– Вот мы и пришли.
Мои брови приподнялись – я огляделась, но ничего не увидела.
– Это нечто вроде волшебной двери из «Гарри Поттера»? Или еще что-то?
Хантер пристально посмотрел на меня.
– Что? – робко спросила я. – Может, это нечто вроде Выручай-комнаты? Дверь просто появляется ниоткуда… Впрочем, не важно.
– Ладно. – Хантер показал рукой вниз. – Мы спускаемся.
Перед нами ничего не было – только крышка канализационного люка. И когда Хантер наклонился и поднял тяжелый стальной круг, у меня оборвалось сердце. Мы на самом деле должны были спуститься под землю.
– Сюда? – спросил Арчер.
Растянув губы в напряженной улыбке, Хантер кивнул.
– Как ты думаешь, с чего бы еще я назначил встречу в аэропорту? Совсем не потому, что мне нравится проводить здесь время.
– А нам-то откуда знать? – парировал Дэймон, разглядывая канализационное отверстие так, словно это было последнее место в мире, куда ему хотелось спуститься. И мне тоже. – Ты Аэрум, поэтому…
– Я надеялся, что хотя бы к этому моменту ты уже прекратишь свои гребаные приколы.
Дэймон усмехнулся.
– Поцелуй меня в зад.
– Спасибо, как-нибудь обойдусь, – беззлобно бросил Хантер, и я почувствовала, что между ними не было ненависти. Подняв голову, Хантер посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на Дэймона. – Подозреваю, ты вряд ли захочешь пустить ее вперед.
Еле сдержавшись, чтобы не закатить глаза, я быстро убрала волосы в хвостик. Арчер первым скользнул к краю люка, махнул нам рукой и исчез на лестнице, которая вела вниз. Через несколько секунд его голос донесся откуда-то с большой глубины.
– Тут воняет. Причем очень скверно.
Отлично.
Мы быстро спустились вслед за ним. Арчер не солгал. В тускло освещенном туннеле смердело плесенью и дерьмом – заплесневелым дерьмом.
Хантер замыкал нашу группу. Даже не воспользовавшись лестницей, Аэрум ловко приземлился на корточки рядом с нами. Он же особенный, чего уж там.
Выпрямившись, он оглянулся на нас и зашагал вперед.
– Путь предстоит неблизкий.
Выяснилось, что под «неблизким путем» Хантер подразумевал километра четыре, не меньше. Несмотря на мои мутировавшие гены, у меня жутко болели ноги, пока мы шли, казалось, целую вечность по пустому метротуннелю, где царила полная тишина, прерываемая звуком наших собственных шагов. Мы переходили из одного туннеля в другой, минуя брошенные поезда. Кажется, источником отвратительного запаха были именно они. Когда я посмотрела на испачканные, выбитые окна одного из поездов, передо мной вырос Хантер. От неожиданности я отпрянула и метнулась в сторону.
Его бледные глаза встретились с моими.
– На твоем месте я не стал бы так пристально разглядывать эти поезда. Они не пусты. Лаксены захватили их. Подожгли. В вагонах были люди. Здесь поезда остановились. Ты понимаешь, о чем я?
У меня скрутило желудок. Я кивнула. Столько бессмысленных смертей – просто чудовищно… Мне потребовалось немало времени, чтобы выбросить картины случившегося из головы. Еще больше углубившись в лабиринт туннелей, мы вошли в стальную дверь – похоже, ее не открывали последние лет десять, – и очутились в еще одном широком туннеле, ярко освещенном факелами, установленными в нишах в стене. Идя перед нами, Хантер остановился еще перед одной дверью – тоже стальной, но круглой.
Я прикусила губу, почувствовав, как мне становится не по себе. Словно воздух вдруг сделался таким спертым, что стало трудно дышать. От охватившей меня тревоги кожа начала зудеть так, словно в нее впивались тысячи муравьев.
Дэймон встал передо мной, вытянул руку и склонил голову набок. Мускулы на его спине налились от напряжения.
– За этой дверью много Аэрумов.
Хантер усмехнулся, глядя на нас:
– А я предупреждал. Здесь, внизу, их тысячи.
Я не могла в это поверить.
– Как их может быть так много? Это же просто метро.
Аэрум положил тяжелую руку на дверь.
– Они создали здесь целый мир, малышка.
Такое внезапное проявление нежности резануло меня. Как давно слово «малышка» перестало иметь ко мне отношение.
– Уже много лет Лото и еще множество Аэрумов поселились здесь, вырубая подземный город при помощи тех, кто им предан. Эти помощники приходят и уходят по собственному желанию, но обязательно возвращаются. – Хантер потянулся к тяжелому рычагу. – Здешний образ жизни слегка архаичен, а посему то, что тебе предстоит увидеть…
– …наверняка заставит меня впоследствии обратиться к психотерапевту? – Я со вздохом кивнула. – Понятно.
Уголок его губ чуть приподнялся, а потом Аэрум взглянул на Дэймона.
– Готов?
– Да, надо с этим покончить.
Дэймон потянулся к моей руке и крепко сжал ее. Я не возражала.
Я осознавала: то, что нам предстоит увидеть, то, с чем мы сейчас столкнемся, более чем опасно, а значит, мы должны сделать это вместе.
Хантер поколебался с мгновение, как будто он вовсе не хотел делать то, что делает, а потом его бицепсы напряглись, и он открыл дверь. Там был еще один коридор, но выглядел он уже иначе. Деревянные балки были закрыты панелями. Факелы стояли на шестах, похожих на тотемы со странными, причудливого рисунка гравировками, напомнившими мне кельтскую вязь. В конце широкого коридора находилась огромная деревянная дверь, вызвавшая у меня ассоциации с проводимыми у нас ярмарками Возрождения.
[9]
Едва мы вошли в коридор, и прежде, чем Хантер коснулся двери, она распахнулась настежь и стукнулась о стену. И перед нами возник еще один Хантер.
А, вот она, тройня.
Хотя Аэрум как две капли воды походил на Хантера, только его волосы были длиннее и топорщились у ворота, – он скорее напомнил мне пирата. И уж конечно не в забавном диснеевском варианте.
Этот брат буквально распространял вокруг себя враждебность и источал ненависть. Он смерил Хантера долгим взглядом, а потом его льдистые голубые глаза устремились на нас. Я задрожала, почувствовав, как вокруг меня понизилась температура. Все тело покрылось гусиной кожей, а когда я исторгла очередной выдох, он образовал пышное, туманное белое облако.
– Тебе действительно не стоило их сюда приводить, – сказал наконец третий брат. Когда я услышала его голос, мне показалось, что на меня льется ледяной дождь.
Хантер склонил голову.
– А мне действительно не требуется твое разрешение, Грех.
Грех бросил изучающий взгляд на брата, а потом фыркнул.
