— Что? — Саша даже растерялась, затылком почувствовав, как напрягся рядом Войтех. — Олег?
— Да, — кивнул Кирилл, — камень упал ему на ногу. Я сразу заметил, что он хромает.
— Какой камень?
Однако больше Кирилл ничего связного сказать не смог. Чем дольше длился гипноз, тем рассеяннее становились его ответы. В конце концов Саша решила, что они оба слишком устали, чтобы продолжать. Сама она уже очень давно хотела только одного: курить. Неплохо было бы еще глотнуть воды. И в туалет. И все эти желания сбивали ее с нужного настроя.
Выведя Кирилла из гипноза, она сдержанно улыбнулась Войтеху уголком губ.
— Извини. Это все, что я могла.
Кирилл, убедившись, что он больше не нужен и никакой ценной информации его гости не получили, тихонько встал с дивана и пересел за письменный стол.
— Я не понял, что случилось? — тихо поинтересовался Войтех, краем глаза наблюдая за Кириллом. — Он слишком напряжен или воспоминаний у него нет совсем?
— Воспоминания у него есть, это точно. Просто я не могу их вытащить. Даже более опытным в этом деле людям иногда бывает необходимо несколько сеансов. Мне кажется, если мы попробуем еще несколько раз, может что-то получиться. Но для этого и ему, и мне нужно отдохнуть.
— Хорошо, — Войтех кивнул, снова покосившись на Кирилла. Тот достал из ящика стопку листов белой бумаги, взял простой карандаш из органайзера и принялся что-то рисовать. На Войтеха и Сашу он больше не обращал никакого внимания, как будто снова забыл про них. — Ты не расстраивайся, — Войтех ободряюще улыбнулся Саше и коснулся ее плеча. — Попробуешь потом еще, ничего страшного.
— Надо было тебе психиатра в команду брать, толку было бы больше. Но я старалась. — Она взглянула на Кирилла. — Что он там рисует?
Войтех пожал плечами, а потом бесшумно приблизился к Кириллу со спины, чтобы заглянуть через его плечо на лист бумаги. Впрочем, вести себя бесшумно не было смысла: Кирилл настолько ушел в свое занятие, что не замечал ничего вокруг. Войтех с минуту наблюдал, как тонкий грифель беспорядочно мечется по бумаге, оставляя на ней разрозненные штрихи. Ничего путного на листе так и не начало вырисовываться, поэтому Войтех махнул Саше рукой и шагнул в сторону двери.
— Пойдем, тут пока ничего интересного. Возможно, это тоже просто нервное.
Они вышли из комнаты Кирилла. Саша сразу заторопилась к выходу, доставая из кармана сигареты. Войтех дал ей знак, чтобы она шла вперед и не ждала его. Он понимал, что после напряженного сеанса ей не терпится подышать дымом. Сам он задержался у кухни, где сразу понял, что, пока они говорили с Кириллом, остальных гостеприимные хозяева все-таки накормили ужином. О чем именно сейчас шел разговор, Войтех не успел понять, но на всякий случай решил не прерывать его, а просто аккуратно поманил к себе Ивана, сидевшего у дверного проема и заметившего его.
— Мы закончили, — тихо сообщил Войтех, когда тот вышел из кухни. — Вы тоже закругляйтесь, мы будем ждать вас на улице. Только сначала договорись с хозяевами, что мы еще придем.
— Вы узнали что-нибудь? — тут же заинтересовался Ваня.
Войтех отрицательно мотнул головой.
— Не так много, как хотелось бы. Но Саша считает, что повторный сеанс гипноза может дать больше. Поэтому и надо договориться, что мы придем завтра.
— Хорошо, все сделаю.
Саша не докурила сигарету даже до половины, когда Войтех тоже появился на улице. Чтобы не дымить у самой двери, Саша отошла чуть в сторону, остановившись у раскидистого куста сирени, который в это время года еще даже не покрылся почками. Увидев, что растерянно оглядывающийся Войтех наконец-то заметил ее, она махнула ему рукой, и тут же снова спрятала ее в карман куртки. Перчатки она оставила в чемодане, поэтому пальцы мерзли на воздухе.
— Остальные сейчас выйдут, — объявил Войтех, подходя ближе. Потом он окинул ее внимательным взглядом с ног до головы. — Все в порядке?
— Конечно, — кивнула Саша, но затем все же добавила: — Устала просто. Гипноз без тренировки, особенно с таким сложным пациентом, выматывает, надо сказать. Нужно тренироваться почаще, а то скоро совсем не получится.
— Ничего, сейчас поедем в гостиницу, тут есть целая одна, правда, ни мне, ни Ивану не удалось до нее дозвониться заранее. Там можно будет отдохнуть…
Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент их прервали.
— Теть, угости сигареткой?
На улице уже стемнело, но уличных фонарей вдоль дороги хватало, и светили они очень ярко, позволяя хорошо разглядеть мальчика лет тринадцати-четырнадцати. Его возраст выдавал и голос: еще почти детский, только начавший ломаться.
Саша от неожиданности поперхнулась дымом и едва не закашлялась. Парнишка испугал ее своим неожиданным появлением. Он как будто вырос из-под земли, потому что дорога в обе стороны хорошо просматривалась, и Саша была уверена, что ни с одной, ни с другой стороны незаметно подойти он не мог. Такого бесцеремонного обращения в свой адрес она тоже никогда не слышала. Дома и на работе она всегда была просто Сашей, изредка Сашкой или Саней, для старших коллег — Сашенькой, для пациентов — Александрой Андреевной. Даже племянники называли ее просто по имени, безо всяких «теть».
— А не слишком ли ты мал, чтобы курить? — поинтересовалась она.
— Тебе-то чо? Тебе сигаретки жалко? — мальчишка шмыгнул носом и даже попытался смерить Сашу презрительным взглядом, в котором явно читалось: «Жадина».
Однако смерить взглядом у него не получилось. Его глаза застряли где-то на уровне Сашиной груди, да так и приклеились к этому месту, а рот даже немного приоткрылся. Войтех с трудом сдержал смех, но широкая улыбка все же появилась на его лице. Скрестив руки на груди, он с интересом наблюдал за развитием событий.
Саша же почувствовала, как мгновенно загорелись щеки. Летом в каком-нибудь легком открытом платье она бы еще поняла интерес к определенным частям своего тела, хотя, на ее взгляд, ничего выдающегося там не было. Но в начале марта, когда на ней была надета теплая куртка и завязан шарф, такая реакция мальчика ее удивила. Однако она понимала, что на взгляд подростка, едва вступившего в период полового созревания, все могло быть по-другому.
— Вали домой, — немного раздраженно скомандовала она, тем самым выдавая собственное смущение, — все равно сигарету я тебе не дам.
Мальчик попятился, а потом повернулся и быстро зашагал прочь. Войтеха это удивило, он ожидал услышать как минимум какой-нибудь нелестный эпитет в их адрес, но подросток ретировался абсолютно молча.
Переведя взгляд на Сашу, Войтех заметил ее смущение, и теперь уже не выдержал и рассмеялся в голос, хоть и тихо. Саша бросила на него испепеляющий взгляд, изо всех сил сдерживая улыбку.
— Только попробуй рассказать остальным, — пригрозила она. — Ваня же от меня не отстанет потом с этим.
— Да ладно, ты преувеличиваешь, — отмахнулся Войтех. — Здесь нет ничего такого… примечательного. Думаю, Ваня понимает это не хуже, чем я.
