Похоже, у мальчишки наконец появилась подружка.
«Интересно, он уже подарил ей обручальное кольцо?» — весело подумала Бесс.
Ближе к одиннадцати к ней зашел Вильям. Откуда он узнал, какой костюм она подобрала, спрашивать не стала. Нарисовала ему на шее фломастером две дырки, якобы от клыков, и, накрасив губы красной помадой, оставила след от поцелуя.
Они прошли под аркой, а все присутствующие в зале как по команде обернулись и уставились на девушку. Она видела, что ноздри многих задрожали, прошелся шепоток, затем все посмотрели на мужчину в золотых доспехах, стоящего подле рыжеволосой девушки.
Тот успокаивающе поднял руку и в установившейся тишине произнес:
— Новая подружка моего брата — что-то вроде персонального бокала, какие сейчас модны в Париже.
По залу пронесся возглас понимания и одобрения.
Бесс заметила на себе взгляд Вильяма, едва сдерживающегося от бешенства, и, чуть улыбнувшись, обронила:
— А что он должен был сказать?
— Он оскорбил тебя, — процедил сквозь зубы тот.
Она открыла рот, но Вильям взмолился:
— Своими словами!
Девушка засмеялась.
— Оскорблен чаще всего тот, кто хочет быть оскорбленным. Я не оскорблена.
К ним навстречу выступил Лайонел со своей спутницей. Бесс знала историю этой девушки, и особой приязни бывшая любовь Вильяма у нее не вызвала. Да и судя по рассказу последнего, с трудом верилось, будто чувства ушли безвозвратно или их вовсе не было.
Единственное несоответствие, которое Бесс сразу усмотрела, но не заметила при первой мимолетной встрече, — это внешность девушки. Странно, что у кого-то мог язык повернуться называть ту «серой молью». Конечно, рядом с потрясающе красивым вампиром в золотых доспехах она выглядела скромнее. Но в этом был особый шарм. Она словно смягчала своим присутствием холодную жестокость, сквозившую в хрустальных глазах. Разглядывая лицо Кати с нежными чертами, окутанное гривой кудрявых волос, Бесс видела перед собой идеальную героиню любовного романа с обложки. Вот только для верного завершения истории рядом с ней должен был стоять Вильям. И эта мысль до странного взволновала девушку.
После представления друг другу Катя спросила у нее:
— Тебе, наверное, не очень уютно тут? Я могла бы…
Бесс перебила:
— Мне отлично! — И потянув Вильяма за собой, бросила через плечо: — Мы не будем дружить, быть любезной не обязательно.
Когда они чуть отошли, Вильям прошипел:
— Зачем ты с ней так? Она хотела тебе помочь, потому что сама прошла через все это!
Девушка фыркнула:
— Я могла бы поискать корректное объяснение, почему она мне не нравится, но если позволишь, не стану утруждаться. В зале полно вампиров, могу я выбрать себе другую компанию?
— Да, конечно, но…
Бесс оглядела зал и, наткнувшись на девушку в красном платье, сотканном из лепестков, выдохнула:
— Ну ни черта себе… Вот с той меня познакомь!
— Э-м-м, нет, — покачал головой Вильям. — Это Анжелика Тьеполо, знакомства с ней плохо заканчиваются.
Бесс была не в силах оторвать глаз от идеальной девушки. Теперь ей стало понятно, почему миловидную Катю называли «серой молью». Рядом с роковой красавицей Анжеликой, пожалуй, любая бы ощутила себя дурнушкой. В зале не было ей равных, и Бесс сомневалась, что их стоило бы искать среди людей. Разве что на выставках в галереях. Не девушка, а картинка. Возле нее находился прехорошенький юноша, он трогательно смотрел только на злотовласку, то и дело с нежным благоговением прикасаясь к ее руке.
Бесс с трудом оторвала взгляд от красавицы и недоверчиво уточнила:
— Я правильно понимаю, что твой брат бросил ее ради Кати, которую ты нашел в каком-то там парке?
Вильям обиженно хмыкнул.
— Примерно так.
Девушка присвистнула.
— Я, конечно, слышала, что любовь слепа, но до сегодняшнего дня даже не подозревала — насколько.
— Помнится, совсем недавно ты утверждала: внешность для тебя не играет никакой роли.
— Для меня нет, но я никогда не утверждала этого же о мужчинах. Так что, познакомишь меня с ней?
— Нет, — категорично отрезал Вильям.
Бесс пожала плечами.
— Тогда я сама, — и устремилась к парочке.
— Потом не плачь, — донеслось предупреждение.
Анжелика встретила ее насмешливым взглядом и вопросом:
— Ты на ножке или без?
— В смысле?
— Бокал, — расхохоталась красавица.
— Наверное, на ножке, даже на двух. — Бесс показала ногу в разрезе юбки.
Красавица помолчала, разглядывая ее.
— Забавно, — наконец изрекла та. — И где же Вильям находит таких?..
— А нас по городу много…
— Надеешься стать бессмертной?
— «Бессмертные — смертны, смертные — бессмертны; смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают».
Анжелика вскинула брови и, покосившись на юношу, заметила:
— Умная. Похоже, снова бокал наполнит один брат, а пить будет другой. — Она улыбнулась. — Напитки с исторической справкой на этикетке — это по части Лайонела.
Бесс задумчиво наклонила голову.
— Благодарю, я пас. В силу своей смертности не играю с огнем.
Красавица кинула взгляд черных глаз на Катю, стоящую на другом конце зала, и согласилась:
— Это правильно. Такая неглупая девочка, что же ты тут делаешь? — Анжелика взяла у юноши бокал с кровью и протянула ей. — Выпьешь?
Бесс отказалась, вынула из внутреннего кармана плаща папироску, набитую травкой, и прикурила. Глубоко затянулась, выпустила несколько колец.
— Пригласили, вот и пришла. Поверь, куда с большим удовольствием я бы покувыркалась сейчас в постели с мужчиной и выпила портвейна.
Красавица несколько опешила от ее откровенности. Затем жестом подозвала официанта и приказала: «Достань портвейн!» — и, заново оглядев Бесс, воскликнула:
— Как тебя угораздило связаться с Вильямом? Он же слабак! Какой там из него может быть любовник?
Бесс поискала в зале молодого человека — тот стоял возле фонтана рядом с голым полноватым мужчиной, чьи ноги опутывал змей, и наблюдал.
— Спала с ним?
Анжелика ответила не сразу, а потом сказала, как будто даже удивленно:
— Не довелось… Он никогда не интересовал меня как мужчина. — Девушка тронула своего любовника за плечо: — Даймонд, тебе не интересны женские разговоры.
Тот беспрекословно отошел в сторону, она же продолжила:
