Мы слышали, что эта компания выжимала группы как лимоны и беспокоилась только о прибыли, но мы этого не заметили, не сразу. Для нас стало быстро ясно, что они не понимали, как обращаться – или скорее не обращаться – с нашими фанатами. Мне казалось, что это просто: ты упорно работаешь, ты играешь для публики, с которой ты разговариваешь, общаешься, обнимаешься и взаимодействуешь всеми возможными путями, а взамен ты получаешь поддержку и то, что они вовлекают в процесс своих друзей. Музыка лучше всего работает, когда люди благодаря ей взаимодействуют друг с другом. Это просто.
Однако наша компания считала, что мы можем встать в один ряд с инди-группами, которые продавали тонны альбомов в то время: The Hives, The Shins, The Vines, The Strokes. Но мы не могли: у нас был свой круг поклонников, название нашей группы не было таким коротким, и мы не чувствовали себя модными. Мы лучше всего функционировали как тесное сообщество, которое росло медленно, фанат за фанатом. Если бы оно разрослось быстро, ничего бы из нас не вышло. Это можно было бы сравнить с аквариумом, в который поместили много разных видов рыб, это бы разрушило экосистему.
У компании и группы были разные представления о том, что значило слово «достаточно».
Что было достаточно, чтобы обеспечить группе успех? Мы не голодали. Мы могли оплатить ренту. В чем мы реально… нуждались? В жизни? В счастье?
* * *
Если вам нужна помощь, нужно понять, что нужно искать ее у тех людей, которые смогут ее предоставить. Когда у вас в доме пожар, вы не звоните в пожарную службу другого города – вы вызываете тех, кто ближе к вам.
Одной из стратегий нашей компании, которая сбивала меня с толку, являлось то, что они хотели сфокусировать наши силы на привлечение новых людей, тем самым игнорируя существующую фанбазу. Я любила новых людей. Но мне казалось, что было необдуманно ставить под угрозу текущие отношения, чтобы найти новые.
Теория компании, возможно, следовала безжалостному маркетинговому максимуму: когда у тебя появляется покупатель, значит он уже никуда не уйдет. Переходим к следующей жертве. Но нашей мотивацией было общение с нашей существующей тесной группой покупателей, которых мы так долго искали изначально. Мы знали из опыта, что наша развивающаяся дружба медленно, но верно приносит нам новых людей. Таким образом, получая каждого фаната один за другим, мы считали такой способ более эффективным, нежели выступление на радио перед группой незнакомцев в надежде, что кто-то услышит нас и мы им понравимся. Наш способ был похож на знакомство с человеком через общего друга в баре за выпивкой. Это было по-настоящему.
Когда я думаю над моими пятнадцатью последними годами в музыке – о гастролях, разговорах, пение в ночи, блоге, Twitter, каучсерфинге, краудсерфинге и над каждым зрительным, душевным и физическим контактом с каждым человеком из моей публики – я вижу сеть.
Все должно начинаться с искусства. Для того, чтобы все заработало, нужно, чтобы изначально песни затрагивали сердца людей и значили что-то для них. Искусство, не артист, превращает эту сеть в нечто живое. Затем сеть становится крепче и сильнее благодаря взаимодействиям между людьми и обменом, персональным, будь то на концертах или онлайн, с членами моего сообщества.
Я не могла передать эту сеть в другие руки. Я могла нанять помощников, но не для таких важных вещей, как создание эмоциональной связи: процесса создания искусства, чувств между людьми на общечеловеческом уровне. Никто не может делать эту работу за меня – ни маркетинговая компания, ни менеджер, ни ассистенты. Это должна делать я.
Этим я и занимаюсь целыми днями в Twitter, Facebook, Tumblr, Instagram и в моем блоге. Неважно где. Я иду туда, где есть люди. Важно, что я впитываю информацию, слушаю, говорю, взаимодействую, помогаю и делюсь чем-то. Постоянно. В некоторые моменты сеть становится настолько прочной, что я могу несколько дней в ней не участвовать – даже несколько недель – и она сама будет расти и развиваться. Но я не могу оставить ее надолго.
Сеть становится прочнее каждый раз, когда я беру трубку, захожу в Twitter, каждый раз, когда я делюсь историей из своей жизни, каждый раз, когда я спрашиваю фаната о его проекте или прошу помочь поддержать выход чьей-нибудь книги.
Сеть становится крепче, когда у кого-то из сообщества сгорает плавучий дом, и он пишет мне и просит о помощи, я делюсь этой информацией со своей фанбазой, которая может предложить деньги, убежище и слова поддержки.
Она становится крепче, когда два человека встречаются в очереди на мой концерт, влюбляются и через три года приходят на автограф-сессию после концерта, чтобы я подписала маркером ее живот, в котором растет новая жизнь.
Я чувствую гордость, когда вижу волшебство на своих глазах: помогающих друг другу фанатов, которые предоставляют друг другу жилье, которые могут подбросить куда-то друг друга или сказать что-то в утешение посреди ночи, полностью разрушая этикет, потому что они чувствуют доверие и дружеское отношение друг к другу под одной общей крышей.
И я все это вижу на выступлениях, вижу, как люди отодвигаются, чтобы невысокий человек мог увидеть сцену, или как толпа расступается, чтобы дать проехать инвалидной коляске, или просто вижу, как они делятся бутылкой воды. Мы все помогаем друг другу. Здесь. Сейчас.
* * *
Наша компания не понимала, почему она должна платить за то, чтобы наш сайт нормально функционировал. Они считали, что его нужно продвигать, только когда нам нужно было продвигать наш новый альбом, а в остальное время за него можно не платить. Меня это сбивало с толку.
– Я не думаю, что вы понимаете. Наш сайт… он реальный. Ему необходимо существовать постоянно. Вы не можете закрыть его, а потом снова вернуть.
Самое главное в артисте, по моему мнению, это связь с людьми. Создание семьи. Семья, с которой ты проводишь все свое время, хочешь ты этого или нет. У нас так было принято, неважно выпускали ли мы альбом или собирались на гастроли или нет.
Я знала, что фанаты счастливы, если ты с ними на форумах, если ты делишься искусством или музыкой с помощью Интернета и сохраняешь связь между людьми. Так работают взаимоотношения. А когда приходит время попросить их купить альбом или билет, неважно… если я была все это время с ними, они поддержат меня.
Укрепление сети – это не то же самое, что и ее расширение. Если начать распространять эту сеть слишком далеко и слишком быстро, то она растянется и порвется, или же она растянется настолько, что не сможет ничего поймать. Казалось, что наша компания не понимала, что наш принцип работы отличается от поп-групп. Нам было интереснее находится с нашим медленно растущим, дружным сообществом чудаков, нежели возглавлять чарты.
Поэтому мы за все платили сами: за разработку дизайна сайта, за форум, за рассылку. Компания попросила доступ к списку рассылок, но я отказала. Я не доверяла им адреса электронных почт моих фанатов. Это были больше, чем просто адреса, – это были отношения.
Я больше ни о чем не просила у них, если дело касалось Интернета.
