Ежели у тебя, князь, однажды возникнет желание попытаться мечом высокий стол себе добыть, дай знать, и я помогу тебе, — проговорил Кончак, глядя Игорю прямо в глаза.
Ярослав, видя, что его сотрапезники разговаривают лишь на половецком языке, нетерпеливо потянул Игоря за рукав:
— Чего они там талдычат, брат? Переведи же мне, чтоб я не сидел как немой на именинах. Что сказал тебе Кончак?
Но Игорь не пожелал делиться с Ярославом услышанным, полагая, что это касается только его одного.
* * *
С Вышеславом у Игоря произошёл неприятный разговор.
Поздно вечером, когда Вышеслав, как обычно, пришёл в шатёр к Игорю, чтобы скрасить досуг беседой, Игорь сказал ему:
— Не следовало тебе столь явно выказывать ханам своё презрение. Ведь половцы наши союзники, пусть даже до поры.
— Тебе легко так рассуждать, ты не видел, как поганые терзают пленных, добивают раненых и немощных, бесчестят жён и дев, — огрызнулся Вышеслав.
— Вспомни, то же самое вытворяли суздальцы в захваченном Киеве, — напомнил другу Игорь.
— Андрея Боголюбского, напустившего свои рати на Киев, Господь покарал изменой ближних бояр, коим он доверял, — сказал Вышеслав раздражённо. А для поганых должно быть лишь одно возмездие, по примеру Мономаха, — русские мечи и копья! Вы с Ярославом братаетесь с ханами, хотя ведаете, как много русичей томится в поганском плену. Небось как возьмёте Друцк, так отдадите город на разграбление в оплату за союз с вами? Так?
— Что же ты мне предлагаешь? — рассердился Игорь. — Не с Ростиславичами воевать, а с Кончаком?!
Вышеслав угрюмо молчал. Он понимал, что это невозможно, но подавить в себе даже на время неприязнь к половцам не мог.
— С друцким князем я воевать не буду, ежели он примет наши условия, — как можно более миролюбиво сказал Игорь.
— А ежели не примет? — нарочито резко спросил Вышеслав.
— Тогда возьмём город на щит, — так же резко ответил Игорь.
— Отпусти меня домой, — глухо промолвил Вышеслав. — Не могу я смотреть на то, как русич русича — по башкам!
— Ты в моей дружине состоишь, — холодно произнёс Игорь, — и должен быть там, где князь твой. На пиру иль в сече — всё равно.
— Повинуюсь, княже, — поклонился Вышеслав. — Позволь хотя бы в шатёр свой удалиться.
— Ступай!
Не получилась у друзей в тот вечер беседа.
Глава третья
СТОЯНИЕ ПОД ДРУЦКОМ
На третий день к Друцку пришёл полоцкий князь Всеслав Василькович с братом Рогволодом. Приведя кроме дружин ещё толпы ливов.
Ярослав стал настаивать на немедленном штурме, но Игорь медлил, ожидая ответа от друцкого князя.
— Время тянет Глеб Рогволодович, — сердился Ярослав, — на помощь от Давыда уповает. А ну как Давыд подоспеет со смолянами, возьмём ли тогда Друцк?
— Нам Давыд и нужен, — отрезал Игорь.
Игорь видел, что половцы и впрямь ждут грабежей, иначе чего ради они пришли на Русскую землю. Хоть и сердился он на себя за такие мысли, но не хотелось ему чувствовать себя виноватым перед Вышеславом эй разорение Друцка половцами, если таковое случится. Поэтому Игорь день за днём высылал в сторону Смоленска дозорных в надежде, что смоленский князь не оставит своего союзника в беде.
Однажды вечером прискакали черниговские ковуи и сообщили, что к Друцку двигаются смоленские полки.
— Ну вот, дождались напасти! — вскипятился Ярослав. — Может, ударим, покуда смоляне далече?
Кончак с братом поддержали Ярослава.
Игорь же повелел готовиться к битве с Давыдом. Он сам выехал оглядеть пустошь, прилегающую к Друцку с востока. Его сопровождали полоцкие князья, которые тоже горели жаждой битвы со смолянами, полагая, что друцкий князь никуда не денется.
Глядя на то, как Всеслав и его брат косятся на половцев, Игорь напрямик спросил:
— Вижу, не доверяете вы ханам, братья?
— От этих союзников любой каверзы ждать можно, — ответил Всеслав. — Уж на что ливы подлый народ, но степняки ещё хуже. Отец наш пробовал себе гридней набирать из половцев, думая, что, оторванные от степи, они преданно ему служить будут. Да какое там! — Всеслав с досадой махнул рукой. — Эти степняки, обласканные нашим отцом, обманывали его, а когда обман их открылся, и вовсе перебежали к врагам нашим.
— Подлое племя! — добавил Рогволод.
Войско у Давыда было огромно, помимо смоленских полков в нём было немало голядей
[85]
, издавна проживавших в верховьях Волги. Вдобавок к Давыду перешла сильная дружина его умершего брата Мстислава, княжившего в Торопце. Именно Мстиславовым воеводам, ходившим во многие походы, доверил Давыд подготовить смоленскую рать к сече.
Черниговцы, полочане и их союзники ждали смолян в боевом строю, став спиной к лесу. Один фланг Игорева войска был прикрыт глубоким оврагом, другой — рекой Дручь.
Смоляне ещё двигались по дороге, когда увидели врага. Их боевые трубы хрипло заревели. Повинуясь этим тревожным сигналам, огромная масса пеших и конных людей, сойдя с дороги в открытое поле, быстро и без суеты стала выстраиваться в боевые порядки.
Игорь с удивлением увидел, что конница Давыда заняла место в глубоком тылу, а перед ней густыми шеренгами выстроились пешцы, причём четыре пеших полка стояли в шахматном порядке. На левом фланге смолян появились толпы мужиков, которые принялись торопливо вбивать в землю заострённые колья, образуя нечто вроде тройного частокола, за которым изготовились к стрельбе лучники. Правый фланг смолян упирался в лесную опушку. Там, за соснами, виднелись отряды голядей, вооружённых луками, топорами и короткими копьями.
— Давыд берёт пример с покойного брата Мстислава, — усмехнулся Ярослав. — Тот тоже любил греческую тактику, начитавшись «Стратегмов» Фронтина
[86]
.
— Что за «Стратегмы»? — Игорь повернулся к Ярославу.
— Книга такая, — ответил Ярослав, — про разные военные хитрости, кои когда-то использовали на войне древние полководцы.
— И что же теперь станет делать Давыд? — спросил Игорь. Ярослав пожал плечами:
— Про то не ведаю, брат. Я ту книгу не читал.
— Думаю, нам следует напасть первыми, ведь конницы у нас больше, — предложил Всеслав. — Пусть поганые покажут, на что способны.
