Кончак просил духа-предка подсказать ему в сновидении либо знамением, как сломить враждебность родов Токсобичей и Улашевичей: изгнать их с насиженных мест иль найти возможность как-то примириться с ними.
Во времена Шарукана род Ясеня владел всеми землями по берегам Тора и Северского Донца. Это был могучий многочисленный род, гордый своими победами над торками и печенегами. Соседние колена половцев предпочитали дружить с родом Ясена и охотно отдавали своих дочерей в жёны бекам и беям из этого славного рода. Военная удача привлекала к сынам Ясеня немало удальцов из ближних и дальних половецких кочевий. Особенно много стекалось их в отряды Шарукана и его брата Сугра во время набегов на Русь.
Русские города всегда славились богатством. Там живут ремесленники, изготовляющие красивые и полезные вещи. В городах останавливаются чужеземные торговцы с товарами. В боярских и княжеских хоромах можно доверху набить перемётные сумы златом-серебром, обогатиться связками ценных мехов. А сколь красивы белокожие жёны и дочери русичей! На рабских рынках в Суроже и Тмутаракани это самый дорогостоящий товар.
Потому-то ханы из рода Ясеня охотнее ходили в набеги на русские земли, нежели на мордву, алан
[72]
и волжских булгар. К тому же владения русичей были ближе.
Русские князья, постоянно занятые распрями друг с другом, либо откупались от степных воинов, идущих в набег, либо давали возможность им пограбить земли соседа.
Но нашёлся среди русских князей один, сумевший убедить своих собратьев забыть на время междоусобицы и обратить мечи в сторону Степи. Не отражать набеги ханов, но самим идти в их владения. Звали этого князя Владимир Мономах.
До сих пор матери в половецких селениях пугают маленьких детей этим именем.
Владимир Мономах и собранные им князья из конца в конец прошли половецкие степи, намеренно действуя в зимнее время года, когда степные кони слабеют от бескормицы. Русские дружины настигали степняков на зимних стоянках, истребляли мужчин, а женщин и детей угоняли в рабство. Захватывали русичи и половецкий скот.
В тяжелейших зимних битвах пало много ханов, беков
[73]
и беев. В иных родах не осталось вовсе взрослых мужчин, в иных погибла вся знать. Тяжело пострадал тогда и род Ясеня. В плен к русичам попали Сутр и два его сына. Пал в битве другой брат Шарукана, Тугай. Сам Шарукан умер от раны в дальнем кочевье на самой окраине степей.
Старший сын Шарукана, Сырчан, увёл остатки своего рода за реку Кубань, к предгорьям Кавказа.
Другой сын Шарукана, Атрак, взяв с собой часть людей, нашёл прибежище у грузинского царя Давида. Перед этим Атрак с отрядом батыров
[74]
пробрался на реку Тор и захоронил там прах своего отца.
Когда умер воинственный князь Владимир Мономах, возрадовались все роды и колена половцев от Кубани до Буга. Многие из них устремились обратно на отчие земли, покинутые из-за угрозы со стороны Руси.
Однако радость оказалась преждевременной. Сын Владимира Мономаха, Мстислав Великий, вознамерившись превзойти славой отца, продолжил победоносные походы в Степь. Дружины Мстислава и его союзников доходили до Дона и Лукоморья. Немало половцев было истреблено либо взято в полон.
Ханы опять бежали: кто в Тавриду, кто за Волгу, кто к Кавказским горам... Пали в битвах великие ханы Боняк, Тугоркан и Аепа. Некому было объединить половцев против Руси.
Пришло время, и умер грозный князь Мстислав Владимирович.
С его смертью в степях наступило затишье. Русские князья опять увязли в распрях. Никто не помышлял о походах на половцев.
Шли годы...
Половецкие кочевья постепенно возвращались на прежние места зимних стоянок, к давно покинутым летним выпасам и водопоям.
Вернулся на берега реки Тор и род Ясеня, возглавляемый ханом Сырчаном, постаревшим на чужбине.
Но оказалось, что на пастбищах в междуречье Донца и Тора уже хозяйничают другие половецкие роды — Улашевичей, Токсобичей, Отперлюевичей, — прибывшие сюда раньше. Хану Сырчану пришлось оружием утверждать право своего рода на отчие владения. Однако роду Ясеня удалось лишь потеснить чужаков, но не избавиться от их близкого соседства и назойливых притязаний на утраченные земли.
Тогда Сырчан вспомнил про брата Атрака и послал к нему гонца, зовя вернуться на родину. Отправил Сырчан в Грузию и своего певца Ореви, повелев ему спеть Атраку песни половецкие, дабы пробудить в его сердце тоску по родным кочевьям.
Всё сделал Ореви, как приказывал ему Сырчан. Да только не дрогнул Атрак от призывных песен Ореви, не согласился променять дворец на кочевую кибитку. Тогда достал Ореви пучок степной травы евшан, подал хану. Понюхал Атрак степную траву, и великая тоска по прежней вольной жизни всколыхнула ему душу. И ушёл он от безбедной жизни и почестей в край, полный опасностей, где родился и вырос.
Уходя, Атрак сказал грузинскому царю: «Лучше лечь костьми на своей земле, нежели принимать почести на чужой».
Вместе с Атраком ушли почти все его люди.
Случилось это в 1132 году.
Спустя несколько лет в одном из кочевий рода Ясеня родился мальчик, будущий хан. Атрак дал сыну имя Кончак.
Каждый год в начале осени донские колена половцев собираются в одном месте, чтобы избрать из своей среды великого хана, которому вручалась, по сути, неограниченная власть. Обычно великого хана выбирали на много лет, и ежегодные съезды родов и куреней лишь продлевали его полномочия. Так же поступали и приднепровские половцы, и поволжские, и лукоморские...
Всюду заправляли ханы самых влиятельных родов, при которых находились советы старейшин из беков и беев. Эти советы старейшин были органами чисто совещательными. Но раз в году в начале осени старейшины родов могли не только оспаривать решения великих ханов, но даже смещать их.
Это и грозило хану Кончаку, вот уже несколько лет стоявшему во главе донских половцев.
Роды Отперлюевичей, Улашевичей и Токсобичей давно тяготятся главенством рода Ясеня. Теперь, когда ушли в страну предков ханы Сырчан и Атрак, знатнейшие мужи этих родов непременно попытаются отнять верховную власть у Кончака, который стал великим ханом, опираясь на своих многочисленных родственников и войско. Но после поражения под Коснятином войско у Кончака уже не столь сильно.
Об этом же намекнул Кончаку его брат Елтук, когда тот вернулся в становище с могильников предков.
— Ханы Елдечук и Тулунбай не зря одним станом стоят за рекой, — молвил Елтук. — Вместе они — сила. А у нас, брат, прежней силы уже нет. И хан Копти против нас. И Тайдула. И Чилбук... Да и Гза тоже.
