— Позволишь угостить тебя пивом? — к столику Кинта подошли двое, что разговаривали с хозяином заведения.
Кинт кивнул и жестом пригласил их за стол.
— Наш артиллерист, — кивнул на хозяина заведения один из мужчин, с осанкой будто винтовочный шомпол проглотил, явно из офицеров, как бы не капитан, — рассказал нам, что ты недавно приехал в город, а что требуется отставнику, так это хорошая компания и хороший собеседник.
— Согласен, — кивнул Кинт.
— Я капитан Плакт, до недавнего времени служил в кавалерийском корпусе, это мой адъютант Шодли.
— Кинт, мастер–жандарм корпуса охраны дорог.
— Ну, тогда за знакомство, — Плакт придвинул к Кинту кружку.
— Скажите, капитан, вы же еще не стары, чтобы выходить в отставку, а по окончанию военной компании уволили лишь ополченческие корпуса и мобилизованных армейцев… кавалерия вроде всегда в строю… то рейды по границе, то на маневрах.
— Верно, но у меня особый случай, как–нибудь расскажу… а ты что же, нашел в Латинге друзей? Говорят, имеешь охранный патент.
— Да, решил делать то, что умею делать хорошо.
— Подставляться под пули, защищая добро богатеев? — хмыкнул Шодли.
— А раньше, когда я служил, было как–то иначе? Мы патрулировали дороги, устраивали рейды, дежурили на постах для того, чтобы по торговым трактам могли спокойно ездить те же богатеи, торговцы, да и простые люди по этим дорогам передвигались не реже. А теперь спокойно по степям не проедешь, не говоря уже о северных территориях.
— Возможно… а вот скажи, Кинт, как ты относишься к тому, что парламент взял власть в терратосе в свои руки и упразднил монархию?
— Плохо.
— Это почему? — немало удивился Шодли.
— Да потому что из–за этого я потерял службу, лишился возможности получить надел земли по ее окончанию… много из–за чего. Парламент… это теперь просто инструмент в руках гильдий.
— Вот! В этом я с тобой полностью согласен! И надо что–то делать со всем этим, как считаешь?
— С чем этим?
— Ты понял, о чем я.
— Не совсем… Ты знаешь, я последние несколько лет провел очень далеко отсюда, где люди как жили при монархе, так же теперь и живут при парламенте… северо–восток терратоса это территория, где очень много шахт, каторжан и небогатых фермеров.
— И им нравится так жить?
— Кому?
— Ну, тем кого ты назвал.
— У каторжан такая судьба, а фермеры что раньше, что сейчас не особо разбогатели, или вы знаете, как сделать их богаче?
— Мы за то… эм… нет, не только мы, есть много ветеранов, Кинт, да и просто, рабочих и бедняков, которые за то, чтобы не было всех этих богатеев, наживающихся на труде…
— А я за то, чтобы не было бедных, а уж как и кто богатеет это их личное дело.
— Не понимаю тебя…
— А чего ты не понимаешь? Есть к примеру на северо–восточном побережье городок Конинг, людей немного, все чем–то занимаются, и богатеют по своему… не шикуют, но и не бедствуют… Знаешь, если ты приедешь к ним и скажешь, что не хочешь, чтобы они были богатыми хотя бы настолько, насколько они считают себя богатыми сейчас, тебе быстро объяснят, что ты не прав, и не факт, что не останешься калекой после этого.
— А, вот ты о чем… конечно, такие люди очень ценны для терратоса, это будет костяк новой экономики нового правительства терратоса.
— Интересно, а эти люди точно захотят быть тем самым костяком?
— Пойдем, Плакт, что–то разговор не клеится, — поднялся Шодли.
— Кинту надо просто больше времени, чтобы понять, что надо что–то менять в нашей жизни.
— В вашей, может и надо, в моей меня пока все устраивает.
— Странный ты, Кинт…
— Это уж точно.
Новые знакомые Кинта покинули погребок, он вопросительно посмотрел на хозяина заведения, на что тот просто пожал плечами и продолжил натирать столешницу стойки. Нужно было собираться в дорогу, до рынка было недалеко и Кинт, прогулявшись до него пешком, наслаждаясь погодой, набрал в большую плетеную корзину съестных припасов, затем поймал повозку и поехал домой.
До вечера Кинт провел время в казарме, сначала наблюдал за работой мебельщиков, а потом за тем, как Грат, со знанием дела учит Сарта собирать вьюки и седельные сумки, а также готовить снаряжение для многосуточного патруля верхом.
Поужинав в кабачке, Кинт отправился домой и задержался в парке, где присел на лавочке, на которой кто–то оставил прижатую булыжником утреннюю газету. Закурив трубку, Кинт пробежался по заголовкам, почитал новости из столицы, свернул газету и снова прижал ее булыжником. Что же получается, богатые представители гильдий, владельцы цехов и лабораторий, главы фермерских союзов, продуктовых и товарных бирж, ткацких мануфактур при лишении монарха власти преследовали основною цель — отмены платежей за пользование землей. Ведь большинство крестьян и ремесленников жили на их землях и соответственно все платежи с земель, а также натуральные выплаты теперь доставались землевладельцам. То есть, те кто был и так небеден, стали еще богаче, а те кто перебивался от сезона до сезона на заработках не заметили для себя никаких улучшений, или того хуже.
«Бунты будут происходить все чаще, — думал Кинт, — и, похоже, рабочие легко найдут поддержку среди отставных военных. Теперь мозаика начинает складываться, все эти «модернизации» армии управлением обороны парламента… один «картечник» чего стоит! Поставил такой в переулок и ба–бах! И смел бунтарей одним выстрелом… Наверняка смена власти в обозримом будущем произойдет еще раз, уже кое–где слышатся разговоры про необходимость отмены сословного неравенства как пережитка прошлого»…
Разговор в «Жандармском погребке» все–таки заставил Кинта задуматься и о политике, чего он старался не касаться, да и не любил, в общем–то. Не заметив, как уже дошел до дома, Кинт поднялся во флигель, зажег светильник на тумбочке, и еще раз перечитав письмо от Сэт, наконец–то уснул.
Глава тридцать вторая
Кинт и Сарт покинули Латинг рано утром, лишь забрезжил рассвет. Сарт был очень взволнован, шутка ли, Грат ему вчера с обеда и до позднего вечера рассказывал о службе в корпусе охраны дорог, об опасных разъездах вдоль торговых трактов, о погонях за кочевниками и засадах на контрабандистов. К слову, в седле Сарт держался хорошо, но как говорится «по–деревенски», где не принято использовать стремена, а зачастую и седла. Новенькая, не без помощи Грата подогнанная суконная форма дорожного жандарма, только без шевронов. Шляпа, начищенные сапоги, пояс с револьвером, абордажный палаш… Кинт настаивал, чтобы Сарт не брал его с собой, но тот наотрез отказался, заявив, что будет привыкать носить на себе все снаряжение. К седлу приторочен чехол с карабином, на спине походный ранец — готовый дорожный жандарм! Проезжавшие навстречу повозки и одинокие путники, снимая шляпы, приветствовали Кинта и Сарта, а Кинт про себя улыбался тому, что теперь, скорее всего, пойдут слухи, что дорожные жандармы снова несут службу.
