– Потому что он не очень-то вежлив и…
– То, что он порой несет всякую чушь, не делает из него насильника. – Дебби выпрямила длинные ноги и соскочила с кровати. Сложив на груди руки, она повернулась ко мне. Ее щеки пылали. – Он меня не бьет.
Отрицание. Бог свидетель, сколько раз я сама прибегала к этой тактике, когда мама замечала синяки. Сбросив одеяло, я свесила ноги с кровати. Наши глаза встретились, и она отвела взгляд. Я сделала короткий вдох.
– Я видела синяки у тебя на ногах.
Все краски сошли с ее лица.
– Синяки? – Она оглядела свои джинсы. – Что?
– На днях. Ты была в шортах.
Дебби нахмурилась, открыла рот, но тут же плотно сжала губы.
– Несколько дней назад я ударилась об угол кровати. Наверное, тот синяк ты и видела.
Но тогда она должна постоянно натыкаться на кровать. Я поставила бутылку на тумбочку. – Дебби…
– Слушай, спасибо за беспокойство, но волноваться нет причин. – Она быстро отсоединила свой телефон от зарядного устройства, схватила с кровати вязаную шапочку. – Ладно, у меня еще дела. Увидимся позже.
Я вскочила на ноги.
– Мне нужно поговорить с тобой…
– У меня нет времени.
– Пожалуйста. Ты не понимаешь. Я не хочу тебя расстраивать и не пытаюсь осуждать. Я просто хочу, чтобы ты…
Дверь захлопнулась.
– Я… я знаю, каково это, – пробормотала я в пустоту.
Вот и поговорили. Вздохнув, я плюхнулась обратно на кровать. Боль в висках уменьшилась, но я чувствовала, что моя кожа липкая от грязи и порока. И это казалось вполне естественным после разговора с Дебби, оставившего неприятный осадок.
Но я знала, что мои подозрения не напрасны.
Приготовив чистые вещи, я направилась в ванную. Стоя под горячим душем, я прокручивала в голове события прошлой ночи. Девушка в его комнате. Мое безумное бегство. Джейс на джипе. Вкус его у меня во рту, а потом его темная голова у меня между ног.
Этот образ навсегда въелся в мой мозг.
Я закрыла руками лицо, поворачиваясь и подставляя спину струям воды. Трепет переместился из груди в живот, и улыбка тронула мои губы. Я чувствовала себя… странно. Как будто проснулась не только с похмелья, но и совершенно другим человеком. Я словно повзрослела за одну ночь. И как это понимать? Глупо, конечно, потому что оральный секс не может изменить жизнь.
Но мне казалось, что может.
Я хихикнула, прочесывая пальцами мокрые волосы.
Под ногами собралась пенная лужа. Я закусила губу, снова погружаясь в раздумья. Насколько я помнила, Джейс не оттолкнул меня после того, как все случилось. Он оставался со мной, пока я не заснула. Он не извинился и не сказал, что это ошибка.
Я вылезла из душа и быстро вытерлась насухо. Переодевшись в уютные домашние брюки и рубашку, я вышла в гостиную и остановилась, поглядывая на соседскую дверь и навострив уши.
Затаив дыхание, я прислушалась. Шаги приблизились к двери с той стороны и стихли. Я подкралась ближе, прижимая к груди полотенце.
– Эй?
Тишина.
Я покачала головой, подождала несколько секунд и вернулась к себе в комнату. Первым делом я проверила телефон. Ничего. Комочек тревоги свернулся в животе, и я села на кровать, захватив ноутбук.
* * *
Мало того, что разговор с Дебби оказался довольно неловким, ближе к вечеру она вернулась вместе с Эриком. К этому времени я уже пообщалась с Эвери и сказала ей то же, что говорила и Дебби. О Джейсе ни слова.
Но Джейс и сам до сих пор не дал о себе знать.
Впрочем, сейчас я думала не о нем.
Эрик стоял у письменного стола, пока Дебби собирала небольшую сумку с вещами для ночевки. Я отложила ноутбук на подушку. Не глядя на меня, она старательно запихивала в коричнево-розовую сумку смену одежды.
– Ты не будешь сегодня ночевать?
– Нет, – ответил Эрик, посылая мне надменный взгляд. – Она останется со мной.
Мое самообладание лопнуло.
– Я спрашивала у нее.
– Я похож на глухого? – Он повернулся ко мне, поведя бровью, и мне захотелось сбить эту наглую улыбку с его лица. – Или тупого? Я знаю, что ты говорила с ней, но…
– Эрик. – Дебби вздохнула. Она застегнула сумку и выпрямилась, пунцовая от смущения. – Можно обойтись без этого?
У него расширились зрачки, когда он медленно повернул голову.
– Ты только что перебила меня?
Волоски на моем теле вздыбились, и я вскочила с кровати. Грубость и вызов в его голосе вернули меня в прошлое. Я напряглась всем телом. Мне захотелось бежать отсюда, потому что в этот миг я видела перед собой Джереми с перекошенным от ярости лицом.
Не знаю, что произошло дальше.
Эрик схватился за ремень сумки, но Дебби вцепилась в нее обеими руками. Может, она не поняла его жеста, но Эрика переклинило. Его лицо побагровело, и бицепс налился тяжестью. Он дернул сумку к себе, и Дебби потеряла равновесие, выпуская ремень из рук. Инстинктивно я бросилась вперед, намереваясь подхватить ее, чтобы она не упала. Злость обуяла Эрика, и он стал размахивать сумкой. Удар пришелся мне в бедро, и я отлетела в сторону. Я даже не сообразила, что падаю, когда раскинула руки, хватаясь за воздух.
Все, что я видела, это округлившиеся от ужаса глаза Дебби, когда я приземлилась на ведущую ногу – правую, – даже не задумываясь об этом.
Нога тут же подогнулась подо мной, и огненная боль взорвалась в колене. Сдавленный крик вырвался из моей груди. Я рухнула плашмя, и из легких будто вышибло весь воздух. Нестерпимая боль пронзила меня, словно кто-то ножом кромсал мои мышцы и хрящи.
Дебби закричала:
– Тереза!
Слезы хлынули к глазам, и я крепко зажмурилась, отказываясь смотреть на свое колено. Я не могла. Боже мой, я не могла на это смотреть.
– Что, колено? – спросила Дебби. – О господи, это твое колено?
Стиснув зубы, я кивнула. Мир вокруг меня – эта комната и дверь – съеживался на глазах, и я вместе с ним.
– Я не хотел, – проговорил Эрик, и в его голосе зазвучали визгливые нервные нотки. – Она встала на пути. Это несчастный случай. Скажи ей, что это несчастный случай!
Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, сердце стучало неровно.
– Тереза, – прошептала Дебби. Я чувствовала, что она стоит на коленях рядом со мной. Она положила холодную, дрожащую руку мне на плечо. – Скажи что-нибудь.
Я покачала головой. Я не могла говорить. Я не могла смотреть на колено, потому что – о боже – и так все знала. Я знала. Боль – жгучая, мучительная, долгая – говорила обо всем. Это не ушиб.
