— Я ничего не нарушала, милорд! — превентивно начала оправдываться девушка. — Гулять в светлое время суток не запрещено.
— Туда — запрещено. — Вот как он читал мысли?
С проректором не поспоришь, придется гадать, живы или мертвы гончие, и все ли или только одна.
— Поговорим? — лорд Шалл покосился на замерших в отдалении адептов. Друзья не решались приблизиться, только глазами говорили: «Аля, мы с тобой!»
Малица кивнула и уже привычно зашагала рядом с проректором… к вольеру. Но ведь он сам запретил туда ходить!
— Со мной можно, — ответил на невысказанный вопрос некромант. — Кроме того, там точно нет чужих ушей. Я хочу вас подготовить.
— К чему? — испуганно пискнула девушка.
В горле мигом пересохло, а сердце пустилось в галоп.
— Но сначала честно и откровенно: что у вас с Арианом? — лорд Шалл развернул Малицу к себе и ухватил за подбородок, лишая возможности отвести взгляд. — Интрижка, любовь с его стороны, кокетство с вашей?
— Я…я не знаю, — Малица старалась быть максимально честной. Говорить под немигающим взглядом оборотня оказалось нелегко, и девушка то и дело сглатывала вязкую слюну. — У нас ведь… Мы только… Словом, не успели даже на свидание сходить.
— Я не об этом, — мотнул головой проректор. — Чувства какие? У вас.
Ох, и что тут ответишь? Да еще постороннему человеку.
Саламандра стояла и кусала губы. Хотелось провалиться сквозь землю. Знала бы, не подходила тогда, во дворе, к лорду Шаллу!
— Ну! — требовательно рыкнул некромант. — Мне не для собственного любопытства.
— Да откуда ж я знаю! — вспылила Малица и попыталась разжать чужую хватку. — И отпустите меня, наконец, это непедагогично!
— Да тут все давно непедагогично! — взорвался проректор, но девушку отпустил. Та отступила на шаг, потирая подбородок. — Все наше общение, Ирадос, поэтому плевать я хотел… — Лорд Шалл не договорил, махнул рукой и сделал пару глубоких вздохов, чтобы уже спокойно, как и положено будущему исполняющему обязанности ректора, посетовать: — Ну и ночка! Простите, нервы сдают.
— А вы присядьте, отдохните, — посоветовала Малица и, не удержавшись, поинтересовалась: — Воскрешать — это тяжело?
Некромант фыркнул и, воспользовавшись предложением, разлегся на свежей ярко-зеленой траве, заложив руки за голову. Прикрыл глаза и кисло усмехнулся:
— Все тяжело. Работа такая, друг постарался. Ему — хорошенькая женщина, мне — мертвецы и загонная охота со мной в роли ищейки. Хотя б поговорили, или зря мучился? Вы привыкайте, — он приоткрыл один глаз, — придется страдать раздвоением личности. Занимаетесь вы с проректором, общаетесь с приятелем ухажера. А если этот ухажер женится, то с шафером. Сплошная непедагогичность!
Лорд Шалл хотел рассмеяться, но из горла вырвался сиплый кашель. «Неужели простыл? — пронеслось в голове Малицы. — Тогда на земле лежать нельзя». Нельзя, но так хочется, когда любая горизонтальная поверхность — постель.
Саламандра опустилась на колени рядом с проректором и предложила сумку в качестве подушки.
— Ой нет, спать мне нельзя, — лорд Шалл сел и слабо улыбнулся. Поправил ворот рубашки, вытащил из волос соринку и констатировал: — Коротка жизнь мага, а жизнь преподавателя еще короче. Не враги, так адепты доконают.
Малица пропустила остроту мимо ушей и вежливо напомнила о прежней теме разговора. Оказалось, проректор собирался обсуждать некие проблемы только, если саламандре не безразличен глава Академии. Пришлось девушке, краснея, признаться: с некоторых пор хвост лорда ти Онеша прочно занял место в сердце. Проректор удовлетворенно кивнул и одним движением привел себя в вертикальное положение. Затем подал руку Малице, помогая подняться.
— Ариана прокляли, — без предисловий сообщил некромант. — Сам он не скажет, я же считаю, вы обязаны знать. Мы не уверены, что проклятие удастся снять, поэтому Ариан и огласил столь странное решение. Мне кресло ректора не нужно, говорю сразу, — лорд Шалл бросил выразительный взгляд на девушку, намекая на историю со своим предшественником. Саламандра тут же пошла пятнами. Она ведь и не думала обвинять! — Но если назначат, должность займу. Теперь гончие. Им отправили молоко. Раз лор’Альен видела их поздно вечером, то преступник действовал ночью или под утро. Мгновенная смерть.
Малица задрожала. Вдруг стало так зябко, что захотелось завернуться в плед и свернуться калачиком у камина. Солнце больше не грело, день не казался погожим. Старательно отгоняя от себя мысли о проклятии, саламандра, запинаясь, спросила:
— Всех?
— Почти, — угадав ее состояние, проректор обнял, наплевав на условности. — Ребята работают, а у меня сил нет.
— Вы и так много сделали, милорд, — прошептала девушка.
Ее колотила крупная дрожь, сердце будто заледенело.
Значит, проклятие смертельное, высшего уровня. Королевских дознавателей зря не вызывают.
— Все будет хорошо! — ободряюще прошептал лорд Шалл, похлопал по спине и отпустил. — Главное, Ариану о нашей беседе не говорите: не одобрит.
Плечи девушки поникли. На миг даже закружилась голова.
— Оно… оно как называется? — Малица спрашивала о проклятии.
Не выдержала и опустилась на землю, обхватив голову руками.
Проректор промолчал и сел рядом с адепткой. Она всхлипнула и, поддавшись порыву, обхватила некроманта за шею. Тот понимал, девушке нужно свыкнуться со страшной новостью, и терпеливо позволил уткнуться в потный воротник.
— Это что еще такое? — скульптурную группу разрушил гневный голос ректора.
— Безутешная вдова, — неудачно пошутил лорд Шалл и подтолкнул Малицу: пора вставать.
Глава Академии промолчал, только насупил брови и отрывисто приказал:
— В мой кабинет. Оба.
Проректор зыркнул на саламандру, та глазами заверила: не выдаст. Лорд ти Онеш заметил переглядывание и с напором повторил:
— Оба.
— Я вам мальчишка, милорд? — некромант говорил подчеркнуто спокойно, но глаза стремительно темнели. На месте ректора Малица бы не злила усталого оборотня. Но ведь и проклятого, не менее усталого демона не стоит тревожить.
— Норман! — В голосе главы Академии звенела угроза.
Проректор шумно вздохнул, рассеянно убрал из волос соринки и открыл портал. Посторонившись, он пропустил Малицу:
— Прошу вас, Ирадос.
Саламандра с трепещущим сердцем шагнула в ректорский кабинет. Девушка не видела, спиной чувствовала близость лорда ти Онеша: с некоторых пор для этого не требовались глаза. Так много хотелось сделать, и так мало она могла! А тут еще это раздражение, ревность. Малица дала слово, но как сложно его сдержать!
Проректор без спроса прошел к одному из шкафов, отодвинул увесистый том и достал пыльную бутылку. Пару раз приложился и, вытерев рот, улыбнулся — одними губами.
