– Но почему они ничего никому не сказали? – спросила мма Макутси.
– Потому что были в замешательстве, – ответил мистер Полопетси. – Никто не хотел быть человеком, который должен сказать Нилу, что люди не хотят, чтобы птица жила там. Никто не хотел, чтобы его считали суеверным и несовременным. Ведь все так, мма Рамотсве?
Мма Рамотсве неохотно кивнула. Мистер Полопетси пришел к тому же выводу, что и она. Но как он поступил? Сама она считала, что случай очень деликатный и собиралась как следует подумать, что делать. Мистер Полопетси, кажется, наломал дров.
– Вы сказали, что разрешили проблему, – сказала она. – Как же вы сделали это, рра? Попросили птицу улететь?
Мистер Полопетси покачал головой:
– Нет-нет, не так, мма. Я забрал птицу. Я забрал ее ночью.
Мма Рамотсве ахнула:
– Но вы не могли это сделать…
– Почему не мог? – удивился мистер Полопетси. – Это дикая птица. Никто не владеет дикими птицами. И ни у кого нет права задерживать ее там.
– Люди отпустили бы ее после выздоровления, – заметила мма Рамотсве, и в ее голосе послышалась нотка гнева.
– Да, но ведь до тех пор могло что угодно случиться. – Мистер Полопетси говорил с вызовом. – Кто-нибудь мог убить птицу. Или могло произойти что-то более ужасное, и тогда все стали бы винить Нила в том, что он разрешил оставить птицу в приюте. Могла случиться ужасная неприятность.
Мма Рамотсве на минуту задумалась. То, что говорил мистер Полопетси, скорее всего, было верно, но все же не оправдывало его стремления взять дело в свои руки.
– Где же вы ее выпустили, рра? – спросила мма Рамотсве. – Эти птицы здесь не живут. Они живут вон там. – И она показала на север, в направлении буша Тули-Блока, Свопонг-Хиллза и просторных равнин Матабелеленда.
– Я знаю, – вздохнул мистер Полопетси. – И потому я еще не выпустил ее. Я попросил одного из водителей грузовиков отвезти ее в буш, когда он завтра поедет в Франсистаун. Он выпустит ее. Я дал ему несколько пула, чтобы он это сделал. И несколько сигарет.
– А где же птица сейчас? – поинтересовалась мма Рамотсве. – Где вы ее прячете?
– Нигде не прячу, – улыбнулся мистер Полопетси. – Она в картонной коробке за домом. Я покажу вам.
Он поднялся со стула. Мма Рамотсве обменялась взглядами с мма Макутси – взглядами, смысл которых трудно истолковать, но в которых было заметно удивление, смешанное с дурным предчувствием. Затем обе женщины последовали за мистером Полопетси за угол дома. У стены, ничем не защищенная от солнца, стояла большая картонная коробка, в верхней части которой были проделаны дырки для воздуха.
Мистер Полопетси осторожно приблизился к коробке.
– Я чуть-чуть приоткрою крышку, – сказал он. – Не хочу, чтобы она улетела.
Мма Рамотсве и мма Макутси стояли позади мистера Полопетси, пока он тихонько отгибал один из клапанов коробки.
– Посмотрите, – прошептал он. – Вот она. Она спит.
Мма Рамотсве заглянула в коробку. На дне лежала большая птица-носорог с полуоткрытым огромным клювом. Мма Рамотсве с минуту смотрела на птицу, затем выпрямилась.
– Птица мертва, рра, – сказала она. – Она не спит. Она умерла.
Мма Рамотсве не сердилась на мистера Полопетси, который был слишком расстроен, чтобы помочь им похоронить птицу в зарослях кустарника за «Быстрыми моторами на Тлоквенг-роуд». Она не стала указывать ему на то, как глупо было оставлять птицу на несколько часов на жарком солнце в коробке, где температура была выше, чем могла выдержать птица. Мма Рамотсве не говорила этого, и ее предупреждающий взгляд остановил мма Макутси, прежде чем она сделала бы то же самое замечание. Вместо этого мма Рамотсве сказала, что каждый может ошибиться и что мистер Полопетси понимает, что он хотел помочь. Затем – так вежливо, как только смогла, – она объяснила мистеру Полопетси, что в будущем ему следует спрашивать ее согласия на любые действия, которые он захочет предпринять.
– Так будет лучше, – тихо сказала она, мягко коснувшись плеча мужчины в знак прощения.
Вместе с мма Макутси она отнесла безжизненную птицу в заросли кустарника. Женщины нашли место, хорошее место под небольшой акацией, где земля оказалась достаточно мягкой, чтобы можно было легко вырыть яму. И мма Рамотсве вырыла яму – могилу для птицы – с помощью тесла, которое попросила у человека, владевшего участком земли рядом с гаражом. Она высоко взмахивала теслом и вонзала его в землю в точности так же, как все ботсванские женщины до нее, на протяжении многих веков готовившие землю для посева. А мма Макутси отгребла землю в сторону и опустила птицу в могилу, нежно, словно укладывая отдыхать близкого друга.
Мма Рамотсве посмотрела на свою помощницу. Ей хотелось сказать несколько слов, но почему-то она не могла заставить себя сделать это. Эта птица – одна из нас. Мы вернули ее в землю, из которой она пришла, в землю, из которой пришли и мы сами. А теперь мы засыплем ее… Так женщины и сделали, потихоньку насыпая землю на большое неподвижное тело птицы, которой не повезло в ее недолгой жизни, и в конце концов они совсем покрыли несчастную землей.
Мма Рамотсве кивнула мма Макутси, и они зашагали к гаражу. Босые, скромно одетые – такие же, как их матери и бабушки, – они шли по земле, которая столько значила для них и которая была местом упокоения для всех нас – людей, животных и птиц.
Глава 16
Доктор Моффат ставит диагноз
Мистер Полопетси, подавленный тем, что совершил, теперь стремился сделать что-нибудь полезное, чтобы загладить ужасный результат своей затеи. На следующее утро он несколько раз просовывал голову в дверь «Женского детективного агентства № 1», интересуясь, не нужно ли чем-то помочь. Мма Рамотсве вежливо отвечала, что ничего не нужно, но что она обязательно позовет его, если понадобится.
– Бедняга, – сказала мма Макутси – Ему очень плохо, как вы думаете, мма?
– Да, – согласилась мма Рамотсве. – Конечно, ему нелегко.
– Вы были очень добры к нему, мма, – улыбнулась мма Макутси. – Вы не кричали. И не показали, что сердитесь.
– Какой смысл сердиться? – спросила мма Рамотсве. – Когда мы на кого-нибудь сердимся, какой от этого толк? Особенно если человек не хотел принести вред. Мистер Полопетси жалеет о том, что сделал, – это важно.
Мма Рамотсве задумалась. Очевидно, что мистер Полопетси ждет от нее какого-нибудь знака, что она больше не сердится и доверит ему время от времени выполнять поручения. Он очень хотел участвовать в расследованиях – и совершенно явно демонстрировал свое желание, – а сейчас, несомненно, боялся, что его неудача положит этому конец. Надо что-нибудь придумать. Мма Рамотсве должна подать ему знак, что продолжает высоко ценить его способности.
Мма Рамотсве подумала о своем списке задач. Проблема Моколоди была решена – очень неудачно, конечно, но решена. Оставались дело доктора и дело с шантажом мма Цау. У мма Рамотсве уже появилась идея, как прояснить ситуацию с доктором, и она собиралась вскоре заняться этим, но с другим делом еще предстояло поработать. Можно ли использовать для этого мистера Полопетси? Мма Рамотсве решила, что можно.
