В тот миг, когда договор вернулся в руки Лизы, в помещение вошла медсестра, за ней следовал мужчина в полицейской форме.
– Успели, – шепотом подытожила девушка, подмигнув Антону, после чего, надев на лицо маску серьезности, она шагнула навстречу гостям.
«Капитан», – заметил Антон, глядя на четыре звезды, сверкающие на погонах полицейского.
Медсестра, язвительно посмотрев в сторону больного, указала на Антона пальцем, будто он был не пациентом, а еретиком, изобличенным инквизицией в ереси.
– Вот он.
Полицейский устало, с какой-то безысходной грустью в глазах, взглянул на Лизу и спросил:
– Вы кто?
– Я его представитель, адвокат, – уверенно ответила девушка. – Что вы хотите узнать у моего клиента?
Разговор не занял много времени. Лиза и полицейский быстро поняли друг друга. Он проглотил ее версию о том, что Антон, вероятно, попал в аварию, но где и когда, не помнит. Медсестра, утратив интерес к происходящему, быстро ретировалась, оставив полицейского наедине с адвокатом и больным.
Антону все это время было не по себе. Рой гнетущих мыслей гудел в его голове, и подозрение в отношении Лизы ядовитой змеей вползло в его сознанье.
Он внимательно следил за каждым жестом, слушал каждое слово, что произносила она. Но Лиза вела себя спокойно и раскованно. Уж если кто и был стеснен, так это полицейский. Беседа не доставляла ему особого удовольствия.
Постепенно заполнив какие-то бланки, капитан дал расписаться в них Антону, после чего предложил ему, если он что-то вспомнит, перезвонить. Потом, оставив визитку, ушел.
Девушка дождалась, когда шаги гостя стихли в коридоре, села на край кровати Антона.
– Ну, теперь я отвечу на твои вопросы. Но сначала расскажу тебе вот что…
Лиза грациозно откинула голову назад и, положив ногу на ногу, продолжала:
– Мое появление здесь не случайно. Я работаю на Петра Савельевича Полевикова. Помогаю ему по юридическим вопросам.
Антон слегка вздрогнул, услышав знакомое имя. Это был тот самый продавец, к которому они с Олегом ехали на встречу. Правда, общаться с ним довелось им лишь раз, да и то по телефону, связь была плохая, голос Полевикова был скрипучим и звучал сквозь сильные помехи, в переговорах его обычно представляли девушка Ольга или совсем молодой паренек по имени Сергей.
– Тебя и Олега ждали, чтобы показать здание и заключить с вами сделку, но вы не приехали. Тогда пришлось мне немного поднапрячься…
Спокойный мелодичный голос Лизы убаюкивал бдительность Антона, но он старался не поддаваться слабости.
– Я не знаю, что с тобой произошло до того, как ты тут оказался, но мне известны две вещи. Первое: ночью в поле нашли вашу перевернутую машину, которая была изрешечена пулями. Второе: мне известно, что тебя в больницу привез какой-то дальнобойщик. Ни имени, ни марки его машины не знаю. В приемный покой он принес тебя на руках, отдал медикам, сказал, где тебя нашел и был таков еще до приезда полиции. Понимаю его, не дурак, помочь помог, а первым подозреваемым быть не захотел.
Антон не выдержал и спросил, перебив Лизу, вопрос просто разрывал его изнутри:
– Рядом с машиной никого не нашли?
Девушка прищурилась и ответила вопросом на вопрос:
– А что?
Антон, поняв, что вряд ли таким образом чего-либо добьется, лишь махнул рукой.
– Да так, неважно.
– Важно – неважно, – нараспев проговорила Лиза, – ты мне зубы не заговаривай. Где Олег? Что с вами случилось на дороге?
«Молчи», – потребовал внутренний голос.
Антон вздохнул и, почесав кончик носа, все же ответил, пытаясь быть правдоподобным:
– Я не помню. Хочешь верь – хочешь нет, не помню, как отрезало. Вот мы едем на машине, а вот я лежу на этой койке, а надо мной нависает этот проклятый серый потолок. Да на душе будто кошки нагадили. Чувствую, что-то плохое случилось, а что – не знаю.
«Какая же ты сволочь, – про себя добавил Антон, – врешь и не краснеешь».
Лиза долго испытующе смотрела на Антона, словно желая просверлить его своим взглядом.
«Не поверит», – твердило второе «я».
– Антон, – с явно читаемым в голосе раздражением, обратилась она к нему, – ты за кого меня принимаешь? Я же тебя насквозь вижу. Зачем ты мне врешь?
– С чего ты это взяла?
– Когда ты говоришь неправду, всегда чешешь кончик носа. У тебя эта привычка появилась еще тогда, когда ты в песочнице крепости лепил. Вижу, она сохранилась до сих пор.
Антон почувствовал себя неловко, но оправдываться не стал.
– Ладно. Молчи, если тебе это так важно. В общем, к тебе у меня два вопроса, – подытожила она.
Антон насторожился.
– Ты или вы заинтересованы еще в сделке? А еще подскажи, деньги при тебе, или уже платить за покупку нечем?
«Деньги, деньги, вот что тебе нужно», – подумал Антон, и от этого ему стало тошно, такая прямолинейность и циничность задели его самолюбие.
– Да, я заинтересован, и деньги у меня еще есть, – без тени сомнения ответил Антон, хотя во втором уже совсем не был уверен, но точно знал, что если бы их тайник нашли, то Лиза, скорее всего, не пришла бы и не задавала этих вопросов.
Лиза в знак понимания кивнула головой и, вставая, почти приказным тоном сказала:
– Хорошо, сейчас я уйду, а завтра утром вернусь и принесу тебе одежду, слышала, твоя-то стала совсем никакая. Потом мы уедем отсюда. Завтра же ты сможешь посмотреть здание и, если тебя все устроит, заключишь сделку. Для этого хозяин или кто-то от него будет тебя ждать на месте. Главное, чтобы наличность была при тебе.
Девушка, склонившись над Антоном, поцеловала его в щеку.
– Рада тебя видеть, – промурлыкала она, – правда, рада.
Она улыбнулась и быстро покинула палату, оставив его один на один с тревогами, угрызениями совести и страхами, хотя вернулись они не сразу: сердце Антона еще долго билось в такт стуку каблучков Лизы о казенный больничный кафель. Этот звук словно оттягивал боль.
Глава 2
Вечер быстро вступил в свои права и незаметно подготовил приход ночи. Ближе к закату ветер стих, воздух посвежел, оживилась вездесущая мошкара.
Сидя в небольшой больничной столовой, Антон с неохотой поужинал жидкой кашей вприкуску с белым хлебом с маслом, запив все это крепким переслащенным чаем.
Ужин был поздним, не по расписанию, поэтому медсестра подгоняла всех, прося быстрее закончить прием пищи.
К Антону за стол подсел худенький паренек лет восемнадцати. Антон вспомнил, что видел его днем у своей двери. Прикончив содержимое своей тарелки, мальчишка с «молочными усиками» снизошел до общения.
