик кисточки, торчащий из фески, терялся в вяло колеблющемся под потолком ядовитом облаке. Нижняя половина туловища монстра по-прежнему представляла собой клубки тумана, переходящего в тонкий усик дыма, выползающий из валявшейся на полу бутылки.
Монстр расправил руки в стороны, прогнулся, мускулы его вспучились буграми. А потом, резко согнув в локте сначала одну руку, а потом другую, он ударил себя кулаками в грудь. Эхо от ударов раскатилось по залу.
Я, разинув рот, ошарашенно смотрел на это чудо. А монстр поиграл плечами, как бодибилдер, заставив меня завистливо сглотнуть, а потом резко наклонился. Рядом со мной в пол ударила сжатая в кулак рука, заставив покрыться каменные плиты сетью трещин. Через мгновенье с другой стороны от меня в пол вонзился другой кулак.
