Сейчас он чувствовал неловкость. Ему хотелось позвонить Джульет и предложить ей повторить то, что было накануне, но боязнь, что она может как-то неверно истолковать его предложение, смущала его. Он не хотел казаться человеком, любой ценой стремящимся скрасить одиночество в компании первой встречной.
Через десять минут он наконец решил, что наберет ее номер ближе к вечеру. В конце концов, это его право, и тем хуже, если она сочтет его глупцом.
6
Расти Макгири, изо всех сил нажимая на педали, ехал по лесной дороге, ведущей на вершину холма Вашингтонский парк был идеальным местом для велосипедных прогулок. Парк возвышается над западными кварталами города; он тянется на несколько километров, изрезанный множеством узких и извилистых тропинок.
В свои двенадцать Расти часто приезжал сюда покататься в тени деревьев; он знал множество дорог и оврагов, ему были ведомы кратчайшие пути, по которым можно добраться до нужного места за минимальное время.
Но сегодня он боролся за жизнь.
Тяжело дыша, он обернулся, внимательно посмотрел назад, чтобы убедиться, что его никто не преследует, и покатился вниз по склону, прибавив скорость настолько, насколько был способен. Он мчался среди деревьев как метеор. Его умение выбирать самую удобную тропу было его единственным шансом на выживание. Ошибись он, и ему конец. Если он поскользнется на ковре из мертвых листьев, история жизни Расти Макгири закончится. Стало быть, у него нет права на ошибку.
Подумав так, он ощутил еще больший прилив сил; привстав на педалях, Расти выжал из своего велосипеда все, на что был способен.
Начинало темнеть. Растения вокруг мальчика образовывали мягкий, бесконечный коричневато-зеленый ковер.
Выйдя из очередного виража, он очутился на маленькой полянке, где стояли деревянные домики, предназначенные для любителей бега. Расти затормозил, подняв облако пыли в сухом вечернем воздухе. Он попытался задержать дыхание, чтобы как следует прислушаться. Ничего. Самым ужасным было то, что он ничего не знал о своих врагах. Где они? Близко? Приближаются или наоборот удаляются от него? Чтобы они его не поймали, ему надо постоянно перемещаться, ведь если это случится, он может распрощаться со своей мечтой о победе.
Вдруг в его поле зрения возник силуэт: кто-то спускался по северному склону холма и менее чем через минуту должен был тоже оказаться на поляне. У Расти не было времени оценить ситуацию, он швырнул велосипед в ближайшие заросли и бегом бросился между деревьев. Обогнув внушительные кусты ежевики, он спрятался за стволом дерева и замер, стараясь восстановить дыхание.
Лесную тишину разрезал голос другого:
— Расти! Нельзя съезжать с тропинок! Ты жульничаешь!
Ему было на это наплевать. Если он будет соблюдать правила, то опять проиграет. Против него, в этой охоте на человека, участвовали трое, но сегодня он не проиграет.
— Расти! Я знаю, что ты здесь! — кричал другой подросток. — У меня твой велосипед!
В течение нескольких секунд Расти ощущал, как удары сердца отдаются во всем теле. Чувствуя подвох, он наклонился и выбрался из укрытия, чтобы понаблюдать за своим противником. Он увидел, как Кевин Бейнс идет по его следу между деревьев. Расти побежал прочь: нельзя было оставаться неподвижным, это могло закончиться гибелью. Он принялся пробиваться через заросли папоротника, но очень быстро понял, что тихо перемещаться по лесу невозможно, особенно в это время года; он производил невыносимый шум. Расти лихорадочно соображал, что ему делать, и тут заметил стены старой халупы.
«Идеальное укрытие», — подумал он. Если чуть-чуть повезет, Кевин пройдет, не заметив его.
Соблюдая меры предосторожности, он подошел ближе, стараясь не наступать на сухие листья и ветки. Хижина напоминала одну из тех старых построек, в которых сто лет назад, дабы не возвращаться домой на ночь, на неделю-другую селились дровосеки. Расти двинулся вдоль глухой каменной стены в надежде отыскать дверь или какой-либо другой проход. Внутри раздавалось глухое жужжание. Очевидно, в глубине хижины работал водяной насос или нечто подобное. Тем лучше, значит, у него будет отличное убежище. В конце концов на противоположной стороне Расти нашел дыру — достаточно большую, чтобы пролезть внутрь.
Вытащив из кармана зажигалку «зиппо» — подарок брата, — он зажег огонь.
Гул усилился.
Кевин Бейнс пробирался между деревьями и зарослями кустов, ловя малейшие звуки. Расти был совсем близко, он готов был дать руку на отсечение. Все будет как надо. Он отыщет его и получит звание «Суперохотник»; он, и никто другой.
Слева, вдалеке от него, хрустнула ветка, и Кевин сразу же присел.
И тут воздух разрезал ужасающий вопль.
Это был Расти Макгири.
Вопль продолжался несколько секунд. Затем все стихло.
7
Доктор Сидни Фольстом, высокая женщина лет сорока с твердым взглядом, производила впечатление почти на всех мужчин, с которыми она работала, и прежде всего на полицейских. Директор Бюро судебно-медицинской экспертизы Портленда, она одновременно пользовалась уважением коллег и репутацией бесконечной придиры. Ей нравилось, когда работа сделана хорошо, она терпеть не могла легких путей. Увидев, что уже 17:15, а инспектора Бролена все еще нет, доктор, ворча, пообещала себе, что ему будет нелегко добиться желаемого. Больше всего на свете она ненавидела непунктуальность.
Портлендский Институт судебно-медицинской экспертизы находился на краю города — длинное здание из красного кирпича с высокими затемненными окнами, в которых изредка мелькали тени сотрудников. Оно напоминало старинный английский университет, казалось сошедший прямо с экрана, на котором в тот момент показывали какой-нибудь хаммеровский
[8]
фильм. Главный вход был предназначен для семей, приходивших сюда опознать тело близкого человека в одном из «выставочных залов», как их здесь называли. Персонал обычно пользовался служебным входом — через внутренний двор и подвал, этим же путем привозили на вскрытие тела. Бролен двинулся по покрытому линолеумом длинному коридору мимо прозекторских. За одной из дверей он явственно различил звук пилы, вгрызающейся в черепную коробку.
Он прибавил шаг.
Казалось, здесь нет ни одной живой души, словно подвал населяли лишь тени и призраки. Иногда Бролен различал шорох рабочего халата или покашливание, но никого не видел, все прятались за полуоткрытыми дверями прозекторских. Здесь витал удушливый запах антисептика, и Бролен вдруг понял, что находится в подземелье, где совершенно нет окон и, возможно, несмотря на мощную вентиляцию, антисептик — единственное средство защиты от назойливого запаха смерти. По спине инспектора пробежала дрожь. Миновав ряд каталок, он почти бегом преодолел лестницу, ведущую на первый этаж.
