– Конечно, – чувствовалось, что после разговора с Сарой у Эзме прибавилось уверенности в себе. – Пожалуйста, пригласи их.
Тремейн поклонился. Когда за ним закрылась дверь, Эзме повернулась к Саре с широко раскрытыми глазами:
– Ох, Сара, прости, я совсем забыла про твою головную боль!
Сара уставилась на свои вязальные спицы.
– Не волнуйтесь.
Она старалась говорить спокойно. Но ей это не удалось.
Джорджина Стенли готовилась стать герцогиней Трент, хозяйкой Айронвуд-Парка. Саре придется к ней привыкнуть. Но она не ожидала, что придется начинать так быстро.
Неуверенный ответ Сары не убедил Эзме. Она нахмурилась.
– Может быть, тебе стоит пойти наверх и отдохнуть? Я сама справлюсь с дамами Стенли. Я думаю.
Это была отличная идея.
– Да, наверное, вы правы, – согласилась Сара.
Она взяла недовязанные чулки, пряжу и спицы и засунула их в корзину, не заботясь о том, что все может спутаться, и неуверенно встала. Но в этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвалась мисс Стенли. Было такое ощущение, что она пробежала, как спринтер, расстояние от прихожей до гостиной.
И сразу, не снижая темпа, быстрым шагом она направилась к Эзме. Простирая вперед руки, мисс Стенли воскликнула задыхаясь:
– Леди Эзме, мы станем сестрами!
Эзме нахмурилась.
– Сестрами? Вы…
В этот момент в дверях появилась леди Стенли, запыхавшаяся, но сияющая.
– Да, – прямо с порога вступила она в разговор, – Джорджина только что приняла предложение вашего брата!
– Герцога Трента! – добавила мисс Стенли, как будто Эзме могла забыть, кем был ее брат.
– Ох! – с широко открытыми от неожиданного сюрприза глазами Эзме повернулась к Саре.
Сара не могла ответить ей тем же. Она была слишком занята тем, что собирала остатки своего самообладания.
Эзме медленно поднялась. Мисс Стенли бросилась ей на шею, повторяя:
– Сестры! Я так счастлива! Мы были такими хорошими подругами, а теперь станем сестрами!
Эзме бросила еще один взгляд на Сару. На этот раз она смотрела с недоумением. Сара понимала ее. Никогда мисс Стенли не была подругой сестре герцога.
– Э… хорошо. Поздравляю! – сказала Эзме, борясь с неловкостью.
Когда мисс Стенли, наконец, отпустила Эзме, ее место заняла леди Стенли. Обнимая Эзме, она объявила:
– Вы можете называть меня мамой, дорогая.
Эзме напряглась от этих слов. Даже находясь от нее в нескольких футах, Сара заметила это.
Но дамы Стенли ничего не замечали.
– А меня зовите просто Джорджина! – воскликнула мисс Стенли.
– Да. Хорошо. Понятно, – Эзме отстранилась от пожилой женщины, не предложив им обеим называть себя «просто Эзме».
– Как замечательно! – сказала Сара дамам, стараясь сохранять твердость в голосе. – Какие прекрасные новости! – Она указала на диван. – Присаживайтесь, пожалуйста. Может быть, приказать подать чай?
– Спасибо, мисс Осборн, – ответила леди Стенли. – Да, чай будет в самый раз.
Сару плохо слушались ноги, когда она пошла распорядиться насчет чая. Вернувшись назад, она услышала голос леди Стенли:
– …согласился сыграть свадьбу осенью. Чем раньше, тем лучше. Свадьба осенью в Котсуолдс – это так прекрасно!
– Да, а до свадьбы мы будем жить в Айронвуд-Парке, – сказала мисс Стенли.
– Да? – спросила Эзме.
Мисс Стенли пожала плечами.
– Ну конечно. Теперь, когда мы помолвлены, нет никаких причин оставаться в Лондоне, среди этой гари и пыли. Мама считает, что деревенский воздух будет способствовать улучшению цвета моего лица перед свадьбой.
Сара отметила, что цвет лица этой юной леди и так идеален. Как можно его улучшить?
– А почему вы не хотите поехать в дом вашего отца? – спросила Эзме.
Мисс Стенли поморщилась.
– Мы не планировали возвращаться туда из Лондона, по крайней мере до августа. Там ободрали все стены, чтобы обновить декор и перекрасить.
– Ах, – вздохнула Эзме.
– Запахи краски и обоев способны испортить чистый деревенский воздух. Наш дом будет совершенно непригоден для жизни как минимум до декабря.
– Понятно. И поэтому Трент предложил вам пожить в Айронвуд-Парке?
– Именно так. Мы обе пробудем там все лето, – сказала леди Стенли. – Его светлость пообещал посещать нас как можно чаще, до тех пор пока парламент не удалится на каникулы. А затем он присоединится к нам навсегда! – Сложив руки на груди и наклонившись вперед, она добавила: – Он сказал мне, что планирует отправить вас домой на следующей неделе, чтобы вы были с нами и помогли Джорджине освоиться в ее новом доме. Правда, это чудесно?
– Ах, Эзме, – захлопала в ладоши Джорджина, забыв сказать «леди», хотя Эзме и не давала ей пока такого права, – это будет совершенно замечательно! Вы познакомите меня там со всем, до того как я возьму управление имением в свои руки.
Саре очень не понравилось, как это прозвучало.
Хотя практически с самого переезда в Айронвуд-Парк Сара понимала, что это неизбежно. Однажды Саймон женится и вместо старой герцогини, которая относилась к ней почти как к собственной дочери, появится новая.
– Да. Разумеется, – сказала Эзме, пытаясь быть вежливой, хотя некая беспардонность гостей ее явно шокировала.
– Только не говорите мне, что хотите остаться в Лондоне! – воскликнула леди Стенли. – Все мы знаем, что вам здесь… немного некомфортно. – Она наклонилась и погладила Эзме по коленке. – Мне очень жаль, что ваша неловкость на публике стала предметом всеобщего обсуждения. Я уверена, скорый отъезд для вас станет большим облегчением.
Эзме побледнела, и, заметив это, Сара просто возненавидела пожилую леди.
В ответ на слова матери мисс Стенли энергично закивала.
– Безусловно, в Айронвуд-Парке вам будет привычнее и комфортнее.
– Да, наверное, вы правы, – еле слышно пролепетала Эзме.
Сара видела, что вся уверенность, которую Эзме взращивала несколько недель, теперь оказалась полностью разрушена.
Принесли чай, и дамы проболтали еще минут пятнадцать. Потом, спохватившись и заявив, что им нужно еще встретиться с массой людей и написать много писем, дабы поделиться замечательной новостью, скрылись так же быстро, как и появились. Прежде чем уйти, они пообещали, что обязательно зайдут к Эзме до своего отъезда в Котсуолдс.
После их ухода Эзме и Сара несколько минут сидели в тишине. Сара не знала, о чем в этот момент думала Эзме. А у нее в голове крутилась только одна мысль: «Почему Саймон должен жениться на этой Джорджине Стенли, чтобы спасти свою семью?» Предположение, что он жертвует собой из-за очередного проступка Люка, казалось сейчас абсолютно нереальным.
