— Вот! Молодец мужик! С первых же минут показывает, кто хозяин в семье!
— Правильно! Ты ей допрос устрой, с кем она еще встречалась!
— Молодожены! — это уже радостно воскликнули женские голоса.
— Это надо обмыть! — тут же поддержали радостную новость мужчины.
Я попыталась возразить, но куратор сильно прижал спиной к своей груди, обнял, наклонился к уху и шепнул: «Хочешь им объяснять, с кем целовалась на звездном небе и почему?» Мотнула головой, чудом не заехав макушкой в подбородок Шортану, полуоборотень вовремя успел убрать лицо.
— Тогда улыбаемся и спокойно, со всем соглашаемся, садимся в карету и едем в столицу, — тихо прошептал мне мужчина в то же ухо.
Судорожно кивнула, но улыбнуться не забыла.
— Вот и помирились, — вздохнула рядом стоящая полноватая женщина, сложив руки на груди.
— Так дело молодое, добровольное. Сейчас поссорились, зато потом слаще мириться будет, — толкнул в бок сердечной женщине, рядом стоящий мужчина, — Помнишь, как мы с тобой? Ух, ураган будто пронесся, а потом как целовались?
— Ой, ну, тебя, — отмахнулась женщина и зарделась.
Хотя, может быть, во всем мороз виноват, который старался крепчать. Лошади фыркали, поглядывали на задерживающихся пассажиров, непонятно что с таким жаром обсуждающих, и переминались с ноги на ногу, готовые отправиться в путь.
— Что вы тут топчетесь? Почему еще не расселись? — врезался в пересуды строгий голос.
Мужик был одет теплее всех остальных, смотрел грозно и вид был командирский.
— Молодожены у нас, — тут же кто-то радостно сообщил кучеру из толпы.
— Которые? — пассажиров грозно осмотрели и взгляд остановился на нас. — Слушай сюда! От кареты не отходить и не теряться. Обниматься можно только на постоялом дворе, и чтоб без поцелуев тут!
Голос был грозный, приказы отдавались так, что ослушаться сил не было.
— Я даже не собираюсь! — тут же с готовностью отозвалась ему.
— Я вообще-то ему говорю, — зыркнул на куратора кучер. — Ты меня понял? Отстанешь от кареты, сам дорогу будешь искать.
— Да не будем мы целоваться! — возмутилась на такие подозрения на мой счет, при этом старалась выпутаться из крепких объятий Шортана.
— Все так говорят, — махнул на нас мужик рукой, с зажатым кнутом, — а потом только эти парочки и вылавливаем на постоялых дворах. То в комнате закрылись, то на сеновале макушки виднеются.
Последние слова кучер договаривал, направляясь к козлам.
— Так дело молодое, добровольное! — весело прокомментировал тот же мужчина, что намеки делал своей жене.
— Потому и предупреждаю! Метель надвигается. Вы еще не сели? — грозно рыкнул на всех нас свой последний вопрос, чем вызвал суету и давку в узких дверцах кареты.
Как-то неожиданно все забыли, что мы молодожены, и старались залезть вперед, отпихивая в сторону. Но мы все же заняли свои места, протянув деньги за проезд хозяину постоялого двора.
Мужчина меня узнал. Еще бы, я, наверное, запомнилась всем, кто тогда присутствовал при обыске кареты с сапогами.
Город остался давно позади. Пассажиры уже успели распихать свои котомки, корзинки, свертки, попутно поругиваясь, деля свободные места под лавкой, после этого познакомились, пожелали доброго пути. А теперь уже долго сидели, почти молча, лишь иногда покрякивая на выбоинах, которые даже на заснеженной дороге имелись.
Снежный день катился вместе с нами, только направления у нас были разными. Он старался закончиться, а мы доехать до столицы, где у каждого были свои дела.
Прогноз кучера про метель не оправдался. Снег все же пошел, но он был тихий, липкий, хлопьями. Очень нарядно смотрелись пушистики через окно кареты, которые от нашего движения летели косо. Но это не нарушало всей красоты.
— Снег все идет и идет, — буркнула какая-то женщина, — совсем дорогу завалит.
Ее угрюмый тон взорвался во мне диссонансом. Мне-то как раз очень нравилось, что идет снег, было нарядно, в душе поселилось ощущение праздника, а тут вдруг… хмуро посмотрела на женщину.
— Ну, что вы! Посмотрите, какая красота! — воодушевленно ответил ей господин Шортан, — Это не метель, которая колючими снежинками засыпает едва заметную дорогу, а красивые, пушистые снежинки. Летом мы дуем на одуванчики, вспоминая об этом чуде природы, тоскуя о нем.
Повернулась к мужчине и с удивлением посмотрела на него. Никогда бы не подумала, что злой и страшный серый волк может так воспринимать природу. Хотя он все же зверь, ему они должны быть близки.
— Молодежь, — со скрытой долей сожаления, проговорила недовольная женщина, качая головой.
— Молодость единственный недостаток, который проходит со временем, — ответил ей, улыбаясь, куратор.
— А как же тогда «молод душой»? — тут же вклинился в разговор мужчина, сидевший с другой стороны кареты.
— Лучше старик с молодой душой, чем юнец с душой старика. Первому даже в старости есть к чему стремиться, испытывать желания, строить планы, а второму, едва начав жить, уже ничего не нужно, — все так же улыбаясь, ответил ему полуоборотень, — А у нас с вами всегда есть выбор, как прожить свою жизнь. Иди, улыбаясь каждому событию, или ворча каждому дару, что преподносит нам Хранимая Дестиэль.
Пассажиры в кареты задвигались, зашумели, стали покашливать.
— Я вам расскажу одну историю, — так же добродушно улыбаясь, проговорил Шортан, обведя пассажиров. Убедившись, что все внимание приковано к нему, начал свой рассказ, — Один мужчина всю свою жизнь просил Хранимую Дестиэль помочь выиграть в лотерею. Каждый день утром возносил молитвы и вечером. В тот самый день, когда он представ в светлых чертогах богини, он с укором ей сказал: «Хранимая Дестиэль, каждый день просил, чтобы ты помогла выиграть мне в лотерею, но я так ни разу не смог этого сделать!»
В глазах мужчины блекнул задор, он сделал паузу и обвел взглядом заинтересовавшихся попутчиков. Понятно было, что никто не сомневается в мудрости Хранимой Дестиэль, но ситуация была достаточно острая.
— «Я бы могла тебе помочь, если бы купил, хоть один билет» — был достойный ответ богини, — закончил свой рассказ куратор, — Нужно радоваться любой мелочи в своей жизни, любить ее, открываться навстречу любой возможности. И если о чем-то просишь Хранимую Дестиэль, то нужно с благодарностью принимать все, что она тебе дает.
— Так вы познакомились со своей невестой? — поинтересовалась маленькая девочка, зажатая между родителями.
Куратор от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Постучала его по спине, чтобы помочь.
— Примерно, — немного переведя дух, ответил девочке Шортан.
— Вы попросили Хранимую Дестиэль, чтобы она вам подарила невесту, и вы ее встретили? — задала следующий вопрос любопытная малышка. — А как это было? Как вы встретились и поняли, что она ваша невеста?
