Оперативники же, едва заросли скрыли их от глаз противника, быстро присели и устроили совещание.
— Снимем мазуриков! — азартно предложил Белов. — Как на учениях. А, господин поручик?
— Это внешняя охрана сборища. Когда начнется операция, они шум подымут, — возразил Тепляков. — Надо сообщить господину капитану.
В этот момент со стороны речки раздался шорох, и перед схватившимися за оружие «совятами» возникла взлохмаченная голова корнета Лапикова.
— Чтоб тебя, Петя! — шепотом ругнулся Белов, пряча револьвер. — Предупреждать надо! Ведь договорились же об условных сигналах…
— Извините, господин прапорщик, — заморгал корнет, — я с поручением от господина капитана. Велено сверить часы — ровно в четыре начинаем!
— А с охранением что делать, Андрей Николаевич не сказал?
— Сказал: вяжите по возможности, нам лишней крови не нужно.
Тепляков и Лапиков разом поддернули рукава и посмотрели на свои наручные часы.
— Ровно без четверти три пополудни, — почему-то торжественным тоном произнес корнет. — Я пошел!
* * *
— Пора! — выдохнул Голицын, защелкивая крышку часов. — Кажись, все съехались.
Среди гостей он не заметил бывших супругов Залесских, но и без них народу хватало. Опять же, где искать Залесских — известно, а нужно ли их арестовывать — еще большой вопрос…
— Трогай! — махнул он двум стоявшим рядом пролеткам с замершими в них «совятами», сотрудниками отдела задержания Службы охраны.
Три пролетки лихо вырулили на улицу со складского двора, где хоронились до поры от любопытных глаз, и понеслись по Лифляндской к дому номер двенадцать. Со своего экипажа Андрей увидел впереди, как один из охранявших дом боевиков присел от неожиданности, метнулся к крыльцу, но тут же рухнул в пыль, раскинув руки. Второй с другого конца улицы бросился навстречу пролеткам, в руке его блеснул металл. Однако воспользоваться оружием молодчик тоже не успел. На него из кустов буквально прыгнула фигура в лохмотьях. Голицын не разглядел, кто это был, но почему-то уверился, что прыгнул Белов. Парень имел прекрасную физическую форму, да к тому же усиленно занимался греко-римской борьбой.
Противники, схватившись, покатились по улице. Выстрела так и не последовало. Зато когда основная группа уже высаживалась перед домом Пашутина, откуда-то издалека прилетело эхо револьверных выстрелов.
— Похоже, из-за дома? — повернулся к Голицыну Верещагин.
— Проверь, — кивнул Андрей и скомандовал: — Двое — на задний двор, двое — здесь, следить за окнами! Остальные — за мной!
Он толкнул входную дверь, и она открылась. «Молодец, не подвел ветеран-балканец!» — кивнул самому себе Голицын. Группа быстро втянулась в полутемную прихожую и профессионально рассредоточилась по помещению. Он махнул рукой с зажатым в ней «смит-вессоном» в сторону лестницы. Свиблов, возглавивший половину группы, направился в глубь первого этажа, а остальные во главе с Андреем осторожно двинулись наверх. Именно там, в большой гостиной, и проходило дьявольское сборище «друзей России».
Видимо, они не ожидали, что их накроют. Когда оперативники СОВА ворвались в помещение и навели на присутствующих пистолеты, никто из «друзей» не попытался сопротивляться. Растерянные лица, трясущиеся руки, поднятые вверх без всякой команды.
«Как-то даже обидно, — мелькнуло в голове у Голицына. Он разглядывал собравшихся с плохо скрываемым презрением. Несколько лиц показались знакомыми. — Ба, а они-то как сюда попали?! Профессор Рузский?.. Консультант британского посольства… кажется, Гальперн?.. А в углу, похоже, господин Демьянов сидит?.. М-да, воистину не знаешь, где найдешь и кого… И вот эти люди собирались вершить судьбу России?! Странную компанию набрал себе в помощники господин Рейли!..»
[11]
Андрей медленно обошел огромный длинный стол, за которым сидели члены Общества дружбы, и приблизился к сухопарому человеку с жестким, желчным лицом, единственному, кто не поднял рук и продолжал сидеть в неизменной позе — позе хозяина и властелина.
— Добрый вечер, господин Лембовски. Неожиданная встреча, не правда ли? Каким же ветром вас сюда занесло?
— Меня пригласили… знакомые, — медленно, пытаясь скрыть растерянность, ответил Рейли.
— Удивительно! А мне показалось, что это вы пригласили всех здесь присутствующих на некое… совещание. Или заседание?.. — Голицын обвел сидящих за столом тяжелым взглядом. — Впрочем, времени у нас теперь достаточно. Так что выясним все по порядку и не торопясь. Итак, господа, начнем, пожалуй. И согласно правилам хорошего тона, представимся друг другу. Я — капитан Голицын, начальник оперативного отдела Службы охраны высшей администрации Канцелярии Его Императорского Величества. Вы же все — шпионы, предатели и государственные преступники. А теперь — каждый по порядку, быстро, четко и правдиво!..
Однако процедура опознания и ареста затянулась. Слишком много оказалось на «тайной вечере» известных и влиятельных в масштабах столицы лиц, не желавших огласки своего участия в провалившемся мероприятии. Обнаружился здесь, кроме тех, кого опознал Андрей, и известный адвокат Переверзев, и сопредседатель Общества содействия русской промышленности и торговли господин Исаев, и даже депутат IV Государственной думы от Кутаисской губернии Геловани. Прошло не менее трех часов, прежде чем Голицын смог наконец объявить:
— Прошу на выход, господа. Мы доставим всех к вашему временному местожительству с казенным содержанием. Идем спокойно, без паники, слушаем приказы офицеров. И без глупостей!..
Когда в гостиной остались лишь Рейли и еще двое «друзей», Андрей подошел к одному из них, помоложе, и пристально посмотрел в глаза.
— Феликс Каннингем, если не ошибаюсь?
— Ошибаетес. — Незнакомец гордо выпрямился на стуле. — Я ест Тиму Каминен, жител Великого княжества Финляндского!
— В самом деле? — перешел Голицын на финский. — И откуда же вы родом, любезнейший?
Каннингем оторопело несколько секунд таращился на него, потом побагровел и сжал кулаки.
— Э, мистер финн, да у вас нервы ни к черту! — Андрей сочувственно покачал головой и обернулся назад, чтобы отдать приказ стоявшим поодаль оперативникам, как вдруг ощутил за спиной некое движение. Отреагировать он не успел. Каннингем сжал его за шею мощным удушающим захватом и приставил к горлу остро отточенный карандаш.
— Назад! — хрипло каркнул он. — Один движение, и я убить ваш командир!
— Не стрелять! — просипел Голицын, пытаясь не слишком напрягать шею.
