Я попал в команду врачей Парижа при помощи моего друга Жана-Франсуа С., невролога, артиста, коллекционера книг и редких предметов. Он сказал мне: «Приходи с нами поиграть, ты увидишь, будет здорово. Тебе это принесет только пользу. Мы тренируемся на стадионе „Сипаль“. К тому же я представлю тебя куче девушек, стажерок, медсестер, они такие пылкие и любят таких парней, как ты».
Я не играл в регби с юношеских лет. Несмотря на перелом, опыт оказался положительным. Я пережил незабываемые моменты во время игры. И еще больше окреп. За два года мои мышцы стали на пятнадцать килограммов тяжелее. Одно лишь огорчило: мне удалось заняться любовью только с одной будущей медсестрой. И то не по-настоящему. Продвинулся лишь на два сантиметра и только потому, что сильно настаивал. Покончено с мифом о медсестрах.
После двух месяцев хождения в гипсе я вновь увидел свою правую ногу ниже колена.
В конце коридора замечаю физиотерапевта, Лоранс. Она прекрасный профессионал.
Держа мою медицинскую карточку в руках, Лоранс приглашает меня войти в кабинет восстановительной терапии. Как происходит при каждом сеансе, снимаю все, кроме трусов, и ложусь на стол для массажа. Лоранс наносит крем на мою исхудавшую ногу. У нее простое и спокойное лицо. Самое главное, что она очень компетентна и обходительна. Мне кажется, ей нравится делать мне массаж. Она любит регбистов, а то, чем я занимаюсь, ее очаровывает. Так для кого вы пишете?
Массируя мне пальцы ноги, стопу и голеностоп, она говорит со мной о качествах спортсмена, о профессиональном уровне команд. Мы обсуждаем наши судьбы, дороговизну квартир в Париже, говорим о моей дочери, о моем положении отца на фоне современных событий в мире. Забавно, как много мы знаем о жизни.
Приступаем к упражнениям. Вытягиваем стопу вперед, поворачиваем влево, вправо. И так раз десять. Отдых. Дыхание. Начинаем все сначала. Потом Лоранс массирует мне икроножную мышцу и сгибает и разгибает ногу в колене. Мне нужно атрофировавшиеся под гипсом мышцы за два месяца привести к прежнему объему.
Замечаю, что Лоранс виден мой вялый половой орган через прорезь в трусах. Но мне плевать. Все так спокойно.
Во время последнего сеанса мы занимаемся любовью довольно грубо — прямо на массажном столе. Больше не было сил сдерживаться, ощущая прикосновение женских рук. Я, кажется, набираю очки среди медицинского персонала.
Телефонный разговор
— Алло? Это Матье?
— Да.
— Это Гаэль Марен. Вы меня слышите?
— Да, очень хорошо. Как ваши дела?
— Спасибо, все хорошо. Вы уже знаете о Флориане? Он от нас уходит.
— Он мне сказал.
— Что ж, пожелаем ему удачи, не так ли?
— Я уверен, он скоро найдет другую работу.
— Вы знаете, сейчас рынок полон…
— Ничего, все уладится, — говорю я. — Просто пройдет цикл…
— Вы оптимист, и это хорошо.
— Каждое утро приходится себя взбадривать. Это как спорт.
— Думаю, вы любите и другие виды спорта.
— Безусловно.
— Например, прогулки по Люксембургскому саду…
Пауза.
— Ну, иногда…
— Я тоже люблю это место, — замечает Гаэль Мартен.
— Оно… романтическое…
— Именно так.
— Девушка за вашим столиком была очень миленькая.
— Да, приходится как-то выходить из положения.
— Матье, каковы ваши рабочие планы?
— Хотелось бы более стабильного положения.
— Место Флориана вакантно. Вы бы не хотели у нас поработать? Зарплата каждый месяц. Это очень стабилизирует.
— Мне нужно подумать.
— Приходите завтра ко мне в кабинет, поговорим более конкретно.
— Хорошо.
— Шесть часов вечера вас устроит?
— Вполне.
— Тогда до завтра.
Ночной клуб
Мне удалось найти место среди танцующих пар. Опираясь на костыли, высоко поднимаю ноги, импровизирую опасные па, бравирую. Эффект взлета. Обильное потоотделение под звуки музыки. Костыли придают мне вид циркового животного или солдата, возвратившегося с фронта. Любопытно, но девушки, кажется, заинтересованы моим танцем с костылями. Создается впечатление, что они питают слабость к раненым парням.
Живя некоторое время назад невольным затворником в своей комнате, я перечитал книгу Эрнеста Хемингуэя «Прощай, оружие!», историю несчастной любви американского добровольца и английской медсестры, работающей в военном госпитале. Странное совпадение. Суть вещей лишь скользит по поверхности сознания, в него не проникая.
Танцующие возбуждаются, среди них артисты, коллекционеры. Все переспали друг с другом, и все в курсе. В этом столпотворении странным образом выделяется улыбка одной девушки. Она темноволосая, пухленькая, чудесная, непринужденная. К ней пробирается какой-то пижон. Мне удается его опередить. Это мой шанс, я это сразу почувствовал. Увлекаю девушку подальше от танцплощадки, но поближе к бару.
— Не знаю почему, но нам совершенно необходимо поговорить, — говорю я скороговоркой.
— Конечно, почему бы и нет.
— Что-нибудь выпьешь?
— С удовольствием. А костыли зачем? Спортивное достижение?
— Нет, травма во время матча по регби.
— Ты каскадер?
— Нет, писатель.
— А ты не думаешь, что это одно и то же?
— Возможно. Хотя я несколько лет для себя не писал. А тут снова сел за стол.
— Обидно. А что произошло?
— Легче всего было бы ответить так: послушай, малыш, это долгая история.
— Ну, так ты и поступил.
— А вообще-то я сказал себе: зачем добавлять еще одну книгу ко многим имеющимся?
— А теперь?
— Это зависит…
— От чего?
— Может, водки?
Потом, достаточно быстро, она начинает рассказывать мне о своей жизни посреди всей этой суеты. Ее зовут Мэрилин, она стажерка в галерее Марэ. Ей двадцать три года, и у нее полные, сочные и блестящие губы. Ее мечта — стать искусствоведом, размышлять об эстетических явлениях, организовывать выставки молодых перспективных художников. Осенью она пересечет Ла-Манш и поедет в Лондон, чтобы получить степень магистра.
— Это чудесно. Обязательно поезжай, никогда не останавливайся на полпути, иди до конца. Ты меня слышишь?
Она смотрит мне прямо в глаза, немного удивленная категоричностью моего совета.
На рассвете мы обмениваемся телефонами.
