– Володя!
– Я помню! – отозвался Орехов, входя в пике.
Четыре бомбы рванули, разнося левое крыло комендатуры.
Быков, катясь с «горки», отбомбился по той же цели, снося весь второй этаж, но снова набирать высоту не стал – пошел на посадку.
Холодок сквозанул по спине – скоро все станет ясно…
Стоило ли им рисковать? Идти ва-банк?
А выигрыш?
«По-7» сел резковато, подскочил, да и покатил по плацу, прямо на толстый столб виселицы.
Где-то в стороне бегали черные фигурки солдат, их бег пересекался с пунктирами дымных фонтанчиков, но Григорий не отвлекался.
Близились невысокие стены, полукругом обрамлявшие трассу для разноски обуви.
Быков плавно развернул самолет, огибая виселицы.
Кто-то показался в проеме между стен…
Неужели?
Сдвинув фонарь, Григорий привстал и закричал:
– Яшка! Сюда!
Нелепая, скособоченная фигура шустро заковыляла навстречу.
Он! Точно, он!
Яков Джугашвили!
Почти падая, Яков оперся обеими руками о крыло.
– Брат! – выдохнул он, запрокидывая бледное лицо.
– Залазь! – Григорий нагнулся, протягивая Якову руку.
Кое-как узник забрался на крыло, пролез в кабину и закашлялся, рот открывая, а слов не говоря – запыхался.
– Я – «Колорад»! Уходим!
– Командир, он с тобой?
– За мной сидит!
– Ур-ра!
– Экономить боеприпас!
Затормозив, Быков добавил газу, да так, что самолет потащило по полосе, и тут же разблокировал колодки.
«По-7» швырнуло вперед, а мотор все набавлял и набавлял оборотов.
С ревом истребитель оторвался от плаца, пронесся над дымившимися развалинами комендатуры и пошел в набор высоты.
Широко улыбаясь, Григорий поднял руку, и худая ладонь Якова слабо впечаталась в его крепкую пятерню.
Сообщение Совинформбюро от 10 апреля 1943 года:
«В течение ночи на фронтах существенных изменений не произошло.
Западнее Ростова-на-Дону продолжалась артиллерийская и минометная перестрелка с противником.
Огнем артиллерии уничтожено три орудия, 9 пулеметов, разрушено 13 дзотов и блиндажей противника.
На другом участке наши артиллеристы обстреляли немецкую мехколонну и уничтожили по меньшей мере 10 автомашин противника.
На Кубани наши войска вели артиллерийскую перестрелку и разведку противника.
На одном участке батальон немецкой пехоты пытался вклиниться в наши боевые порядки.
Подразделения Н-ской части подпустили немцев на близкое расстояние и открыли по ним залповый огонь.
Гитлеровцы отступили, оставив на поле боя свыше 100 трупов своих солдат и офицеров.
Наши летчики в воздушных боях сбили три немецких самолета».
Глава 9 Обратно
Застать фашистов врасплох удалось вполне – Заксенхаузен остался за хвостом, и столбы пожарищ по косой уходили в небо.
Эскадрилья ушла без потерь, да и нечем было вертухаям отбивать налет.
Впечатление складывалось такое, что восьмерка «По-седьмых» разворошила осиное гнездо – немцы очень сильно разозлились, но особенное расстройство в ведомствах Гиммлера и Геринга вызывала скрытность и малозаметность русских.
Казалось бы, целая эскадрилья!
Куда ж ей деваться? Где скрыться?
Однако центральная Германия – это не передовая, здесь мало постов наблюдения, а перехватчики с зенитчиками несли свою службу на подходах к Берлину, на острове Узедом, где стояла когда-то рыбацкая деревушка Пенемюнде, и прочих интересных местах.
А их-то как раз русские избегали, аккуратно обходя стороной.
Неизвестные самолеты наблюдали многие, но кто из обывателей мог отличить новый «фоккер» от старых моделей, кто мог сказать, что видел пролет неизвестных истребителей?
А Быков воротился по своим следам и пошел на посадку в Ферботенвальде.
Сначала он описал круг, ожидая сигнала от агента НКГБ, и он пришел.
Спокойный девичий голос произнес:
– Аллес байм альтен
[13]
, – и отключился.
Порядок…
– Яш, пригнись и не высовывайся.
– Тут же немцы!
– А чем мы хуже?
– А-а…
Вся восьмерка села, и гауптман Клюге тут же развил бурную деятельность – доливалось топливо, подвешивались столитровые алюминиевые баки под крылья.
Сгоряча Григорий хотел и боеприпас обновить, но вовремя одумался – местные оружейники живо разберутся, что пушки на «новой модели «Фокке-Вульфа» называются ШВАК…
– Абфарен!
Самолеты эскадрильи взлетали друг за другом, чередой, словно воздушный караван, и набирали высоту.
Казалось бы, теперь перед ними стояла куда более простая задача – вернуться, но как раз ее решить было сложно.
Полет «сюда» ни у кого не вызывал особых подозрений – одни путали «По-7» с «фоккерами», другие вообще не обращали внимания на небо – не привыкли еще к бомбежкам.
А вот теперь, когда дело сделано, возбудятся все штабы, дежурные звенья «мессеров» станут утюжить воздушное пространство, выискивая нарушителей, покусившихся на самое сердце рейха.
Обратный курс Быков прокладывал по известной схеме – подальше от городов, аэродромов и расположения известных военчастей.
Над лесами, над полями, над болотами…
Первый перехват случился над просторами генерал-губернаторства, как нацисты назвали Польшу.
Почти незаметные на фоне курчавых зарослей, показались «худые».
Ровно дюжина. Эскадрилья. Штаффель.
«Мессершмитты» резво бросились набирать высоту.
– Я – «Колорад». Атакую! – передал Быков Орехову. – Промажу – твоя очередь.
Не промазал – с разворота «причесал» немцу «спинку».
Короткая очередь из трех пушек поставила на «мессере» жирный крест.
Пара «худых» завиражила, пытаясь зайти самолету Григория в хвост, да попала под раздачу – Орехов отсек их, полоснув из пушек по крылу одному из двойки.
Плоскость не выдержала, ее располовинило – и «Мессершмитт» свалился в красивый штопор.
