– И что он сделал?
Дерек покачал головой. Глядя на свои сапоги, он медленно водил носком по земле.
– Прежде чем я понял, что он собирается сделать, отец бросил их обоих в реку на расстоянии нескольких ярдов от берега.
– Нет! – воскликнула Люси, схватившись за горло.
– Он бросил их одновременно в противоположные стороны. «Выбирай! – крикнул он. – Решай! Немедленно!»
– И что вы сделали? – Люси прижала кулак ко рту и прикусила костяшки пальцев.
– Я сделал единственное, что мог. Я выбрал щенка. Нырнул в реку и спас его.
У Люси перехватило горло от подступивших слез.
– А ваш оловянный солдатик?
– Он утонул. Больше я никогда его не видел. Хотя потом много раз нырял в этом месте и искал его. Но так и не нашел.
Люси сжала кулак.
– Какой ужасный человек.
Дерек пожал плечами.
– Может быть. Однако он научил меня быть решительным в выборе решений. Были еще и другие испытания, другие уроки, но ни один не запомнился так, как первый. С тех пор я никогда ни секунды не колебался, несмотря на необычный метод отца.
Люси судорожно сглотнула. Так вот почему Дерек так упорно стремился получить Кэсс. Он уже так решил. Это имело смысл.
Она подступила к нему ближе. Теперь они стояли совсем рядом.
– Решительный герцог, – тихо сказала она.
Он утвердительно кивнул.
– Да. Именно так.
Люси взглянула на него и заморгала. Он был таким красивым. Таким красивым и сильным. У нее разрывалось сердце при мысли о маленьком мальчике, которому пришлось выбирать между любимой игрушкой и домашним питомцем.
Дерек протянул руку и коснулся одного из черных локонов, выбившихся из-под ее шляпки.
– Вы знаете, как вы прелестны?
Люси судорожно вздохнула, но не смогла оторвать глаз от его лица.
– Я не прелестна. Вот Кэсс действительно прелестна.
– Вы прелестны. Такая очаровательная. – Он коснулся ее щеки тыльной стороной ладони.
Люси задрожала.
– А ваши глаза такие…
– Странные? – закончила она за него.
– Я собирался сказать необычные. Таинственные.
Она слабо улыбнулась.
– Думаю, это самые приятные слова, которые я слышала. Кто-то однажды сказал моей матери, что я ведьма.
– Какая нелепость. – Дерек сжал губы. – Они сказали это вам в лицо?
– Нет, но мать рассказала мне.
Он чертыхнулся себе под нос.
– Зачем она это сделала?
– Всегда было ясно, что мать и отец винят меня в том… что я не мальчик.
Дерек не произнес ни слова. Только снова провел тыльной стороной ладони по ее щеке и пробежался шершавой подушечкой большого пальца по контуру уха.
– Я рад, что вы не мальчик.
Люси глубоко вздохнула. Он низко склонился к ней. Она затаила дыхание. Он собирался ее поцеловать. Она хотела этого. Безумно хотела. Люси закинула голову назад и закрыла глаза.
– Черт побери, Люси! Я должен быть решителен во всем.
Она открыла глаза и удивленно уставилась на него.
– Вот почему мне так трудно признавать, как сильно я хочу вас.
Люси опустила взгляд на мягкую зеленую траву. Непрошеные слезы подступили к глазам. Она ошиблась. Он не собирался ее целовать.
Она отвернулась. Наверное, это и к лучшему.
Глава 40
Кристиан сидел на кушетке напротив Люси, выпрямив спину, словно аршин проглотил. Он потихоньку прихлебывал чай и не произносил ни слова. Действительно, так ничего и не сказал за все время, что они провели вместе. Это ужасно разочаровывало. После всех его восхитительных писем и своих ответов Люси была уверена, что теперь дела у них пойдут совершенно иначе. Почему же ничего не изменилось? И это после всех острот, которыми они обменивались в письмах, забавных историй, мнений, шуток.
Она пристально разглядывала его, ожидая, что в какой-то момент он раскроется и покажет себя тем умным, разносторонним человеком, которого она знала по письмам. Это всего лишь вопрос времени? Возможно, ему требуется больше чая. В отличие от Дерека, Кристиан пил чай. В больших количествах.
Беркли, определенно, был красив. В этом ему нельзя было отказать. Его красота была более утонченной, чем у Дерека. Дерек более резок и мускулист. А Кристиан походил на архангела, высеченного из камня. Ох, ну зачем она сравнивает его с Дереком? Почему она вообще вспоминает Дерека?
Дерек. Дерек не поцеловал ее вчера. И это к лучшему. И если постоянно повторять это себе, возможно, со временем удастся в это поверить. Кэсс с каждым днем становится все лучше. Скоро Кэсс и Дерек наконец начнут встречаться. Люси следует сосредоточиться на своих личных делах… с Кристианом. Она взглянула на Беркли. Он с легкой улыбкой на губах по-прежнему молча смотрел на нее из-за своей опустевшей чайной чашки.
Вот в чем загвоздка. Если он не собирается начинать разговор, придется ей самой это сделать. Люси откашлялась, прочищая горло.
– В вашем последнем письме меня очень заинтересовал ваш рассказ о состоянии Ост-Индской компании. У меня часто возникали подобные мысли, но вам, конечно, как члену палаты лордов, известно об этом гораздо больше.
В его глазах вспыхнуло мимолетное выражение ужаса, и Кристиан снова принялся пристально изучать свою чашку.
– Д-д-да, – вот и все, что он сказал.
Люси нахмурила лоб. Он определенно не хотел облегчить ей задачу.
– Что, по вашему мнению, теперь предпримет лорд-канцлер? В отношении компании? – Она испытующе посмотрела на него.
Кристиан дрожащей рукой поставил чашку на приставной столик и вытащил из кармана сюртука носовой платок. Вытерев внезапно вспотевший лоб, Беркли глубоко вздохнул.
– Я… я н-не знаю.
Люси нахмурилась и отпила еще глоток чая. Она нервничала. Ох, вероятно, он не в настроении рассуждать о парламенте и Ост-Индской компании. Все это могло ему порядком наскучить, могло ведь? И это ее вполне устраивало. Сегодня у нее совершенно другая цель.
Она хотела, чтобы Кристиан поцеловал ее.
Откровенно говоря, до сих пор она целовалась только с Дереком Хантом. Ну если не считать нескольких чересчур прытких молодых людей во время ее дебюта, которым едва удавалось отыскать ее губы, не говоря уже о том, чтобы успешно воспользоваться языком. Нет. Дерек был единственным, кто по-настоящему целовал ее. И она не могла допустить, чтобы так оставалось и дальше. Если она намерена поощрять ухаживания Кристиана, ей нужно вытравить из памяти эти поцелуи и навсегда стереть всякие воспоминания о герцоге. И чем скорее, тем лучше.
