В менуэте пара касается друг друга нечасто. Когда они были отстранены и танцевали в разных углах комнаты или когда отворачивались, чтобы завершить очередное па, Сара с нетерпением ждала те моменты, когда они будут снова вместе и их руки вновь найдут друг друга, сильные пальцы Саймона сомкнутся вокруг ее ладони.
Это были лишь легкие прикосновения. Его зеленые глаза неотрывно следили за ней, и при каждом их касании по телу Сары пробегали мурашки. Она никогда не чувствовала ничего более эротического.
И вот наконец они повернулись лицом к лицу, и Саймон взял обе руки Сары в свои. И она, к своему разочарованию, поняла, что танец окончен. Саймон пропел последнюю ноту, отпустил ее руки и, отступив на шаг, снова поклонился.
Сара присела в реверансе, и, когда поднялась, он тоже выпрямился.
Они стояли в центре комнаты, глядя друг на друга. Глубина его темно-зеленых глаз держала ее в своем плену. В этот момент ничто в мире не могло оторвать Сару от них. Ей сейчас хотелось забыть обо всем на свете – о положении Саймона, о давлении общества и парламента. Забыть о его сестре… и даже о его матери.
– Я хотела, чтобы на их месте была я, – сказала она мягко. – Когда вы танцевали с мисс Стенли и с другими, я хотела, чтобы вы танцевали только со мной.
Какое-то мгновение Саймон молча смотрел на Сару, потом произнес:
– Я тоже этого хотел.
С этими словами он шагнул вперед, обнял ее и поцеловал. Чувствуя, как его губы впиваются и влажно скользят по ее губам, сознание Сары взорвалось миллионом фейерверков. Она ответила ему со всей страстью и едва расслышала его неровный шепот:
– О, Сара…
Они целовались горячо и чувственно. Его руки совершали нервные настойчивые движения по ее спине… и ниже. Наконец Саймон жестко схватил Сару за бедра и притянул к себе, и она почувствовала, как очень твердый символ его возбуждения уперся ей в живот. И это самое естественное и примитивное выражение мужского желания заставило ее тело сладострастно вздрогнуть и еще теснее прижаться к нему.
Его губы двигались вниз по ее подбородку, и она целовала его шершавую от легкой небритости щеку. Затем Саймон рукой откинул назад волосы Сары и начал целовать ее шею.
Его поцелуи хаотично блуждали по ее телу, как будто он не знал, куда двигаться дальше. Он то возвращался к губам Сары, то исследовал ее ухо, щеки – и вновь по кругу.
Страсть захлестнула Сару. Независимо от того, куда Саймон ее целовал, каждое прикосновение его губ вызывало волну сладкой истомы во всем теле. Она хотела его. Жаждала. Требовала.
С ее губ сорвался тихий стон. Она прижимала Саймона все крепче и целовала все неистовее. Она хотела слиться с ним. Она ждала и хотела большего. Гораздо большего.
Сара чувствовала, что его возбуждение тоже становится все сильнее и явственнее. Ей казалось, что она ощущает его жар даже через слои одежды.
Рука Саймона переместилась с шеи на вырез в ее пеньюаре, а затем ладонь стиснула грудь через ночную рубашку. Большой палец начал массировать сосок, делая его тверже и чувствительнее под натянувшейся тканью.
А Сара порывисто прижималась к нему, слепо ища его губы своими. Наконец она поймала их. Сара и не представляла, что способна так нагло, требовательно и агрессивно впиваться в мужские губы. Она ощущала этот вкус, вкус мужчины и желания, кедра и пряностей. Это оказалось так потрясающе вкусно. Сара не могла представить, что, возможно, когда-нибудь насладится Саймоном вдоволь.
И вдруг его руки оторвались от ее ягодиц и груди. Он схватил Сару за плечи и с низким протяжным стоном оттолкнул от себя:
– Стоп!
Сара непонимающе смотрела на Саймона.
– О нет, Саймон! – тихо выдохнула она.
Он стоял молча и удивленно моргал. Она никогда прежде не называла его по имени, да еще с таким чувством.
Мир вокруг нее рушился. С большим трудом Сара оторвала свой взгляд от него и опустила голову. Казалось, что ее тело вдруг превратилось в кусок льда.
– Сара, посмотри на меня. – Герцог взял ее руки в свои, и лед сразу начал таять от его тепла. – Пойми… Я… Я очень хочу тебя. Но я не хочу тебя обидеть. Я не из тех, кто использует женщин.
– Я понимаю. – Конечно, Сара понимала, ведь она его обожала в том числе и за это.
– Тогда ты понимаешь, почему мы не можем… Почему я не могу…
– Я не дура, ваша светлость, – сказала она тихо. Сара была уверена в том, что, какую бы власть он ни имел над ней, как бы она ни была влюблена и что бы ни произошло между ними, она никогда не будет для Саймона просто игрушкой, средством от скуки. – Я знаю, что делаю. Я этого хочу.
Саймон вздрогнул.
– Я не хочу погубить тебя!
– Я знаю. – Ее голос опустился до шепота. – Но иногда мне очень хочется, чтобы вы сделали это.
Сказав это, Сара неимоверным усилием воли заставила себя отвернуться и выйти из комнаты.
Во вторник днем, почти через неделю после бала у леди Беллингхем, Эзме и Сара сидели в изысканной гостиной, когда леди Стенли и ее дочь посетили Трент-Хаус с неожиданным визитом.
Эзме с удивлением уставилась на лакея, объявившего об их прибытии, затем закрыла тетрадь, в которой записывала свои любимые выдуманные невероятные истории, положила перо на стол из красного дерева и приказала лакею:
– Пригласи их, пожалуйста.
Сара собрала свою вышивку в корзину и обменялась взглядами с Эзме. Леди готова? Это были первые гости, посетившие их с момента прибытия в Лондон. Для сестры герцога почти полное отсутствие посетителей выглядело странно, думала Сара. Но речь шла именно об Эзме, у которой в Лондоне не имелось ни одного друга.
– Это просто замечательно, – сказала Эзме, как будто читая мысли Сары.
Действительно, она выглядела значительно более спокойной, чем на балу. Однако напряженность губ и неподвижность плеч никак не соответствовали этому внешнему спокойствию.
Еще мгновение спустя в гостиную вошли посетительницы. Мисс Стенли была одета в модное светло-голубое платье с меховой отделкой. Она по-прежнему выглядела просто обворожительно. Не видеть и не признать этого было нельзя.
Сара наблюдала, как взгляд вошедшей юной леди скользнул по комнате. Она сразу заметила все: светло-голубые обои, мраморный камин, столик для игры в карты и шахматы и темно-синюю обивку резной мебели. Наконец ее глаза остановились на Эзме.
– О, леди Эзме, как приятно вновь видеть вас вот так, а не в толпе на балу, – сказала мисс Стенли, стараясь, чтобы приветствие звучало как можно теплее.
– Да, так действительно лучше, – ответила Эзме, напряженно улыбаясь.
Сара дала распоряжение лакею принести напитки, и тот с поклоном удалился.
И тут леди Стенли с выражением огромного сострадания на лице раскрыла объятия и попыталась заключить в них Эзме, которая от неожиданности попятилась, смотря на пожилую женщину удивленным взглядом.
