– Спасибо, атаман, трофеи по праву принадлежат тебе. Сестру от рабства спас, да еще и богатства прибыло – не знаю, как и благодарить тебя. Буду нужен – располагай мной.
Я привязал верховую лошадь к телеге, сам сел на облучок и двинулся домой. Калитку на стук открыла Варя.
– Открывай ворота, видишь – с прибылью приехал.
Когда я въехал во двор, выбежала Дарья, кинулась обниматься.
– Что это в телеге у тебя?
– Тебе подарки, одну лису – Варе.
Женщины откинули дерюгу, увидели шкурки, стали примерять на себя, любуясь мехом. Дарья обняла:
– Это все мне?
– Одну лису Варе, я пообещал, остальное – тебе.
Дарья мечтательно закатила глаза:
– Шубку пошью горностаевую, шапку из куницы, муфту для рук соболиную – все купчихи от зависти лопнут.
Эх, одно слово – бабы!
– Распоряжайся, как хочешь.
Женщины скоро перенесли легкий груз в дом, а я распрягал лошадей. В принципе телега в доме нужна, стало быть, надо конюшню строить – для своей верховой лошади да трофейной. А сейчас – баня, кушать да спать. Притомился я что-то.
Август пролетел в хлопотах по постройке конюшни и других домашних делах. Только успел конюшню завершить, завел туда лошадей, как заявился Сергей.
– Опять что-нибудь приключилось?
– Нет, слава богу. Посоветоваться пришел. Царь Иван Васильевич охочих людей набирает, со стрельцами вместе ханство Крымское воевать. Пойдешь ли?
– Нет, Сергей. Сам не пойду и тебе не советую, плохо поход кончится. Хочешь – слушай совет, ты же за этим пришел, хочешь – иди, я тебя держать не могу, ты человек вольный. Дело какое-то делать надо, согласен. Что-то давно клиентов нет, а деньги нужны. Как подвернется путное что – сообщу.
Дело не заставило себя ждать. Через несколько дней заявился Изя, мой старый клиент. Радостно поздоровался, пожал руку. Я проводил его в трапезную, поставил кувшин вина с немудрящей закуской.
– Есть дело для тебя, Юрий.
– Куда, когда?
– Завтра, со мной в Тверь; ненадолго – туда и обратно.
Что-то мне в нем на этот раз не понравилось – глаза бегали, не смотрел он мне в глаза. Никак пакость какую-то удумал? В душе появилась тревога, легкое чувство неуверенности и беспокойства. Темнит Изя, не договаривает важного. С чего бы это?
Я не подал вида, что насторожился. Сам Изя не развеивал моих сомнений, руки суетливо бегали по столу, он периодически вытирал лицо платком. Отказаться, что ли? Но мне уже стало интересно: в том, что это он задумал пакость, я сомневался, стало быть, игрушка в чьих-то руках.
Поговорили, выпили по стакану вина, встали, пошли к выходу. Изя, как гость, шествовал впереди. У дверей я выхватил нож и, левой рукой схватив за голову, приставил нож к шее:
– Изя, что ты задумал и зачем меня предал? Ты же жизнью мне обязан – не говорю о богатстве.
– Не убивай, я не сам.
– Кто?
– Я их не знаю. Пришли вчера двое, одеты как купцы, но это переодетые люди – у купцов на ладонях нет загрубевших мозолей от весел или оружия.
– Дальше!
– Предложили выманить тебя из города, а дальше – не моя забота.
– Убить хотят?
– Не знаю, Юра, чем хочешь поклянусь!
– Как думаешь, чьи люди?
Изя помялся.
– Точно не могу сказать, но думаю – кого-то из князей.
– Почему так решил?
– Повадки у этих людей, как у дружинников. Сам припомни – кого обидел.
– Ладно, Изя. Сделаем так. Встречаемся у городских ворот, едем, как будто я не знаю ничего. Если нападут – падай на дно телеги и лежи тихо, чтобы случайная стрела не задела. Никому ни слова!
– Хорошо, хорошо, отпусти голову и ножик убери.
Я сунул нож в ножны. Изя потер шею, повернулся ко мне:
– Так даже лучше. Не нравилось мне быть подсадной уткой, да семья у меня – жена, дети, племянников куча, всех кормить надо. Пригрозили мне: или тебя за город выманить, или головы лишишься.
– Сделаешь, как я сказал, – цела будет твоя голова.
Изя, бормоча слова извинения, попятился к двери и исчез.
Я присел на лавку. Желать мне неприятностей могли два человека – Адашев и Курбский. У Адашева хватало сил и власти, чтобы меня задержать и доставить к себе или в Пыточный приказ. Отпадает. Остается князь Курбский. Как он смог узнать? Не Адашев ли под Полоцком меня слил? И теперь Курбский хочет убрать свидетеля своего предательства? О похищенных деньгах он по приезде узнал, это факт. Связать похищение со мной – вроде оснований нет. Никто меня в ту ночь не видел. Из домашних только Дарья заметила мою отлучку, но даже она не знала о мешках с монетами. Отпадает.
Точно. Люди князя пакость учинить хотят, причем пока непонятно – убить или захватить в полон. И пока неясно – выяснить пропажу денег или найти источник, откуда я узнал о предательстве князя. Скорее – второй вариант.
Я собрался, натянул старые лохмотья, вымазал лицо грязью и пошел домой к Сергею. На мое счастье, он оказался на месте. Вначале он меня не признал, буркнул, что нищим подает только на паперти у церкви, но, когда я заговорил, узнал по голосу:
– Атаман, ты ли это?
– Тс-с, не кричи так громко, я это. Теперь твой черед помогать.
Сергей положил на верстак струг, сел на лавку и предложил сесть мне.
– Говори, Юрий. Все, что смогу, сделаю.
Я объяснил ситуацию с Изей. Сергей задумался.
– Если их будет несколько человек, можем и не управиться; если это дружинники, то оружием владеют лучше нас, противники серьезные.
– Надо, чтобы ты меня подстраховал. Я буду отбиваться, как смогу, не вмешивайся. Если всерьез убивать будут – только тогда. Ежели в плен возьмут – не лезь, проследи, куда отвезут. Вот тогда ночью забросай дом ручными бомбами, я принес тебе парочку. Не забыл, как пользоваться?
– Как можно? Ты про дом упомянул – чей дом-то?
– Думаю, князя Курбского.
Сергей присвистнул:
– Ничего себе!
Я поднялся.
– Чтобы не привлекать внимания, я ухожу. Ты седлай коня, поезжай по дороге, выбери место для засады – завтра с утра выезжай пораньше, займи удобное место, чтобы обзор хороший был, да в случае необходимости из арбалета можно было стрелять, затихарись и жди. Если напасть хотят, далеко от города отпускать не будут.
На том мы и расстались.
Придя домой, я проверил оружие, сказал Дарье, что отъеду на несколько дней.
С утра надел кольчугу под рубашку, взял арбалет, саблю и в карманы засунул по бомбочке, выбрав самые маленькие, чтобы карманы не оттопыривались. Сердце гулко бухало в груди – как-то пройдет сегодняшний день? Запряг коня и выехал.
