Ничего совершеннее придумать невозможно, восхищалась Джейн. Похоже на красивый фильм или даже на спектакль. Только ни одна площадка не вместила бы всех этих чудес.
Гриффин почему-то пришел последним, хотя Зои Уолкер, Найджел Декстер, Джоэл Харрисон и Джулия Стивенс явились одними из первых.
Что ж, решила про себя Джейн, есть два способа произвести впечатление. Либо прийти первым, либо — последним.
К тому времени, когда муж стал пробираться сквозь запруженный людьми вход, она уже выпила два бокала шампанского. А Уилл приканчивал второй стакан пепси.
Просияв, Джейн сделала шаг назад и, к сожалению, столкнулась при этом с Зои Уолкер.
— О, ради бога, простите, — поспешила извиниться она.
— Пустяки. — Зои небрежно махнула рукой и отвернулась.
— Вы ведь Зои Уолкер, — продолжала Джейн.
— Да.
— Примите мои поздравления.
— Спасибо.
— Мы с вами незнакомы. Я…
— Если не возражаете, я хотела бы продолжить разговор со своими друзьями, — сказав это, Зои Уолкер окончательно повернулась к Джейн спиной.
— Еще увидимся, — пробормотала Джейн.
Тут к ней подошел Гриффин.
И все наконец стало прекрасно.
Они пробыли на вечеринке до часа ночи.
Дома они вдвоем уложили Уилла в кровать, поцеловали на ночь и, оставив дверь приоткрытой, чтобы Редьярд, их золотистый лабрадор, мог входить и выходить, когда ему вздумается, вернулись на кухню.
— Голосую за бутылку красного на свежем воздухе и за то, чтобы завершить ночь под звездами, — предложила Джейн.
— Поддерживаю, — согласился Гриффин, снимая галстук, расстегивая воротник и вешая пиджак на спинку стула.
Они вынесли бокалы, вино и сигареты на заднюю веранду, где стояла плетеная мебель, газовая шашлычница и большие горшки с растениями.
— Ужасно горжусь, что я твоя жена, — проговорила Джейн, когда они сели на стулья и взялись за руки.
— Спасибо, — отозвался Грифф и вздохнул: — Боже, я думал, мы уж никогда сюда не доберемся.
— Куда? На веранду? — удивилась Джейн.
— Нет, — рассмеялся муж. — В такой момент, как сегодня, когда мы знаем, что нечто действительно произошло… достигнуто… После долгих лет ожидания дверь наконец открылась… Я почти переступил порог.
— Ты уже переступил порог, дорогой. Окончательно и бесповоротно.
— Может быть. Это уж точно следующий этап, чем бы он потом ни оказался.
— Не будем обманываться. Перед нами еще мили и мили, прежде чем каждый из нас почувствует, что наконец добился успеха, но — и это очень важное, но — теперь никто не сможет тебя игнорировать. Никто тебя не забудет. Никто не закроет эту дверь.
— Дай бог.
— А вот и луна. Вовремя.
— Знаешь, что нам надо сделать? — сказал Гриффин.
— Что?
— Слышишь, от Грэмов доносится музыка?
— Да. Замечательная.
— Я думаю, надо снять обувь и пойти на лужайку танцевать по росе.
— С удовольствием. Я с удовольствием. Давай.
Рука об руку они спустились на траву, полюбовались на луну и звезды и принялись танцевать, щека к щеке.
— Мы самые счастливые люди на земле, — прошептала Джейн.
— Вполне с тобой согласен. Настало наше время.
— Да, это наше время.
— Что это такое? — спросил Гриффин. — Я о музыке. Никак не могу вспомнить.
— Энни Леннокс.
— Ах да… конечно… Энни Леннокс.
Песня называлась «Каждый раз, когда мы говорим „прощай“».
Жаркая волна
Удастся ли найти на карте жизни
Тот полустанок призрачный, где ждет тебя любовь,
Которую ты неизменно не можешь удержать,
Удастся ли найти то место, где ты впервые счастлив был?
У. Х. Оден «Детективная история»
1
Четверг, 2 июля 1998 г.
Джейн не было ее настоящим именем.
До того как она познакомилась с Гриффином Кинкейдом, а затем и вышла за него замуж, ее от рождения звали Орой Ли Терри из Плантейшна — маленького, но чрезвычайно богатого хлопкового городка на юге штата Луизиана. Родители Оры — к этому времени ее отец уже скончался — были мультимиллионерами, каковыми стали благодаря усилиям множества поколении.
В 80-х годах Ора, как она сама выражалась в то время, «сбежала в Канаду», не желая потакать собственническим наклонностям матери, Мэйбел Терри. И тогда же поменяла имя, утверждая, что хочет быть просто Джейн. Обычной девушкой.
Сегодня Джейн намеревалась купить мячи для игры в гольф.
После работы она поехала в противоположный конец города, где в специализированном магазине «Все для дома» почти наверняка имелось то, что ей нужно.
— Мячи для игры в гольф, — сказала Джейн, проходя мимо контрольного прилавка.
И услышала в ответ:
— Слева, примерно в середине дальнего крыла.
— Спасибо.
В понедельник предстоял день рождения Гриффина: его тридцатилетие. Во время своей последней поездки в Торонто Джейн купила мужу новую клюшку, а мячи — подарок от Уилла. Идея была его, и Джейн пообещала съездить в магазин. Деньги были тоже Уилла.
Уилл рос смышленым, вдумчивым мальчуганом, временами, пожалуй, слишком молчаливым. Дети прозвали его «одиночкой», несмотря на то, что иногда они вместе гоняли на роликах. Уилл предпочитал коллективным играм книги и головоломки, однако был открытым, а не замкнутым, интересовался окружающим и не стремился уединиться. Он обожал отца и свою няню Мерседес Боумен, которая была истинным даром Божьим для детей и кошек. И для Джейн тоже.
Джейн положила на прилавок пару упаковок с тремя мячами в каждой и еще две батарейки для фонаря.
— Это все?
— Да, спасибо.
Продавец передал Джейн ее кредитную карту и пластиковый пакет с покупками. Подписывая счет, Джейн про себя молилась: Пожалуйста, только не говори: приятного дня. Только не говори этого.
— Приятного дня.
— И вам тоже.
Улыбаясь, она отправилась на стоянку к машине.
Похоже, молитвы бесполезны. Все мы притворяемся обыкновенными людьми. И это печально, потому что на деле таковыми не являемся. Наши жизни ограничены слишком жесткими рамками, чтобы можно было уповать на воистину приятный день. Вот если бы люди говорили: «Самого приятного дня, какой только возможен при данных обстоятельствах», это бы имело больше смысла.
