– Так ты же рассказывал.
– Хорошо, отберешь сам, кого считаешь нужными, что дальше?
– В низинах реки вскрылись, пробираться трудно, еще немного – и по северному тракту можно будет проехать большой колонной, весна заканчивается.
– Ну, а что делать, из штаба пока никаких дополнительных распоряжений не было, поэтому будем продолжать рейды малыми отрядами, но, чувствую, скоро будут.
– Я тут с фермером одним поговорил, к западу отсюда, говорит, что есть еще какой-то отряд, пара сотен штыков наберется, северян громят, на гарнизоны нападают.
– Хм… кто же это?
– Люди говорят, какие-то рабы бежавшие, но воюют хорошо, смело, много кого освободили по предгорьям.
– Интересно, – задумался Кинт, – надо в штаб телеграфировать… А вообще, хорошо бы найти их.
– Да, я тоже так подумал.
– Ладно, давай завтракать, а ты соображай, как этого неожиданно объявившегося союзника отыскать.
– Отыщется, – Локт отломил предложенную Кинтом лепешку и кивком поблагодарил Сарта за кружку горячего травяного чая, – мои ребята увидят – сообщат.
– Хорошо бы, двести штыков не лишние, так можно попробовать и форт штурмом взять, тогда северяне в Теке и останутся в ловушке… посчитал?
– Много их, Кинт, похоже, со всего северо-восточного фронта туда стянулись, круглые сутки пилы да топоры слышно… готовятся. Есть артиллерия, пехоты много, не менее пяти тысяч штыков, да и кавалерия меньше чем полусотней теперь в разъезды не выезжают, в основном вдоль хребта, на перевал не лезут, – хмыкнул Локт, – напугали мы их хорошенько в прошлый раз, еще и дирижабль сбили.
– Много это хорошо, большой армии нужно много еды… Позиции с юга удалось рассмотреть?
– Нет, там место открытое, никак не подобраться, так, издали в трубу изучал – зарылись они там прилично.
– Позавтракаешь, напишешь все, будем телеграфировать.
Весенняя распутица не давала армии терратоса быстро продвигаться на север. Мощенный булыжником северный торговый тракт не мог значительно ускорить передвижение – отступая, северяне уничтожали мосты через многочисленные реки предгорий, армия шла проселками, повозки, садясь на ось, застревали на полколеса, лошади и солдаты быстро уставали, передвигаясь по глиняной каше. Но, несмотря на трудности, армия шла вперед. В Латинге получили телеграмму от Кинта, в которой он сообщал об обстановке близ Тека, а также подробно изложил результаты разведки. Командование обнадежил тот факт, что северный форт почти не охраняется северянами, а на его территории устроен рынок рабов. Захлопнуть северян в ловушке, захватив форт, и тем самым перерезать любое перемещение по тракту – очень заманчивый вариант. Главное, своевременный, так как скоро очистится от снегов перевал, и северяне смогут получать пополнение, провиант и боеприпасы в гораздо большем количестве, чем они это делают дирижаблями, да и воздушный флот терратоса Аканов, давно господствующий в воздухе, уже неоднократно сбивал тяжелые транспортники.
– Ну, и что же было дальше? – Полковник Морес внимательно изучал доставленного на допрос беглого каторжанина, найденного солдатами в одном из рудников, где им предстала картина жестокого боя.
– Толэ всегда подбадривал нас, не давал впасть в отчаяние, – мямлил освобожденный из рудника, – а потом он собрал тех, у кого еще были силы, и они напали на охрану, был бой, но куда там… силы неравны. Северяне сыты, вооружены, а мы…
– И многим удалось спастись?
– Толэ и еще человек пятьдесят смогли прорваться, я был ранен, лежал под вагонеткой, все видел. Потом северяне отправились в погоню, а я и приятель мой, тоже раненный в этом бою, смогли заползти в рудник и спрятаться.
– А кто в сожженных домах?
– Я не видел, только слышал, как прибыл отряд северян и всех рабов согнали в дома, а дома подожгли…
– Значит, вы думаете, что Толэ смог оторваться от преследователей?
– Наверняка!
– Что-то еще знаете про него?
– Про Толэ-то?
– Да.
– Ну… умный, видно, что из аристократов, как он попал в плен, неизвестно.
– Из аристократов?
– Да, даже полное имя у него, эм… Артолэк… эм… нет, дальше не помню.
– Понятно, – ответил Морес, сделав запись в своей тетради.
– Господин полковник, а меня что, опять на каторгу?
– Нет, что вы. Сначала в лазарет, а потом переправят вас в Латинг. Указом временного правительства все преступники, которые не бросились мародерствовать, а воюют за терратос, заслуживают прощения… Так было всегда.
– Спасибо, господин полковник.
– Мастер-жандарм! – громко позвал Морес жандарма из-за двери, и когда тот вошел и вытянулся, ожидая приказа, распорядился: – Возьмешь второго и отвезешь их в лазарет, эту бумагу отдашь капитану Нотту в канцелярию.
– Так есть!
Оставшись в кабинете один, Морес еще раз внимательно перечитал записи допроса двух бывших каторжан, все было вроде гладко и не вызывало подозрений, но вот это имя – Артолэк, не давало покоя. Морес закурил свою трубку с длинным мундштуком и, пыхтя в потолок в такт шагам, стал прохаживаться из угла в угол.
Адъютант постучал, а потом просунул в проем двери голову:
– Господин полковник, вам телеграмма из Актура, от вашей сестры.
– Давай, – ответил Морес и взял бумагу, протянутую адъютантом, низкого роста, но широкоплечим и проворным парнем.
Полковник хотел начать читать телеграмму, но, замерев, произнес:
– Актур… Парламент… Артолэк… Точно! – Морес бросился к своему старому кожаному саквояжу и достал из него связку из нескольких тетрадей, перетянутых бечевкой, перебрал их, взял в руки одну и, листая страницы, начал что-то искать. – А ведь верно, так и есть… Дьявол! И что теперь с этим делать?
Забыв про телеграмму от сестры, Морес опустился на стул, некоторое время подумал, макнул перо в чернильницу и начал быстро писать.
Глава двадцать восьмая
Кинт закинул и закрепил на лошади седельные сумки, поправил лямки ранца и чехол карабина за спиной.
– Вроде все, – сказал он вслух и осмотрел лагерь. Со стороны реки, где вдоль берега выстроилась колонна кавалерии, подъехал Ракэ.
– Все готовы, – доложил Ракэ.
– С Заром сколько отправил?
– Полусотню.
– Хорошо, тогда поехали, дотемна надо быть на старом посту и помочь мортирщикам закрепиться на скалах, – сказал Кинт и вскочил на лошадь.
Его примеру последовал Сарт, который закончил возиться с вьюками. Выехав к берегу, Кинт увидел, как далеко впереди по горной тропе поднимается отряд артиллеристов и сопровождающие его всадники Ракэ. Кинт жестом приказал начать движение колонне, а сам мысленно еще раз вспомнил текст телеграммы, которую накануне расшифровал и принес Болье: «…занять перевал и пресекать любое передвижение противника по северному тракту, отбить северный форт и сразу телеграфировать, в этом случае вам сразу будет отправлено подкрепление и боеприпасы. Найти отряд, о котором вы докладывали, принять в состав корпуса и сопроводить форт на усиление обороны. Оставаться в северном форте до особого распоряжения и пресекать любые попытки противника продвигаться как на север, из Тека, так и на юг…»
