Тогда кто?
Возле моста плеснула рыба. Дохнул утренний ветер, мелкая рябь поползла по воде. Аркадий зябко поежился, попробовал снова прислушаться к ощущениям. Неприятное чувство вроде бы ослабло, но окончательно не исчезло. Мужчина переступил с ноги на ногу, глянул на свою самодельную снасть. И тут же заметил поклевку.
Леска натянулась, задрожала, словно струна. Петля медленно поползла вниз и выскользнула из расцепленного конца удилища. Ловец хладнокровно наблюдал, как дергается снасть. Осторожно подводя другую руку под лесу, Аркадий почувствовал, как будущая добыча заглатывает наживку. Прочная нить вновь слегка затрепетала. Наконец-то! А он уже и не надеялся сегодня хоть что-то поймать.
«Давай, голубчик, заглатывай лучше».
Долгая пауза. Сначала мужчине даже показалось, что тварь бросила наживку и уплыла. Но Аркадий отлично знал повадки водных обитателей. Терпение – лучшее оружие в этом деле.
Легкий толчок в руку. Еще один. Леска натягивалась – добыча уходила на глубину с наживкой в пасти. Самое время. Мужчина резко подсек, ощущая, как затрепыхалась пойманная на крючок тварь. Быстро перебирая руками, Аркадий вытаскивал добычу. Наконец, около берега забурлило, из воды показалась гребенчатая спина водного обитателя. Пятнистое земноводное ударило по воде хвостом, вздымая тучу брызг. Ловец приложил последнее усилие и выволок ящера на берег.
Тритон попался крупный. Перепончатые лапы царапали песок, животное испуганно пялилось на человека большими радужными глазами. Выверенный взмах мачете – и животное забилось в предсмертных судорогах. Второй удар навсегда успокоил тварь. Ловец поддел тритона носком ботинка и с легкостью перевернул кверху животом. Сверкнуло лезвие, чертя на брюхе поверженного мутанта алую полоску. Человек действовал быстро. Освежевав добычу, ловец небрежно спихнул труп ногой в воду. К вечеру его обглодают рыбы. Достав затертый пластиковый контейнер, Аркадий аккуратно опустил в него добытый орган и сунул в рюкзак. В метро печень тритона ценилась на вес золота – местные врачи научились делать из нее лекарство, помогающее от опасной лихорадки. Ловля, как и охота со сталкерством, приносили небольшую прибыль, которой хватало на жизнь. А остальное мужчину мало интересовало.
Завершив привычный ритуал, Аркадий снова огляделся. Тихо, мирно. Туман начал потихоньку рассеиваться, его рваные клочья ползли над водой, путаясь в прибрежных кустарниках. Утро выдалось холодное – на траве возле дорожек блестела роса, с озера тянуло прохладой. Мужчина зябко поежился.
«И впрямь неспокойно сегодня. Надо домой двигать».
Возле домов ощущение слежки только усилилось. Вдруг Аркадий боковым зрением заметил движение и резко потянул из-за спины карабин. Ветви вздрогнули, из кустов выскочила небольшая зверушка, похожая на крысу. Чуть прихрамывая, она засеменила к зарослям у берега. Ощущение слежки тут же пропало.
– Чтоб тебя, – раздосадованно прошептал мужчина, сжимая оружие. – Старый мнительный дурак.
Аркадий нашел свое нынешнее логово лет десять назад. Подземный госпиталь, построенный под больницей на глубине в несколько метров, мужчина быстро приспособил под жилище. Его убежище находилось недалеко от Сормовского парка, в стороне от нахоженных сталкерских маршрутов, и Аркадий был только рад этому. Он любил одиночество. В человеческом обществе Аркадий чувствовал себя неуютно, не в своей тарелке. Волк-одиночка, не брошенный стаей, а добровольно отбившийся от нее. Добросовестно следуя законам нового мира и отдавая треть добытого, Аркадий мог спокойно жить так, как считал нужным. Мужчина промышлял сталкерством, охотой и рыболовством. Вялил рыбу и добывал рыбий жир, охотился на шатунов ради желчи, шкуры и мяса, ставил силки и капканы, уничтожая крупных хищников и отваживая более мелких, но не менее опасных. Сталкеры Столицы, центральной общины нижегородского метро, в его «владения» наведывались нечасто – далековато, да и местность малоизученная. Аркадия особо не тревожили – он не занимал ничью территорию, бомбарь, где он обитал, лежал слишком далеко от подземки, чтобы хоть как-то заинтересовать руководство станции Московская. Отшельник приносил ощутимую пользу, к тому же прекрасно знал город, многие маршруты и «волчьи тропы», и при необходимости работал проводником. А большего от него и не требовали. И Аркадий мог только радоваться такому раскладу.
В Столице его называли просто охотником или Арканом. Несколько лет назад, когда Аркадий еще ловил тритонов на приваде специальной веревкой с петлей, это самое «лассо» спасло жизнь Технику. Сидя в засаде, сталкеры не заметили, как сзади к ним подкрался здоровенный волк. И когда хищник бросился на парня и вцепился тому в ногу, охотник набросился на зверя и давил веревкой, пока тот не испустил дух. Слухи о том, что охотник спас Техника, расползлись среди сталкеров быстро, и к Аркадию моментально прилепился новый «позывной», удивительно гармонировавший с его именем. Прозвищу мужчина не противился – скорее, ему было все равно. К людям он относился равнодушно. Смешные и жестокие, в своем стремлении выжить они готовы были идти на все ради лишнего куска или патронов. Охотник не осуждал их и не пытался переубедить. Люди оставили его в покое, и за это он был им благодарен.
Румяный как спелое яблоко восход предвещал хороший день. Туман медленно растворился и росой пал на землю. Начинало разогревать, и трава поблескивала каплями влаги. На дальнем краю парка за озером кто-то загоготал хриплым басом. Обычное утро, такое же, как и тысяча других, если не считать гнетущей пустоты в душе.
Аркадий почти добрался до дома, когда почувствовал чужака. Охотник замер, прислушиваясь – кто-то приближался со стороны Юбилейного бульвара. Хищник или человек? В глубине души робко шевельнулась надежда. Природа с самого рождения наделила мужчину отменным слухом и чутьем. Аркадий не знал, что это такое – внутреннее предчувствие, наитие, или нечто иное, не имеющее объяснения. Странный недуг, что мучил охотника последний год, каким-то образом еще сильнее обострил природное чутье, помогающее Аркану выживать в новом опасном мире.
Наконец, из-за угла здания показался человек. Гость повертел головой и направился к убежищу Аркана. Охотник позволил себе облегченно выдохнуть. Свои. Товарища охотник всегда узнавал за версту. Уверенная походка, плотно сидящий защитный костюм, противогаз с панорамным стеклом. Техник – единственный человек, которого Аркан действительно был рад видеть. Сейчас, после пропажи сына, он оставался главным связующим звеном с людским обществом, с метро.
– Здорово, Аркаш! – прогудел сталкер. – Хозяин встречает дорогого гостя у ворот?
Охотник молча кивнул, и друзья обнялись. Когда короткий ритуал приветствия завершился, гость заметил растерянный взгляд Аркана. Он уже знал, что назревает главный вопрос.
– Вернулся? – спросил Аркадий с надеждой в голосе. Прибывший сталкер заметил, что на миг глаза охотника за стеклами противогаза оживились, в них блеснул огонек надежды. Техник покачал головой – молчаливый ответ, словно приговор судьи, не подлежащий обжалованью. Как горькая правда, в которую отказываешься верить до последнего.
