Их отряд неспешно шагал по брусчатке, следя за окнами и подворотнями. Аркан разглядывал невысокие изящные дома с красивой лепниной и удивительными наличниками. Одни здания с яркими фасадами сменялись другими, и не было ни одного, похожего на предыдущий. Они словно попали на выставку домов, где каждый экспонат спорил с другим за право быть лучшим. Проскочили здание художественных промыслов с расписанными под хохлому участками стен и разбитым стеклянным фасадом. Слева утопал в зелени небольшой скверик за железной оградой. Аркан еще помнил – раньше здесь торговали картинами и всякими красивыми безделушками, бывало, он и сам покупал тут сувениры. Дорога пошла под уклон, и отсюда в утреннем сизом тумане можно было разглядеть пирамидальную крышу Дмитровской башни Кремля. Здания стали заметно выше, и тучи над городом постепенно расползались. День неторопливо вступал в свои права.
Аркадий внимательно следил за командиром. Отряд все чаще останавливался, и Денис пристально вглядывался в дальний конец улицы. Охотник прекрасно его понимал – площадь Минина слыла нехорошим местом, которое всегда обходили стороной. Осталось позади удивительно красивое здание Центрального банка, похожее на небольшой дворец. Тут улицу пересекали трамвайные пути, и Богус замедлил шаг. Осмотрев прилегающие территории, командир подал знак остальным и пошел вперед.
Площадь Минина приближалась с каждым шагом, и потому все осторожнее шагал командир и все внимательнее смотрели по сторонам бойцы отряда. Дмитровская башня, словно маяк, указывала направление движения, возвышаясь над улицей. Вскоре из-за пятиэтажного дома выглянуло белое здание театра драмы. Над Театральной площадью висела подозрительная тишина – шептал ветер в редких деревьях, в прорехи пасмурного неба робко выглядывало солнце. Богус сместился левее, ближе к фонарному столбу. Аркан заметил, что тот разглядывает конец улицы и край площади. Охотник тоже присмотрелся и похолодел. Над площадью, неровно подрагивая, висело знакомое зыбкое марево. И вдруг у края улицы наметилось движение. Несколько секунд – и из-за угла здания выплыла массивная черная фигура.
– Живо к театру! – молниеносно скомандовал Богус, дергая Аркана за рукав. В последнее мгновение охотник успел разглядеть огромное существо, медленно шагающее им навстречу, потом угол здания скрыл темный силуэт. И хотя нечто было еще далеко, даже отсюда охотник чуял страшную силу, исходившую от громадной тени.
Бойцы рванули к театру. Обогнув большую клумбу перед входом, заросшую бурьяном, ворвались в здание. Нутро театра встретило их кромешной темнотой. Богус щелкнул тумблером, пуская луч вдоль небольшого вестибюля. Взметнулась пыль, оседавшая на пол годами, наверху что-то протяжно заскрипело. Командир тяжело выволок из кобуры пистолет, нацепил поверх противогаза налобный фонарь. Жестом указал в сторону лестницы.
– Пойдем, – негромко сказал он и первым шагнул в сторону лестницы.
Путь наверх оказался долгим – Богус шагал осторожно, после каждого шага слушая тишину в здании. Наконец, подъем закончился. Преодолев несколько десятков ступеней, отряд попал в узкий вестибюль. Большие окна, забранные толстыми полотнами занавесок, почти не пропускали свет. Луч фонаря выхватил из темноты «предбанник» театра – с покосившимися дверями, фотографиями актеров на стенах, затянутых паутиной. Богус осторожно отодвинул штору, выглянул на улицу.
– Никого, – подытожил он, шагнув к товарищам. Внизу, будто в насмешку над словами командира, тихо скрипнула входная дверь. Богус вздернул руку, приложил палец к губам. Повисла недобрая тишина.
Аркадий не знал, сколько они так стояли, но снизу больше не донеслось ни звука. Внутренним чутьем охотник ощущал присутствие кого-то в здании театра. В вязкой тишине пробуждались неясные звуки, рождались подозрительные шорохи. На верхнем этаже что-то зашуршало. Внизу снова тоскливо скрипнула входная дверь, и все стихло.
– Наверх! – еле слышно скомандовал Богус, и бойцы бесшумно заскользили вверх по пыльным ступеням. Аркадию становилось не по себе – он чувствовал внизу присутствие чего-то, пугающего и опасного. Командир, видимо, тоже понимал это, поэтому старался избежать боя, предусмотрительно укрывшись на верхних этажах. Он переключил мощность своего фонаря на минимум, и теперь лишь жиденький пучок света освещал пространство впереди.
– Там! – неожиданно мотнул головой Гриша, сдавив автомат. Аркан увидел, как на дальней границе видимости мелькнула юркая тень и скрылась в густом мраке.
– Не стрелять! – шикнул командир, вглядываясь в темноту. Никого. Зашуршало спереди и в темной нише справа. Командир двинулся туда, держа пистолет наготове. Глаза уже немного привыкли к темноте, и охотник различал полусгнившие кресла бельэтажа, темный провал сцены, и большое пространство снизу. Аркану показалось, что он заметил какое-то шевеление там, возле сцены, но тут сбоку несколько раз подряд фыркнул глушитель командира. Охотник увидел, как что-то темное ударилось в громаду софитов и колонок, и вся эта масса ринулась вниз, разбиваясь о кресла партера. Метнулся луч фонаря, выхватывая из темноты каких-то лохматых существ, бросившихся в спасительную тьму сцены.
– Твою ж мать! – Техник вскинул оружие, но тихий окрик Аркана остановил его.
– Не стреляй, это лохмачи, – остановил товарища охотник, узнавший в существах безобидных травоядных, похожих на некрупных медведей. Видимо, звери выбрали своим логовом здание театра, укрываясь тут днем от голодных хищников. Но сейчас, когда Аркадий понял, что обитатели неопасны, охотник вспомнил о главной угрозе. Где-то у входа в здание, на дальней границе своего чутья охотник снова ощутил чье-то присутствие. Чкалов или кто-то другой – он упорно не желал уходить.
– Там, – прошептал Аркан, указывая вниз в сторону входа. – Оно выжидает.
Из соседнего проема вынырнули фигуры товарищей. Гриша выдохнул, злобно прошептал:
– У, черти волосатые! – Айс недовольно стряхивал с себя пыль и паутину. Богус, заметив охотника, замершего в неподвижной позе, спросил:
– Аркан, что там у тебя?
– Все еще там, – ответил охотник. – Ждет нас. Сюда вроде не суется пока.
– Будем тоже ждать, – ответил Богус, и все послушно кивнули. Потянулись минуты томительного ожидания, сдобренного чувством неясной тревоги. В кромешной тьме иногда копошились лохмачи, пару раз бойцы замечали их силуэты внизу, в партере. Аркан так и сидел на полу, обняв карабин и прислушиваясь. Через полчаса ему внезапно показалось, что чувство опасности стало слабеть, отдаляться. Так и есть – невидимый враг уходил, увеличивая дистанцию между своими жертвами. Все дальше и дальше. С улицы долетел невнятный звук, и все стихло.
– Кажется, ушел, – выдохнул Аркан, позволив снять напряжение.
– Ждем, – отозвался Богус. Наконец, через полчаса после очередной проверки отряд рискнул осторожно двинуться в сторону выхода. Бесшумно спустились вниз, Аркан еще раз прислушался. Тишина.
– Выходим по одному, – скомандовал Богус и первый шагнул к двери. После полутора часов, проведенных во тьме театра, дневной свет больно резанул по глазам даже через затемненные стекла противогазов. Театральная площадь была пустынна. Аркан осторожно выглянул из-за угла здания, посмотрел на площадь Минина. Посреди нее замерли ржавые автомобили, из-за башни отсюда хорошо просматривался массивный памятник знаменитому летчику. Неведомое существо Большой Покровской, породившее столько слухов и сказок, куда-то исчезло. Командир повертел головой, потом обратился к охотнику:
