Мма Рамотсве взглянула на мма Макутси, которая не отводила глаз от туфель и, казалось, пребывала в полном восторге. Она знала, что мма Макутси любит туфли, и видела, какое удовольствие она получала от своих новых зеленых туфель с подкладкой небесно-голубого цвета. Мма Рамотсве испытывала сомнения относительно пригодности и тех туфель, но сейчас, по сравнению с парой, на которую женщины смотрели сквозь витрину, зеленые туфли казались едва ли не верхом практичности. Мма Рамотсве сделала глубокий вдох. Мма Макутси взрослая женщина и может сама все решать, но мма Рамотсве чувствовала, что, как работодатель и как человек, посвятивший выпускницу Ботсванского колледжа делопроизводства в частные детективы, по меньшей мере несет ответственность за то, чтобы мма Макутси не принимала слишком много явно неправильных решений. А решение купить эти туфли было бы, безусловно, неправильным – одно из тех решений, каким ты противишься, когда их принимают твои друзья.
– Это очень хорошенькие туфли, – осторожно высказалась мма Рамотсве. – Цвет замечательный, ничего не скажешь, и…
– И какие мыски! – подхватила мма Макутси. – Посмотрите, какие остренькие. Вы только посмотрите. – И, разглядывая их, она даже присвистнула от восхищения.
– Но ни у кого не может быть такой ноги, – сказала мма Рамотсве. – Никогда не видела человека с такими заостренными ногами. Если бы ноги были такие заостренные, у человека был бы только один палец. – Она помолчала, не зная, как будет воспринят ее комментарий, угадать было сложно. – Возможно, это туфли для людей с одним пальцем. Такие специальные туфли.
Она засмеялась, но мма Макутси не последовала ее примеру.
– Они вовсе не для людей с одним пальцем, мма, – неодобрительно сказала она. – Это очень красивые туфли.
Мма Рамотсве извинилась:
– Простите, мма. Я знаю, что вы не любите шуток о туфлях. – Она взглянула на часы: – Думаю, нам уже пора. Еще массу всего надо сделать.
Мма Макутси все еще разглядывала туфли.
– Я не думаю, что нам надо массу всего сделать, – возразила она. – Еще полно времени, чтобы посмотреть кастрюли и сковородки.
Мма Рамотсве подумала, что смотреть на кастрюли и сковородки, как это сформулировала мма Макутси, пожалуй, более полезно, чем глазеть сквозь витрину на синие туфли, но не стала этого говорить. Если мма Макутси хочется восхищаться туфлями в витрине, она не станет портить ей удовольствие. В конце концов, это совершенно невинное занятие, все равно что смотреть на небо, когда солнце садится за горизонт, а тучи становятся медно-красными, или наблюдать за стадом хорошего скота, медленно передвигающегося по земле, на которой после обильных дождей выросла нежная зеленая трава. Это удовольствия, в которых время от времени нуждается душа, и она подождет мма Макутси, пока та полюбуется этими туфлями со всех сторон. Но тактичное замечание, наверное, не будет понято превратно, и мма Рамотсве откашлялась и сказала:
– Разумеется, мма, нам следует помнить, что, если у нас традиционная фигура, нужно подыскивать традиционной формы туфли.
На минуту, несмотря на всю давку и сутолоку около магазина, вокруг двух женщин воцарилась тишина. Мма Макутси опустила взгляд на ноги мма Рамотсве. Она увидела широкие туфли без каблука, с практичными пряжками, похожие на туфли, в которых мма Потокване обходила свой сиротский приют (хотя, возможно, не настолько плохие). Затем она взглянула на свои собственные ноги. Нет, конечно, никакого сравнения. И в этот момент мма Макутси решила, что купит эти синие туфли во что бы то ни стало. Ей просто необходимо иметь эти туфли – и точка!
Женщины вошли внутрь, мма Макутси впереди, мма Рамотсве покорно следовала за ней. Мма Рамотсве молчала все то время, что женщины были в магазине. Она могла наблюдать за тем, как мма Макутси показала на витрину, как продавщица достала с полки коробку и вытащила оттуда синие туфли. Она не сказала ни слова, когда мма Макутси, сидя на табуретке, втиснула ногу в туфлю, поощряемая продавщицей, энергично помогавшей ей. И продолжала молчать, когда мма Макутси достала кошелек и отдала задаток, чтобы эти туфли оставили за ней. Заработанные тяжелым трудом банкноты Банка Ботсваны легли на прилавок, банкноты, на которых был изображен скот, который народ Ботсваны в глубине души считал подлинной основой богатства страны.
Когда женщины вышли из магазина, мма Рамотсве исправила свою ошибку и сказала мма Макутси, что в самом деле считает синие туфли очень красивыми. Нет никакого смысла в том, чтобы высказывать неодобрение по поводу уже сделанной кем-то покупки. Она вспомнила, что научилась этому у отца, покойного Обэда Рамотсве, о котором она думала каждый день, да, каждый день, и который был, по ее мнению, одним из лучших людей Ботсваны. Его спросили, что он думает о быке, которого купил человек из Мочуди, и хотя он уже сказал дочери, что бык не будет хорош для стада – чересчур ленив и будет часто отказывать коровам, потому что слишком устал, – хотя он считал именно так, он не сказал этого новому владельцу. «С этим быком у тебя не будет никаких неприятностей», – сказал он.
И это, думала мма Рамотсве, было правильно в отношении того быка. Но можно ли сказать то же самое о новых туфлях мма Макутси? Она считала, что нельзя. Потому что эти туфли наверняка доставят мма Макутси неприятности, когда она попытается прогуляться в них. Это, подумала мма Рамотсве, совершенно ясно.
Глава 14
За ужином
В этот вечер мистер Полопетси поужинал рано, почти сразу же после возвращения из «Быстрых моторов на Тлоквенг-роуд». Под конец дня ему досталась тяжелая работа: он менял шины большого грузовика для скота, владельцем которого был хороший друг мистера Матекони. Этот человек, у которого был целый парк таких автомобилей, мог бы отправлять свои машины в один из больших гаражей, специализировавшихся на обслуживании грузовиков, но вместо этого обращался к своему старинному другу. Именно обслуживание этих грузовиков приносило мистеру Матекони значительный доход.
Менять шины на таких больших грузовиках требовало немалых сил, и худощавый мистер Полопетси решил, что эта работа подвергла жестокому испытанию его физические возможности. Но не обычная усталость заставила его попросить ужин пораньше, причина была совсем в другом.
– У меня есть работа сегодня ночью, – объявил он жене с некоей таинственностью в голосе. – Работа для агентства.
Брови мма Полопетси полезли вверх.
– Это мма Рамотсве попросила тебя поработать сверхурочно? Она тебе заплатит?
– Нет, – ответил мистер Полопетси. – Она не знает, что я собираюсь выполнить эту работу. Я сделаю все потихоньку.
Мма Полопетси помешала в кастрюльке кукурузу.
– Я поняла, – сказала она. – Но ведь в этом нет ничего незаконного?
Она вспомнила тюремное заключение мужа – как забыть это время одиночества и стыда? – и ее не привела в восторг мысль о том, что он ввязывается в работу детектива, где так легко совершить ошибку. Но все то, что она слышала о мма Рамотсве, внушало ей доверие, и она разделяла благодарность мужа к женщине, которую считала спасительницей семьи.
