Парацельс слушал Ицебальса не перебивая. Он знал, что такое часто происходит в Горгуландии. Подобных историй он слышал множество, но всё же не мог привыкнуть к тому, что происходит в этой части их призрачного мира. «Как можно радоваться, причиняя несчастья другим, – думал он. – Что это за люди, от действий которых стынет кровь в жилах?» Ему стало жутко от услышанного, но он не перебивал своего друга.
– Все те, кто находится за тем столом, – продолжал Ицебальс, – радуются ещё и тому, что после похищения жертвы убили не только тех, кто охранял верховного колдуна и следил за порядком в Амфитеатре, но и всех высших чинов тайной стражи. Их арестовали и предали казни сразу после того, как Люциферус покинул Амфитеатр. Ещё драконы не ушли с арены, а они были уже мертвы, их скормили огнедышащим змеям. Казни продолжаются и сейчас. Верховный колдун в бешенстве прибыл в свою резиденцию и стал назначать на должности казнённых начальников других людей. Но и в перерыве между назначениями следил, чтобы казни продолжались, а наиглавнейшего начальника тайной стражи казнил сам. Поэтому все те, кто отмечает своё повышение, сегодня так быстро продвинулись по службе. Этот, который считает себя приближённым, сейчас веселится и думает, будто его никогда не настигнет гнев Люциферуса. Он ведь ещё не стал палачом, а значит, не стал неприкасаемым. Неприкасаемые они ведь только потому, что верховному колдуну необходимо много палачей, и они к тому же ни за что в Горгуландии не отвечают, им надо только хорошо делать своё дело. Для них всегда много работы. Да и убивать палачей Люциферусу нет смысла, ведь ими становятся только самые отвратительные, свирепые и жестокие, такие «звери в человеческом обличии» всегда выполняют свою работу отлично. Может быть, уже сегодня кто-то из тех, кто находится за тем столом, позавидует «счастливчику» и сотворит с ним то же, что он сделал со своими друзьями. Или завтра может написать на него ложный донос. Ведь в Горгуландии это просто. Посмотри, все они уже изрядно навеселе. И совсем не соображают, что делают и что говорят. А ещё эти молодчики из тайной стражи обсуждали секретное совещание, которое проходило неделю назад. На этом совещании их могущество Люциферус объявил, что войну с нами они уже выиграли. И теперь им необходимо только одно – добить нас. Поэтому если в ближайшее время они увидят, что наше сопротивление не ослабло, их армия начнёт подготовку к новым широкомасштабным боевым действиям.
– Интересно, – спросил Парацельс, – а в их разговоре было что-нибудь о новых сверхбыстрых мётлах?
– Нет, они ничего об этом не говорили, – ответил Ицебальс. – Может быть, они так рады своему внезапному повышению, что другое их просто не волнует.
Парацельс немного подумал и добавил:
– Сегодня профессор был похищен благодаря нашей сверхбыстрой метле. А как нам известно, в Горгуландии именно он занимался подобной разработкой. И если верны наши догадки о том, что Люциферус действительно боялся профессора, его неординарного мышления, и не поверил в возможность создания сверхбыстрой метлы, а профессор, доказывая обратное, в разговоре с ним сказал, наверное, что правитель не прав… За что и должен был поплатиться.
– Но это только наши с тобой догадки, – сказал Ицебальс, – ведь Люциферус мог казнить любого даже за непочтительный мимолётный взгляд в его сторону, может быть, это сделал и профессор.
Парацельс задумался и добавил:
– Не знаю, что и сказать. Но, скажи мне, как можно убивать одного из лучших учёных мира, который занимался необходимыми для верховного колдуна разработками? Разве это не противоречит здравому смыслу? Хотя этот безумный правитель подчас совершает настолько немыслимые поступки, что его действия не поддаются никакому осмыслению. Он уничтожает тех, кто помогает ему творить его же собственное зло.
И тут Парацельс вспомнил слова Люциферуса: «Зла на земле достаточно много, его не убудет, уничтожь мы его хоть миллион раз для своих развлечений. Оно с лихвою народится вновь».
– Интересно, – усмехнулся Ицебальс, – что верховный колдун подумал, когда увидел, что сверхбыстрая летающая метла существует. Я наблюдал его ярость, когда профессор улетел на ней во время казни. А то, что это была казнь, я не сомневаюсь. И что он будет делать теперь, когда профессора нет?
В этот момент за столом, где собрались вновь испечённые офицеры, один из присутствующих сказал:
– Сегодня обыскали замок Мергеруса Рудомма, но так ничего и не нашли. Ни одного действующего образца сверхбыстрой метлы. Только одни чертежи, наброски и пробные экземпляры. Но летать на них вообще нельзя. Возможно, та метла была сделана в единственном экземпляре. И профессора могла спасти только какая-то из его учениц, которая никому не известна. В том, что это была его ученица, никто не сомневается – ведь профессор приобрёл жетон в ложу, где находилась она. Но никто не может понять, почему свой жетон он всё же отдал ей, а сам пошёл на другое место. А главное: что заставило его ученицу рисковать жизнью ради него? Возможно, она была сумасшедшей.
Парацельс и Ицебальс открыли рты от удивления.
– Неужели твоему предку всё было известно заранее? – взволнованно спросил Ицебальс. – Как ему удался этот трюк с жетоном?
Парацельс только пожал плечами:
– Я этого не знаю и вообще не могу понять, что происходит. Подожди, давай послушаем, что ещё скажут эти бравые молодчики.
– Когда она взлетела, – продолжал офицер тайной стражи, – усадив профессора на свою метлу, наши агенты хотели было погнаться за ними. Но те словно испарились. Эти агенты даже не попытались взлететь, потому что жертву и его спасительницу никто бы не смог догнать. Поэтому всех агентов, которые были в Амфитеатре, вскоре казнили.
За столом воцарилась пауза.
– Выпьем за его могущество Люциферуса! – крикнул долговязый со шрамом.
Остальные дружно подхватили этот призыв:
– Выпьем! Выпьем! Выпьем!
Послышались удары кубков. А за ними громкие глотки. После этого компания уже не смогла продолжать беседу, потому как многие отключились и заснули тут же за столом. Более крепкие к выпивке клевали носами, пытаясь держаться.
– Сейчас и эти уснут, – Парацельс повернулся к своему другу: – Надо всё перепроверить. Интересно, догадается ли Люциферус в ближайшее время, что спасительница профессора – человек из враждующей с ним армии. Хотя, – Парацельс сделал паузу, – это, возможно, ему и так однажды станет известно. И когда Люциферус узнает что то, что он считал мифом, есть у нас, ему это точно не понравится. Возможно, его жизнь превратится в сущий кошмар. Хотя кошмар для него – это нормальное состояние жизни. А пока нашей армии надо затаиться и не отвечать на провокации армии тьмы. Пусть зло решит, что оно одержало победу над нами. Это введёт их в заблуждение и по-настоящему ослабит. Сейчас нам не нужна полномасштабная война. Нам необходимо время, чтобы наши люди научились мастерски летать на новых сверхбыстрых мётлах.
* * *
В этот момент в таверне появился бородатый мужчина. Он был высок, крепок в плечах, одет в тёмно-синий плащ, на голове – чёрного цвета остроконечная шляпа с широкими полями, в правой руке он держал деревянный посох. И тут произошло неожиданное. Все вампиры, которые находились недалеко от входа, сломя голову кинулись в противоположную от него сторону. Разбегаясь, они переворачивали столы, стулья, сбивали тех, кто оказался у них на пути. На пол полетела еда, посуда, салфетки. Многие посетители таверны повскакивали со своих мест.
