ЭДИК (хихикая). Не с президентом?
СОНЯ. А что, президент в Японии?
ЭДИК. Все утро по ящику бубнят.
СОНЯ. Я не смотрю: сериалы — для дебилов, новости — для кретинов.
ЭДИК. Увы, Соня, демократия — это театр для людей с ограниченными умственными способностями. Ну, иди ко мне… в театр! (Хочет обнять.)
СОНЯ (уклоняясь). Допустим, не врешь. А «добромором» зачем вырядился? Мог бы интеллигентно: почтальоном, разносчиком пиццы, сантехником…
ЭДИК. Это костюм для моего нового спектакля.
СОНЯ. Врешь!
ЭДИК. Клянусь Мейерхольдом!
СОНЯ. В «Гамлете» есть могильщики, но морильщиков там нет.
ЭДИК. Не было. До меня. А теперь будут, потому что и Клавдий, и Гертруда, и Полоний, и Горацио, и Лаэрт, и Гильденбрандт, и Розенкранц, и даже Офелия — все они на-се-ко-мы-е. Но разные. В зависимости от характера. Вот, например, призрак отца Гамлета — жук-рогач…
СОНЯ. А Офелия?
ЭДИК. Трудный вопрос. Еще не решил. Возможно, моль.
СОНЯ. Моль? Помнишь, как на этюдах я изображала стрекозу?
ЭДИК. Я помню все!
СОНЯ. А Гамлет кто?
ЭДИК. Мировая сенсация. Он — «добромор». Уморит всех!
СОНЯ. В каком смысле?
ЭДИК. В прямом. Разве не гениально! Разве такое было?
СОНЯ. Такого — нет еще…
ЭДИК. Гамлет бродит по сцене в халате, респираторе, с ядовитым баллоном и медлит, медлит с местью… (Эдик ходит по сцене, показывая.) «Быть или не быть!» Потом всех травит, в конце — себя…
Эдик хватает баллон и открывает газ.
СОНЯ. А зрителей тоже?
Отбирает у него агрегат и выключает газ.
ЭДИК. При чем тут зрители? Зрители нужны, чтобы вешалка в театре не пустовала и вчерашние бутерброды в буфете не залеживались.
СОНЯ (вздохнув). Ладно. Я буду тебе хорошей Офелией.
ЭДИК. Знаешь, не все так просто…
СОНЯ. Что! Ты уже кому-то пообещал мою роль?
Направляет на него распылитель.
ЭДИК. Нет, но очень много желающих. Чулпан телефон оборвала.
СОНЯ. Раздевайся!
ЭДИК. Зачем?
СОНЯ. А то я не знаю, как роли достаются.
ЭДИК. Ну хорошо… Может, завтра где-нибудь… в отеле…
СОНЯ. Порядочные замужние женщины по отелям не шляются. Здесь и сейчас. Завтра заключаем контракт.
ЭДИК. Здесь? А если кто-нибудь придет?
СОНЯ. Кто? Федька на рынок через всю Москву едет. Муж летит в Японию.
ЭДИК. Он дипломат?
СОНЯ. Ага, атташе по физкультуре. Портфель за начальством носит.
ЭДИК. Ну, если так… Я готов!
Обнимает Соню, пытается поцеловать. Она уклоняется.
СОНЯ. Сначала в душ.
ЭДИК. А где у вас душ?
СОНЯ. Там же, где и унитаз. Извини, живем скромно.
ЭДИК (загораясь). Не в этом счастье, Соня!
СОНЯ. Помнишь, у Вознесенского: «Моя душа — совмещенный санузел»?
ЭДИК. Конечно! «Ты говорила шепотом: „А что потом, а что потом?“»
Эдик скрывается в ванной.
СОНЯ (вздохнув). Только ради искусства!
ЭДИК (выглядывая из ванной). Тут всего два полотенца.
СОНЯ. Воспользуйся большим — оно Мишино.
ЭДИК. А удобно ли?
СОНЯ. Ну мной же ты собираешься воспользоваться.
ЭДИК. Всенепременно!
СОНЯ. Я горю!
ЭДИК (закрывая дверь). Я моюсь.
Слышен шелест воды в ванной. Соня задумчиво бродит по квартире, вдруг оживляется, снимает платье, набрасывает на себя простыню, делает из искусственных цветов венок, надевает его на голову и напевает:
День Валентинов проклят будь!
Нет у мужчин стыда.
Сначала девушку сгребут,
А после как всегда:
— Ты мне жениться обещал,
Меня лишая чести!
— Клянусь, я слово бы сдержал.
Но мы уж спали вместе…
Она увлекается и не замечает, как входит Михаил в форме подводника, капитана третьего ранга. В руках у него черный кейс. Некоторое время он с иронией наблюдает за женой. Она замечает мужа и хватается за сердце.
СОНЯ. Фу, черт… Стороженко!
МИХАИЛ. Здесь!
СОНЯ. Как призрак отца…
МИХАИЛ. Моего?
СОНЯ. Скажешь тоже! Гамлета…
МИХАИЛ. Испугалась?
СОНЯ. Ты же в Японии?
МИХАИЛ. Отменили.
СОНЯ. Почему?
МИХАИЛ. Скоро узнаешь. А чем это пахнет? Курила?
СОНЯ. Тараканов морили.
МИХАИЛ. Смотри-ка, быстро прислали. А борщ есть?
Садится, ставит чемодан на журнальный столик. Соня незаметно ногами заталкивает под тахту одежду Эдика.
СОНЯ. Не успела… Я думала… У тебя что — новый чемоданчик? А где старый?
МИХАИЛ. Там, где меня нет.
СОНЯ. Потерял? Мой подарок?
МИХАИЛ. Оставил на память начальству.
СОНЯ. Ну и зря.
МИХАИЛ. Разговоры в строю! Сама-то зачем вырядилась чучелом?
СОНЯ. Я? Репетировала… Мне роль предложили.
МИХАИЛ. Кто?
СОНЯ. Один. Знакомый. Режиссер.
МИХАИЛ. Говорил мне батя: не женись на актерке!
СОНЯ. Ну и не женился бы.
МИХАИЛ. Где он?
СОНЯ (вздрогнув). Кто?
МИХАИЛ. Хрен в пальто.
СОНЯ (упавшим голосом). Откуда ты знаешь?
МИХАИЛ. Позвонили добрые люди. Где спрятала? Убью!
СОНЯ (закрыв лицо руками). Он… он в душе…
МИХАИЛ. Грехи смывает?
СОНЯ. Ничего еще не было.
МИХАИЛ. Не было? Было! Не репетировать надо (срывает с нее венок), а сына воспитывать.
СОНЯ. Ты о чем?
МИХАИЛ. Федьку из школы выперли.
СОНЯ. Ты-то откуда знаешь?
МИХАИЛ. От верблюда. Тамерланыч позвонил. У тебя все время занято. По телефону репетируешь?
