– Ну надо же, какие шустрые… – Затем посол перевел взгляд на меня и внезапно рассмеялся. – А ведь для вас, молодой человек, это такая же неожиданность, как и для меня, не правда ли?
Ого! Какая проницательность!
– А откуда мне знать, что вы не в сговоре? – спросил я чендар. – Может, у вас от федералов на меня контракт?
– Э, дорогой! Какой контракт? – возмутился чендар. – У тебя наш брат в плену, а ты его как друга принимаешь. Значит, ты всем чендарам друг. А кто посмеет обидеть друга чендар?
– Только самоубийца. Ну вы и артисты. Гуннар, сгоняй на кухню, скажи Казбеку и Таире, чтоб кончали там с заготовительными работами. Поедут вместе со мной на переговоры.
– Казбек же вроде как заложник, – опешил Гуннар.
– Да какой он, к черту, заложник? – Вообще-то надо было бы его с пристрастьем допросить. Чендарам явно от меня чего-то надо. Только вот чего, не говорят. Молчат как партизаны, а я тут, блин, голову ломай. – Ладно, ждите, – кивнул я Ароутяну. – Скоро буду.
24
– Чтобы прийти к какому-то согласию, надо для начала хотя бы уточнить позиции, – мягко внушал мне Ароутян, – и быть при этом предельно честным с оппонентами.
Мягко стелет. Да вот только если я предельно честно уточню свои позиции, спать жестко будет.
– Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон, – блеснул я бессмертной фразой монтёра Мечникова из Ильфа и Петрова.
Переговоры шли в узком составе. На этом особо настаивал этот хитрый старикан. Не более двух человек с каждой из высоких договаривающихся сторон. Чувствовалось, что он рад бы вообще встречу провести в варианте тет-а-тет, но отделаться от главы Галактической безопасности не так-то просто. Честно говоря, мне на все эти процедурные выкрутасы было наплевать, а потому я, то ли в пику, то ли из озорства, взял с собой на переговоры Ленку, а Таиру с Казбеком (остальных аргонавтов я оставил на корабле) бесцеремонно вместе с чендарами и безопасниками выставил за дверь. Спросите, почему Ленку оставил? Отвечаю: из вредности. И вообще: хочет быть моей любимой женой? – пусть сразу привыкает к официальным визитам и прочей скукоте придворной жизни. Спросите, почему так мало охраны с собой взял? Отвечу еще проще. Таиру соплеменники в любом случае не обидят, а если придется срочно драпать, одного человека мне телепортом будет легче вытащить, чем толпу. Вообще-то меня вся эта нудятина уже начала раздражать. Часа три ушло на согласование протокола встречи, детальную проверку безопасности (этим лично занялась Таира, проявив такое рвение, что мне даже неудобно стало) и прочую лабуду, пока мы, наконец, реально не приступили к делу.
– Продукт непротивления сторон. Гениально! – восхитился дипломат. – Готов подписаться под каждым словом. Вот и давайте продемонстрируем друг другу это самое непротивление сторон.
– Давайте. Но начнем мы с вас, – задиристо сказала Ленка.
Я одобрительно кивнул.
– А почему не с вас? – пытливо спросил посол.
– Мы на контакт не рвались. Это ГБ из штанов выпрыгивало, гоняясь за нами по всей Галактике, – пояснила Ленка.
– Вообще-то не за вами, – возразил Фридман, – а за вашим… э-э-э…
– Королем, – подсказал посол.
– Королем, – согласился глава Галактической Безопасности. – Но тем не менее с этим трудно спорить. Если позволите, коллега, я изложу позицию Галактического Совета.
– Пожалуйста, – кивнул посол.
– Итак, приступим, – сразу взял быка за рога Фридман. – Что в первую очередь интересует Федерацию? Интересует ее многое, но я обозначу три основных пункта, чтобы не терять напрасно время. Если ответы на поставленные вопросы нас удовлетворят, то мы сможем продолжать наше сотрудничество.
Посол болезненно поморщился и, судя по тому, как дернулся Фридман, пнул своего коллегу ногой под столом.
– Ничего себе заява! – фыркнула моя подруга.
– Вас что-то не устраивает? – заерзал в кресле Фридман.
– Да, – жестко сказал я. – Ваш подход к делу не устраивает. Если ответы нас удовлетворят! – передразнил я главу ГБ, довольно точно воспроизведя интонацию. – Такая постановка вопроса больше похожа на допрос с пристрастием. Для полноты картины только дыбы и палача с пыточным инструментом не хватает.
– Не стоит так утрировать, – заволновался Ароутян. – Мой коллега не совсем точно выразился. Он просто хотел очертить рамки интереса Галактической Федерации к вашей персоне.
– Это другое дело. Очерчивайте, – милостиво кивнул я и опять перевел взгляд на главу ГБ.
– В первую очередь нас интересует, кто вы такой, – начал очерчивать границы Фридман.
– Человек, – лаконично ответил я.
– Уже легче, – пробормотал посол. – А то мы всю голову себе сломали.
– Да, самые фантастические версии прорабатывали, – согласился глава ГБ. – Но раз вы человек, то все гораздо проще. Полагаю, секрет ваших феноменальных способностей по мгновенному перемещению из одной точки пространства в другую заключен в одном из этих серых камушков? – Фридман впился глазами в перстни на моих руках.
– Нет.
Глава ГБ с Ароутяном переглянулись.
– А поподробней на эту тему можно? – осторожно спросил посол.
– Нет.
– И где же ваше хваленое непротивление сторон? – начал сердиться Фридман.
– Как только пойдут вопросы, на которые я в состоянии ответить, вы его увидите, – успокоил я главу ГБ.
– Ладно. Тогда вопрос, который очень волнует туранцев. Как вам без спецаппаратуры удается снимать с граждан Федерации их ПКИ?
Вот пристал!
– Говорят, у меня глаз дурной. – Я посмотрел на ПКИ Фридмана, и он щелкнул, распавшись на две половинки.
– Немедленно прекратите это безобразие! – заволновался глава ГБ, пытаясь соединить их вместе.
– Не, так вы эту игрушку назад не соберете. Тут надо сглаз убрать.
Я подмигнул браслету, и он защелкнулся, вновь приняв первоначальную форму.
– Хорошо, что здесь туранцев нет, – расхохотался господин Ароутян. – Их бы удар хватил. А вы, ваше величество, шутник. Наверняка в детстве хулиганом были.
– Почему был? Он и сейчас таким остался, – сдала меня Ленка.
– Вижу. Ну, хорошо. На вопросы моего коллеги вы, как я понял, серьезно отвечать не собираетесь. Так, может быть, ответите на мои?
– Попробую. Что вас интересует?
– Ваши незаурядные лингвистические познания. Знатоков древних, давно умерших языков в Галактике по пальцам одной руки можно пересчитать.
– С моим появлением отсчет переходит на вторую руку.
– Слушай, он над нами просто издевается, – начал закипать Фридман. – Про себя толком ничего не говорит, об артефактах тоже. А ведь наверняка знает об их уникальных возможностях.
