— Это все, что ты хотел сказать? «Дом слишком велик»?
— Ты тоже одинока, — заметил Люк, словно предлагая Мерси сравнить их жизненные обстоятельства.
— Да, я тоже одинока.
— Зачем оставаться одиноким, если в этом нет смысла?
— Я не хочу быть заменой Джессу, Люк. Кем-то, о ком ты обязан думать и заботиться.
— Ты прекрасно знаешь, что это не так. Меньше всего я думал об этом. — Он запнулся и добавил: — Ты мне нравишься.
— Тебе нужна сожительница, чтобы не таскаться одному по всем этим комнатам. Туда-сюда. Туда-сюда.
— Конечно, нет. Я просто…
— Ты просто не знаешь, как сказать: «Я тебя люблю».
Он поднял на нее глаза.
Мерси улыбнулась, но движения навстречу не сделала. Расслабься.
Люк снова потупился и прикусил губу. Передвинул стакан, затем поставил на прежнее место. Опустил руки на колени.
— Нам не нужно говорить, что мы любим друг друга, — продолжала Мерси. — Мне достаточно того, как ты сказал: «Ты мне нравишься». Потому что ты мне тоже нравишься.
— Это означает «да»?
— С определенными условиями.
— С какими?
— Я сохраню фамилию Боумен. Буду продолжать заботиться об Уилле, пока он во мне нуждается. Я привезу кое-какие свои вещи, чтобы сделать комнаты повеселее. Привезу кошек. И еще: мы разделим обязанности — я буду подстригать траву, а ты — пылесосить ковры.
Люк улыбнулся ей, но очень застенчиво; и именно в этот момент Мерси поняла, как сильно он хотел того, что произошло.
— И еще: я надеюсь, ты не станешь возражать, если я всем расскажу, что живу с человеком младше себя. Я буду этим гордиться. Меня спросят: «И сколько ему?» А я отвечу: «Пятьдесят. Неплохо для такой старушки, как я». И все согласятся.
Люк встал и подошел к ней.
— Договорились?
— Договорились.
Они пожали друг другу руки.
И в ту ночь спали в одной постели.
Ближе к утру Мерси проснулась и пошла в ванную.
Сколько тут комнат, думала она, переходя из одной в другую… И Уиллу я не вечно буду нужна… Столько комнат… Оклеить новыми обоями, покрасить. Сделать еще два туалета. Я всегда мечтала об этом… стать хозяйкой гостиницы.
«Гостиница Маккензи: ночлег и завтрак». А почему бы и нет?
Когда она вернулась в постель, Люк опять потянулся к ней, и рассвет они не заметили.
11
Воскресенье, 16 августа, 1998 г.
В тот самый вечер, когда Люк и Мерси ели спагетти, Грифф, Найджел, Сьюзи, Зои и Ричард Хармс вместе ужинали в «Паццо». По воскресеньям не было вечерних спектаклей, только утренние, и рестораны работали лишь в обеденное время. Но в этот день половину «Паццо» заняли приехавшие на автобусе из Буффало, штат Нью-Йорк, дамы. Они смотрели утреннее представление «Стеклянного зверинца» и теперь подкреплялись. Поэтому вторая половина «Паццо» была открыта для местных клиентов.
По понедельникам спектаклей не было, и в воскресный вечер актеры, если хотели, могли расслабиться и как следует погудеть. И сегодня они настроились именно на это.
Во время первого круга голубого мартини возникла атмосфера праздника.
— Я приняла решение, — заявила Зои, — и хочу, чтобы вы его одобрили.
— Может, одобрят, а может, нет, — хмыкнул Ричард и взял ее за руку. Он явился один, объяснив, что предпочитает провести вечер с друзьями, а не с занудной каргой, именуемой моя жена.
Зои, разумеется, была в восторге.
— Решения, решения… — проговорил он. — Но какое это будет решение? Готов поспорить, Зои хочет бросить театр и начать совершенно новую жизнь в качестве гонщицы. — Ричард подмигнул собравшимся.
— Так о чем идет речь? — спросила Сьюзи.
— Я решила поменять имя, — расплылась в улыбке Зои.
— О нет, — всполошилась Сьюзи. — Дорогая, не надо. Публика только-только начала узнавать твое имя.
— Сьюзи права, — подхватил Найджел. — Нельзя менять имя в середине карьеры.
— Я не в середине карьеры, Найдж. Я в самом начале.
— Но это было чертовски хорошее начало. Продолжай в том же духе.
— Я тоже однажды подумывал переменить имя, — вступил в разговор Гриффин.
— Ты мне никогда не рассказывал, — повернулся к нему Найджел. — На какое?
— Не знаю. Может быть, на Роберт де Ниро. Но кое-кто меня опередил. — Грифф ухмыльнулся.
— Ах ты шалопай! — Найджел стукнул его кулаком по руке, и оба рассмеялись.
— Не смейтесь, — оборвала их Зои. — Я серьезно. Решила и сделаю. И уже говорила с Робертом. Он попросил меня остаться в труппе на следующий год. И к тому времени я поменяю имя. Он согласился.
— Ну хорошо. — Найджел откинулся на стуле. — И какое же будет новое имя?
— Тоже Зои.
— Как? — в один голос воскликнули сидящие за столом.
— Зои. Но без диакритического знака.
— Что это за дьявольщина — диакритический знак? — поинтересовался Грифф.
— Мое имя пишется с двумя точками над последней буквой. А будет писаться без них. Опустить их — и все дела.
— Зачем? — это спросил Найджел.
— Потому что преклоняюсь перед Зои Колдуэлл. В ее имени нет никакого диакритического знака, и видите, как она преуспела. Я видела ее в «Мастер-классе» и буквально влюбилась. Она величайшая актриса нашего века. И вообще всех веков. Гениальная.
— Перемена имени не превратит тебя в гения, — заметила Сьюзи.
— Не принесет успеха в один вечер, — поддакнул Гриффин. — Успех зарабатывается годами.
— Давайте подождем и посмотрим, — возразил Ричард. — Дадим ей шанс. Мне самому не нравится эта идея. Но она хочет, а раз так — что ж, я не против.
— Трудно будет привыкнуть, — вздохнул Грифф. — Но если тебе действительно приспичило, Бог в помощь. — Он взял ее руку и поцеловал кончики пальцев.
— Спасибо, Грифф.
— И когда же мы приступим к перемене? — поинтересовалась Сьюзи.
— Давайте прямо сейчас, — предложила Зои.
— За это надо выпить по новой, — обернулся к ней Найджел.
— Идет.
Подошел официант Стив, чтобы принять у них заказ.
— Передайте Джеффу, что его искусство растет, — улыбнулся Гриффин. — Последняя порция была просто грандиозной.
Джефф, младший совладелец «Паццо», очень гордился своими коктейлями, и это было известно всем.
— Непременно. — Стив закатил глаза и поспешил обратно к стойке.
