Как работает духовная практика
Поэтому, когда человек не занят духовной практикой много жизней подряд, а так чаще всего и бывает, то, конечно, эти вещи ему кажутся очень странными, непонятными и даже лишними. Получая духовное знание, человек становится подобен магниту. Представьте, что психическая сила находится в нижнем центре, а все остальные центры закрыты. Приезжает человек сюда и начинает вам давать чистое духовное знание. Как оно поступает? Естественно, через самую верхнюю чакру. У вас там, образно скажем, минус, а он сюда прикладывает плюс. Энергия начинает быстро устремляться снизу наверх. Она начинает биться и показывать вам, где у вас закрыто. Вот почему святых даже не любят слушать. Говорят: «Ууу, он ничего нового не сказал». На самом деле, человек говорит не о содержании лекции, а скорее о том дискомфорте, который он пережил. Очень часто люди, попадая в духовную среду, испытывают громадный дискомфорт. Почему? Духовная среда – это магнит. Святой говорит и пробивает все твои закрытые места. Ты чувствуешь, как больно оно пробивается, как много у тебя проблем, хотя об этом ты раньше не размышлял. Ты чувствуешь просто внутренний дискомфорт. Поэтому духовная практика – это способ раскрыть все чакры моментально. Вопрос только: готовы ли вы? Очень важно также, чтобы духовная практика была авторитетной, на основе Священных Писаний и знаний, подтвержденных святыми людьми, которые сами прошли этот путь, иначе можно себе навредить. Или по крайней мере эмоционально пережить такой опыт, который потом будет вас отталкивать, вызывать страх перед любой духовной практикой.
Одна девушка пожаловалась: «Не могу ходить в церковь, потому что я там рыдаю. Зайду, несколько минут побуду и начинаю плакать. Просто слезы текут, текут, текут…» Приходя в храм или церковь, мужчины начинают чувствовать страх, неловкость, какую-то скорбь, тоску, одиночество. Почему? Церковь – самое одинокое место в мире, там самые холодные люди, и никому нет до вас дела? Нет. Просто начинает двигаться энергия, и человек ощущает, что у него нет отношений, нет гармонии, он одинок. То, что раньше он мог «закидать ветками»: в работу погрузиться или в общение, при соприкосновении с духовной энергией у него все сразу высвечивается: где чего у него нет… Как есть такой электрический прибор – тестер. Вы присоединяете один конец провода к одному участку, второй – к другому и смотрите: если проводимость нарушена, то стрелка ничего не показывает. Духовная энергия является своего рода тестером, когда в жизни человека одиночество, никакой гармонии, нет любви, дружбы, нет никаких фантазий, нет цели в жизни, нет даже ощущения защищенности.
Люди говорят: «Как-то я пришел вроде бы в хорошее место, но мне все там показались очень подозрительными». Я говорю: «Это самые безопасные люди в мире!» – «Ну, не знаю, они какие-то странные. Здесь холодно, странно и одиноко». Это энергия начинает бить в те точки, где застой, пробивать их и показывать: «У тебя тут засорено все». От этого иногда бывает ужасно больно. Как если бы вы, например, много лет не делали никаких упражнений, а потом однажды попытались сесть в позу «лотоса». Вот попробуйте сесть в эту позу прямо сегодня и посидеть несколько минут. Будет ужасно больно, правильно? А почему? Потому, что не разработаны суставы, сухожилия. То же самое и с энергией: активизируя ее, вы чувствуете, что у вас все закостенело. Ярче всего это чувствуется почему-то в духовном окружении или в общении с духовной личностью, о которой люди могут иногда даже говорить, что он странный. У него все в порядке, он как раз живой и показывает, что у нас много чего омертвело.
Какое оно, истинное сострадание
Сострадание также связано с темечковым центром, причем сострадание, лишенное сентиментальности. Бывает сострадание, которое на самом деле эгоистично. Вы приходите к близкому человеку или другу в больницу и спрашиваете: «Ну, как ты?» Редко кто заходит и говорит: «Ну, привет! Чего тут валяешься? Давай, вставай, пойдем, погуляем. Не хочешь? Давай анекдот расскажу…» Такие люди – редкость. Обычно: «Ну, как – болит?» – «Ну, да, болит», – уже в сотый раз за день его об этом спрашивают, уже достало. «Сильно болит?» – ему жалко вас, он видит по вашему лицу. Человек сам страдает, приходит еще один такой же, надо его успокаивать: «Ну, сегодня поменьше болит». – «Ну, хорошо…» Кому хорошо? Тебе хорошо, потому что твой контекст такой: «Давай выздоравливай быстрее, устал к тебе в больницу ходить. Я вообще больницы не люблю и думать о твоем страдании не хочу. Так что выздоравливай быстрее!»
Один известный автор написал книгу «Почему плохие вещи происходят с хорошими людьми?» Это бестселлер был в 80-х. Книгу написал раввин, у которого мальчик 12-ти лет заболел странной болезнью – болезнью старения. За год мальчишка превратился в дряхлого старика и от старости умер. Все это происходило на глазах отца. Очень богобоязненный, глубоко верующий человек наблюдал всю эту трагедию своими глазами. Мальчик его попросил: «Папа, я так ничего не успел сделать в этой жизни. Как бы мне хотелось хоть чем-то полезным быть людям. Напиши все, что со мной происходило, хоть как-то людям помоги».
Это было такое горькое завещание умирающего сына отцу. Отец выполнил просьбу сына и написал две книги. По-моему, во второй книге автор пишет, что за весь период этой трагедии в его семье не было ничего более тяжелого, чем пересуды людей. А что люди говорили? «Да ладно, ничего, одним сыном больше, одним меньше». «Ну да, мы понимаем, мы сострадаем, мы выражаем…» У нас это называется как будто бы порядочное такое сострадание. На самом деле, а что это дает? «Да, мы понимаем, ну, ты держись». Да нет там никакого воодушевления, эгоизм чистый, просто нам дискомфортно, твоя проблема с сыном нам мешает жить. «Мы жили бы счастливо и верили бы, что этот мир – классное место. А твой сын все испортил. Давайте быстрее с ним разбирайтесь. Пусть выздоравливает. Нам надоело», – вот какой контекст. Иначе, зачем это говорить и в таком тоне? Это сентиментальное сострадание, потому что оно основано на эгоизме.
Один великий святой оставлял тело. К нему пришел его друг. Ученики умиравшего сидели и скорбели. Но человек, который пришел, стал просто шутить. Он сел на кровать к умирающему и стал рассказывать веселую историю, потом хохотал. Он не сказал: «Ой, ты там держись… Как ты там? Тебе больно? Ты умираешь или еще не умираешь, или когда ты умрешь?…» Конечно, мы такие вещи не спрашиваем, просто я это утрирую, чтобы настроение поднять. Но сострадание есть разное. Есть сострадание, когда понимаешь, что сейчас человеку меньше всего интересно говорить о своих болезнях. Он и так в этой больнице лежит по уши во всем этом, ему хочется чего-то светлого. Сострадай по-человечески, а не эгоистично, не сентиментально. «Ну, а вдруг подумают, что я не сильно его уважаю, или мне его не жалко?» Поэтому надо сделать лицо скорбное: «Ну, как ты?» Но это все наш эгоизм, мы себе удобно делаем, заботимся о том, как бы получше выглядеть. Представляете, мы приходим в больницу к человеку с идеей, как мы выглядим перед этим человеком, перед его соседями по палате, перед окружающими… А какая разница, как мы выглядим? Все, что ты умеешь делать, – сделай! Можешь покувыркаться – зайди и покувыркайся. Умеешь фокусы показывать – покажи. Знаешь новый анекдот – расскажи. Была история с девушкой, которая попала в аварию. Кто слушает мои лекции, помнит, как все вместе мы желали ей счастья. Сейчас она успешно проходит лечение в Индии, вышла замуж. Девушки и женщины, вам, кстати, такой маленький намек насчет того, что нет мужчин, и все пропало. Она вышла замуж, когда оказалась безнадежно больна и в инвалидном кресле. Появился человек и сказал: «Я ее люблю и все». Он и до этого чувствовал привязанность и теперь решил, что хочет быть с ней. Ее ситуация не была крахом, а началом семейного счастья. Молодая девушка попала в жесткую аварию, рядом на месте умерла ее подруга. Машина залетела под самосвал. Человека еле собрали через реанимацию, позвоночник весь перекручен, сломан… Самое время приходить к нему и спрашивать: «Ну, как ты?» Посмотри снимки и поймешь, как она. Но у неё были хорошие друзья. Они просто пришли – три здоровых молодых человека, выглянули в коридор – никого нет… Тогда они выкатили кровать на колесах, на которой лежала девушка, завезли ее в лифт, затем на улицу, и поехали по шоссе. Железная кровать на колесах для человека, который не может вставать, не может двигаться, разъезжала по пляжу. Если колеса застревали в песке, парни поднимали кровать и несли. Машины сигналили, люди махали руками. Вот это исходило от людей с позитивным мышлением и настоящим состраданием. Кому нужно твое: «Как тебе? Ну, как ты?» Вот кому из вас это хоть раз помогло? «Ну, как ты? Лучше?» Уже сам как будто умираешь, из жалости к нему хочешь сказать: «Да-да, лучше, уже вообще выздоровел. Все. Иди только отсюда. Давай апельсины и уходи».
