Зная, что будущее Эксии печально, Тод не мог отказать ей в нескольких неделях свободы. В глубине души он понимал, каково это – быть наследницей Мейденхолла, когда на тебя, как на урода, таращатся все кому не лень. В этом их с Эксией судьбы похожи. Чтобы дать ей возможность немного побыть обычной симпатичной девушкой, он позволил ей поменяться местами с Франческой. И вот теперь все пошло прахом. Жизнь Франчески в опасности, а Эксию с минуты на минуту увезет отец.
– Я должен что-то предпринять, – вслух сказал он. – Ведь я отвечал за обеих. Обе находились под моей опекой.
Тод корил себя за то, что всегда отдавал предпочтение Эксии, в то время как Мейденхолл поручил ему обеих девушек. Он пренебрегал Франческой, и в конце концов та от одиночества решила выйти замуж за первого встречного, то есть за Джеймса Монтгомери.
Однако сейчас остается только ждать. Джейми прочесал окрестности, расспросил жителей деревень, но безрезультатно. Утром он собирается вместе с Томасом отправиться на север, в том направлении, куда увезли Франческу.
Тод не сомневался, что Монтгомери не возьмет с собой ни раненого Риса, ни его самого, Джейми и Томас поскачут быстро, а Тод будет им лишь обузой. «Интересно, – подумал калека, – а Эксию он возьмет с собой или оставит в замке? Ведь он полагает, что ей, как кузине Франчески, ничто не грозит со стороны дружинников Мейденхолла, что Мейденхолл потребует предъявить свою дочь, а его дочерью он считает Франческу».
Однако и Тод, и Эксия знают правду.
С приезда в поместье Тивершема Тод спал на сеновале позади стойл. За годы, прожитые рядом с Эксией, он привык к комфорту, но хорошо представлял, какое место отведено ему во внешнем мире, поэтому старался держаться подальше от незнакомых людей, пряча свое искалеченное тело под грубым балахоном, а лицо под капюшоном.
Поднявшись на ноги, Тод одернул тунику и направился вдоль денников, заглядывая в каждый до тех пор, пока не нашел юношу, видевшего человека, который увез Франческу.
– Уходи, – не поворачивая головы, заявил тот. – Мне больше нечего сказать.
Вынужденный сторониться окружающих, Тод научился наблюдать за людьми и читать по их лицам. И сейчас он сразу понял, что мучает юношу, – ревность.
– Я просто хотел сказать тебе, что ты лучше заботишься о женщине, чем он. Ты же свою не потерял, – заявил Тод и собрался уйти.
– Подожди! – остановил его юноша и, по-птичьи повернув голову, попытался заглянуть под капюшон. – Ты один из его людей?
– Едва ли, – засмеялся Тод.
Он шагнул в полосу тусклого света, отбрасываемого факелом, который был укреплен на внешней стенке денника, и на секунду откинул капюшон, чтобы юноша смог разглядеть его лицо. Времени для этого оказалось достаточно, и Тод отвернулся, чтобы не видеть отвращения, отразившегося в глазах юноши.
– Не думаю, что тебе удастся увести чью-либо девчонку, – пренебрежительно расхохотавшись, заявил тот и не заметил, как Тод вздрогнул.
– Верно, – с наигранным весельем – он давно научился скрывать свою боль – ответил калека. – Я хотел узнать, что ты видел, но тебя, наверное, уже тошнит от этих разговоров. Однако я полагаю, тебе было очень интересно.
Тод следил за лицом юноши, который, кажется, обдумывал его слова. Честно говоря, он был так поглощен тем, чтобы засунуть руки девчонке под юбку, что не обращал внимания на то, чем занимались люди вокруг. А вот то, что она все слышала, больно задело его самолюбие. После сегодняшней встречи с графом она лишь о нем и говорила. «Граф!» – с придыханием снова и снова повторяла она. Только подумайте: граф беседовал с ней и смотрел на нее так, будто она самый важный человек на земле.
– Никто не желает выслушать меня, – с горечью произнес юноша. – Никто не желает узнать, что видел я.
– Ты действительно кое-что видел? – обрадовался Тод. – Я понял это с первого взгляда: ты очень смышленый парень. Я тогда сказал себе, что лорду Джеймсу следовало бы уделить побольше внимания тебе. – Тод наклонился к юноше, стараясь держать свое лицо в тени. – Я путешествую из дома в дом и собираю всякие истории. Твои подвиги достойны того, чтобы поведать о них людям, но для этого тебе придется открыть мне все.
В глазах юноши промелькнуло мечтательное выражение.
– У него была половина уха.
– Прошу прощения?
– У похитителя от уха осталась половина. Отрезано вот здесь, – объяснил он и провел пальцем чуть выше слухового отверстия. – Верхней части не было.
Тод так обрадовался, что едва не расцеловал юношу. Он провел с ним еще полчаса, выслушав его предположения о том, что произошло после того, как он увидел похитителя с отрезанным ухом.
Когда Тод решил, что и так слишком долго отдает дань вежливости, и направился к выходу из конюшни, его первым порывом было сообщить новые сведения Джейми, но вскоре он передумал. Если Монтгомери узнает об этом, то, без сомнения, снарядит в погоню отряд вооруженных дружинников, и тогда Франческе несдобровать. Нет, пришел к выводу Тод, будет лучше, если он сам отправится в погоню. Ведь он умеет проникать в места, для других не доступные. К тому же именно он обязан исправить собственную ошибку.
Если судить по содержанию записки, привязанной к стреле, которая ранила Риса, похититель считал, что Джейми сразу догадается, кто именно увез Франческу. Следовательно, этот человек должен быть из окружения Джейми. Тод не тешил себя надеждой, что Монтгомери снабдит его сведениями, которые предпочитает держать в секрете, но предполагал, что, возможно, Рис о чем-нибудь обмолвится в приятной беседе.
– Я пришел развеселить тебя, – заглянув в комнату Риса, объявил Тод, державший под мышкой мех с вином.
– Добро пожаловать, – отозвался Рис и поморщился от боли. – Расскажи, что выяснили. Есть какие-нибудь новости о Франческе?
– Пока ничего, но я пришел к тебе не для этого. Успокойся, иначе твоя нога никогда не заживет. Давай-ка я расскажу тебе потрясающую историю.
Два часа спустя, довольно улыбаясь, Тод покинул комнату Риса. Оказалось совсем не сложно заставить рыцаря говорить о необычных людях, которых тот встречал в своей жизни.
– Нет на свете второго такого глухого человека, как Генри Оливер, – заявил Рис после первого часа, в течение которого потчевал Тода всевозможными сплетнями и слухами. – Он считает, что оглох после того, как потерял половину уха.
Тод задал ему несколько вопросов и в конце концов узнал, что в детстве старший брат Джейми ударил Оливера мечом по голове, и когда тот увидел, как половинка уха упала на землю, то во все горло заорал, что отныне он будет глухим.
– И до сих пор он верит, что не может слышать этим ухом.
– А что он собой представляет? – как можно спокойнее осведомился Тод. – Он опасен?
– Оливер? Ни в коей мере, если только не предположить, что непроходимая тупость может сделать кого-то опасным. Он любит сестру Джейми и уже несколько лет настаивает на том, чтобы родители выдали ее за него.
