Бой с кошкой хоть и закончился моей победой, но обошёлся мне в порванный рукав куртки и отбитый о дерево левый бок.
Ускорение, спасшее меня от волка в пещере, в этот раз дало сбой. Хоть оно и сработало, но оказалось недостаточным, мы с кошкой двигались с одинаковой скоростью. Видимо, это было второй причиной, кроме опасных когтей, почему она не боялась нападать на более крупных животных, с которыми, похоже, спутала и меня.
Единственным моим преимуществом в этот раз оказалось видение критичных зон и уязвимых точек в окружающем пространстве и на теле хищника.
Поэтому после первого неудачного прыжка зверя я, кляня себя за всю ту же безрассудность и непредусмотрительность, вытаскиваю свой охотничий нож, так как его было извлечь гораздо проще и быстрее из ножен, чем пистолет из застегнутой кобуры. А то, что сейчас все решают даже не мгновения, а их доли, я знал точно.
Зверь между тем уже успел развернуться и сделать свой второй прыжок, но теперь в направлении моей шеи.
Простого шага, чтобы успеть уйти с линии атаки хищника, сейчас было недостаточно, и поэтому, вложив в толчок своих полусогнутых ног все имеющиеся у меня силы, я не глядя отпрыгиваю в сторону, при этом понимая, что полностью не успеваю отскочить от животного. Я вижу, что удар одной из двух лап вот-вот настигнет меня.
А поэтому совершаю то единственное действие, что могло спасти меня, по крайней мере, так мне показалось в тот момент. И коли я сейчас могу вспомнить то происшествие, то это значит, что я не очень и ошибся.
Уже в прыжке, отлетая в сторону, я на ходу, дождавшись наиболее удобного, на мой взгляд, момента, перехватываю протянутую в моем направлении лапу чуть выше кисти и начинаю еще в воздухе раскручивать свое тело.
Похоже, мое действие сильно поразило кошечку, так как сначала она с непередаваемым удивлением посмотрела на мою руку, схватившую ее за лапу, и только после этого постаралась своей второй лапой ударить меня по руке или поцарапать ее, не знаю. Особого желания продолжать такой тесный контакт и узнать дальнейшие подробности у меня не было, и поэтому я выпустил ее из руки, при этом круговым движением придав ей ускорение и кинув в направлении своего дальнейшего полета.
Уже в последний момент хищник все-таки успел махнуть лапой так, что зацепил мою руку, но я ее отдернул, и поэтому он располосовал мне только середину рукава.
А в следующее мгновение мой план удался, зверь, полетев вперед с моей небольшой помощью и благодаря приобретенному ускорению, со всей силы хребтом налетает на стоящий перед нами ствол дерева и, на некоторое время дезориентировавшись, падает на землю. Да еще так удачно, что в этот момент открытым оказывается живот хищника.
Вот только сейчас я и увидел ту действительно уязвимую точку на теле животного, примерно в центре между его передних лап. До этого мне было непонятно, куда нужно бить, так чтобы обезвредить или убить хищника. Почему-то все было весьма расплывчато и неточно. И однозначно место будущего удара определить у меня не получалось.
Сейчас же, точно зная, что должно произойти дальше и как, я только покрепче сжимаю зубы, ожидая удара о тот же ствол, но не закрываюсь руками, чтобы его смягчить.
Они будут нужны мне свободными. Тем более в одной из них у меня зажат мой нож.
И вот он удар. Искры летят из глаз, но я, поборов резко вспыхнувшую боль и стараясь не потерять сосредоточенности, удерживаю свой взгляд на той точке, куда должен войти клинок. Чтобы отвлечь животное, я, сверху приземлившись на него, одновременно бью хищника по морде в район вытянутого носа и, когда вслед за ударом немного смещается его лапа и показывается его незащищенная ею грудина, мой нож точно входит в нежную точку на теле животного.
Видимо, я очень хорошо ударил, или мне просто повезло, но животное на мгновение замирает, напрягшись, а потом расслабленно растягивается подо мной.
И только тут я понимаю, насколько сильно меня приложило о дерево. Но главное не в этом. В голове билось: «Я победил».
Ведь только сейчас до меня дошло, насколько близок был я от смерти все это время. И эта победа дала мне возможность сделать следующий шаг.
Но на этом моя история не закончилась.
Когда я отползал от кошки, то случайно рукой дотронулся до шерсти, что была у нее не спине. Не знаю, как такое было возможно, но она была похожа на металлическую.
И поэтому я не уверен, что удар моего ножа смог бы причинить ей вред, если бы пришёлся хоть куда-то помимо незащищенного странной шерстью живота.
Теперь стала понятна и та уверенность, с которой животное напало на меня. У таких хищников обычно очень мало врагов на подконтрольной территории. И этот зверь воспринял меня просто как одну из угроз на главенство в его охотничьих угодьях. Он же не знал, что я просто тут мимо иду, и объяснить ему это было бы проблематично.
Но победив, я не хотел упускать такой значимый трофей. Ведь встреченный в пещере огромный волк, кроме своего большого размера и необычного хвоста, ничем другим от наших земных животных не отличался, по крайней мере внешне. И на тот момент я ничего необычного исходящего от него не почувствовал.
Хотя возможно, дело было не в том, что в нем не было магических проявлений, а в том, что события происходили в пещере, где я вообще мало что ощущал после, как я понимаю, переноса сюда.
Ведь воспринимать окружающее я начал только после того, как вышел из пещеры наружу.
Но эта кошечка так и кричала о своей необычности, от нее так и тянуло каким-то непонятным и странным фоном, она сама по себе была полна загадок, но вот как их прихватить с собою, я, если честно, не знал. А оставить ее тут мне не позволяла моя проснувшаяся хомячья натура.
Поэтому я решил оттащить тело кошки немного назад, к недавно пройденной мною реке, и уже там, на берегу, определиться, что мне делать с нею дальше и как.
Подобрав непонятно каким образом сброшенные мною вещи в том месте, где на меня первый раз напала кошка, я повесил свой рюкзак на плечи и поморщился от напомнившей о себе боли. Подойдя к телу кошки, обратил внимание на натекшую лужу крови под ней, кровь, кстати, была вполне обычного алого цвета. Я понял, что нести ее в таком виде это полностью испачкаться в ее крови, а поэтому, порывшись в рюкзаке и найдя какой-то старый целлофановый пакет, завернул ее в него. Конечно, полностью она в него не поместилась, но, по крайней мере, кровью я теперь бы точно не испачкался.
После этого я взвалил оказавшуюся несколько более тяжелой, чем я предполагал, кошку к себе на плечи и отправился в обратный путь к найденной речке. Помнится мне, там была достаточно удобная поляна, которую я заметил, правда, располагалась она несколько в стороне от моего предыдущего маршрута, но зато, на мой взгляд, расположиться на ней можно было вполне удобно.
Так я и прошёл уже более тридцати минут в предполагаемом направлении, когда неожиданно ветви передо мной расступились в стороны и мне навстречу, выпучив глаза, вышел невысокий, чуть ниже моей груди, с кожей буро-зеленого цвета и огромными ушами, абориген, ну вылитый гоблин. Таких, как он, у нас иногда рисуют в мультиках. Однако тут мне предстал натуральный и живой экземпляр.
