— Поехали, ребята, — негромко отдал приказание Гастон, и маленький отряд выехал со двора Консьержери.
К ночи небо затянуло облаками, сквозь которые еле просвечивал тонкий серп месяца, и обезлюдевший и отгородившийся от темноты город выглядел пугающе. Однако Гастон не поддался мрачности погоды, он много раз видал Париж всяким, и таким в том числе. Зависимости количества ночных стычек от обстановки он не вывел никакой, нежити было абсолютно все равно, когда вылезать на свет божий, в ясную лунную ночь или в пасмурную и дождливую.
Отряд неторопливо ехал по улицам Парижа, направляясь к кладбищу Монпарнас, вокруг которого пролегал маршрут их сегодняшнего дежурства, и негромко переговариваясь. Обсудили день рождения Флорана в конце недели, на который он пригласил и Гастона.
— Один придешь? — спросил заместитель, не забывая поглядывать по сторонам.
— Может, и нет, — задумчиво протянул Лоран, и его пальцы коснулись запястья, а по губам скользнула мимолетная улыбка.
Конечно, хотелось познакомить Полин с жизнью вне дежурств и его дома, с одной стороны. С другой… Гастон оборвал мысль и выпрямился в седле, прищурившись, — ему послышался какой-то звук впереди. Отряд свернул на тихую улочку Буассон недалеко от кладбища, и тут уже следовало быть внимательнее и следить за артефактами. Впереди лежал перекресток, и он Гастону почему-то очень не нравился. Его пальцы переместились на кольцо, которое чуть-чуть нагрелось. Самую малость, возможно, обычный человек и не заметил бы, но Лоран носил его слишком долго. Некромант натянул поводья, его взгляд не отрывался от перекрестка.
Остальные тоже остановились, не задавая лишних вопросов — подобные артефакты имелись у всех. Разговоры стихли, взгляды стражников стали острыми, настороженными — пришло время их работы. Три девушки, маги Жизни, тоже молчали, перестроившись так, что оказались в центре небольшого отряда. Их дело — не оружие, их дело — вернуть с той стороны и при необходимости усмирить вышедшую из-под контроля темную силу, если нежити будет слишком много. Некоторое время все было обманчиво спокойно, отряд стоял неподвижно, терпеливо выжидая. Артефакты все так же оставались теплыми. Поколебавшись, Гастон обхватил заткнутый за пояс посох, потом легонько стукнул коня пятками, и животное сделало небольшой шаг вперед.
Напряжение росло, некроманту казалось, что вот-вот засверкают искры, воздух уже чуть не потрескивал, а кольцо вдруг начало стремительно нагреваться, почти обжигая кожу. Дальше события развивались очень быстро, не давая времени на раздумья, но в отряде состояли опытные некроманты, поэтому все действовали слаженно, по давно отработанной схеме. В напряженной, до звона в ушах, тишине раздался тихий стук, а потом из-за угла на перекрестке начал выползать густой, непроницаемый туман.
ГЛАВА 7
И в это страсти томное мгновение,
Как молнией сознание пронзило:
Прикосновений ощущение…
А как с другими раньше было?
В крови пылает удовольствия пожар,
Вкус поцелуя силу усмиряет…
И возбужденной магии откат
Под чувственным касаньем угасает…
Гастон выхватил посох, соскользнул на землю, хлопнув лошадь по крупу, — наученное и вышколенное животное фыркнуло и отошло назад. Маги Жизни не дадут нежити подобраться к лошадям, так что о них можно не беспокоиться.
— Умертвие, — отрывисто бросил Лоран, перехватив удобнее посох. — Работаем, ребята. Подозреваю, оно здесь не одно.
Пока туман еще был далеко, у патруля имелось несколько минут. Гастон остался наблюдать, пока остальные из его отряда, за исключением Флорана, устанавливали связь со своими якорями. Заместитель Лорана ходил на дежурства со своей уже женой, Элиан, и им не требовалась печать для защиты. Нить Жизни позволяла делать это на расстоянии. Крепкое рукопожатие, и на ладонях стражников мягко засветились золотистым печати — все, теперь можно смело уходить на ту сторону. Гастон текучим, плавным движением шагнул вперед и крутанул перед собой посох. Мир тут же выцвел, смазался, и темная сила выплеснулась в кровь прохладной волной, азарт ударил в голову, при этом оставляя разум ясным. Тут же рядом серой тенью возник Флоран.
— Щит на тебе, — отдал приказ Гастон и, переложив посох в одну руку, тряхнул кистью.
С его пальцев сорвались черные звездочки, и, оскалившись в ухмылке, Лоран наблюдал, как они полетели в туман, здесь мерцавший гнилостно-зеленым и радовавший сверканием множества налитых кровью глаз. Замершие поодаль маги Жизни являлись единственным ярким пятном в сером мире теней и нежити, их окутывало золотистое сияние, разгоняя сумрак вокруг. Никакая тварь к ним исподтишка не подберется, здесь точно — магия Жизни убьет любого так же верно, как темная сила некромантов.
Между тем звездочки достигли тумана, впитались в него; неожиданно во все стороны брызнули ошметки, и в тяжелом, плотном воздухе раздался низкий, на грани слышимости рык. У Гастона аж кости заныли, но он стиснул зубы и лишь крепче сжал посох, тряхнув кистью свободной руки. Умертвие так просто не взять, и, к сожалению, меч тут не поможет, только магия.
— Флоран, сеть, — снова отрывисто скомандовал Гастон, вытянув перед собой посох.
Пока тварь не опомнилась, следовало ее дожать, иначе потом будет крайне сложно: достаточно одного прикосновения хотя бы тонкого усика этого тумана, и умертвие высосет из жертвы всю жизненную силу вместе с кровью. Эти твари поопаснее упырей — обычных переродившихся зомби, которых можно убить и мечом. Перед некромантами вспыхнула мертвенным светом мелкоячеистая сеть и накрыла плававшие в воздухе ошметки, начав стремительно сжиматься. Снова раздался вой, и Гастон уже удовлетворенно вздохнул, собираясь вернуться обратно, как вдруг… Кольцо нагрелось еще сильнее, Лоран от неожиданности тихо зашипел, и тут же послышался полный тревоги резкий окрик Антуана:
— Гастон!
Начальник стражи развернулся, выставив перед собой пылавший холодным голубым сиянием посох. Вот и подкрепление. Да какое… За плечом тихо выругался Флоран, Антуан и Симон отступили к ним, образовав полукруг, впереди стоял Гастон. Маги Жизни прикрывали лошадей, поэтому тех, кто подбирался к отряду со второго перекрестка, останавливать выпало тоже некромантам.
В густой тишине раздавался тихий стук костяшек о камни мостовой. Выбеленные кости скелетов светились мертвенно-белым светом, на черепах кое-где даже сохранились пряди длинных волос — наверное, когда-то это были женщины. Некоторые костяки представляли собой обычные человеческие, некоторые имели по четыре-пять рук, три ноги, хвосты, покрытые костяными шипами. «Наверняка еще и ядовитые», — с досадой подумал Гастон, крепче сжав посох. Внутри нарастало раздражение, темная сила волновалась, требуя выхода, — магия реагировала на нежить однозначно, стремясь подчинить, уничтожить. И препятствовать этому стремлению не стоило… Раньше Лоран справлялся, но тогда против него и не выходило целых два десятка костяной нежити, которую можно уничтожить только магией, меч ее тоже не брал. Дальше все случилось быстро и неожиданно для остальных членов патруля. Глухо зарычав, Гастон сделал резкое движение кистью, вскинув посох, его глаза полыхнули яркими вспышками, и воздух вокруг нежити стремительно сгустился, став непроницаемо-темным настолько, что, казалось, здесь пропал кусок материи, превратившись в ничто. Собственные кости Лорана словно стали ледяными, выморозив изнутри; облако сжалось, не выпустив ни одного скелета, и из него повалил густой черный дым, а по мостовой разливалась зловонная темная лужа, глянцевито поблескивая. То, что осталось от костяков, соприкоснувшись с концентрированной магией некроманта.
