Мышь взмахнула крыльями и, прежде чем взлететь, заявила: «Ты заполучила лучшего, а теперь не знаешь чем себя занять, вот и мечешь бисер перед свиньями со скуки!»
На мышиную тираду Катя едва заметно улыбнулась и, постучав ноготком по груди молодого человека, закованного в золотые доспехи, шепнула:
— Я ей нравлюсь.
Лайонел засмеялся.
— Она тебя обожает.
* * *
На кухне ароматно пахло курицей гриль. Бесс сняла с ножки поджаристую кожицу, отложила на край тарелки и впилась зубами в мякоть.
Отец пригубил из бокала вина.
— Как дела в институте?
— Нормально, — пробубнила девушка, отпивая вина и принимаясь за жареную картошку с сыром и зеленью.
Раздался звонок в дверь. Отец с дочерью переглянулись, прикидывая, кто бы это мог явиться.
— Ты ждешь кого-то? — спросил Александр Вениаминович.
— He-а. А ты?
— Тоже нет.
— Тогда можно не открывать, — берясь за куриную ногу, заключила Бесс.
Но звонок повторился. Девушка вытерла пальцы о салфетку и поплелась открывать.
— Наверняка какие-нибудь очередные листовки прита… — Она распахнула дверь и умолкла.
За порогом стояла ее новая знакомая, одетая в обтягивающее белое платье и коротенький жакет. На ногах были длинные сапоги из мягкой кожи.
— Ты? — пробормотала Бесс.
— Ну, ты же, кажется, меня приглашала?
— А-а-м… кажется, я вчера перебрала портвейна. — Девушка отступила, приглашая гостью войти.
— Лиза, кто там? — осведомился отец.
— Это ко мне… подруга.
Пригласи ее к столу!
Бесс окинула красавицу быстрым взглядом, крикнув:
— Она сыта… — и чуть тише, весело прибавила: — Я надеюсь.
Анжелика, смеясь и не снимая сапог, устремилась на кухню.
— Я подожду, пока ты поужинаешь.
Реакцию отца, как и всякого мужчины, не сложно было предугадать. Анжелика покорила его в первую же секунду встречи.
Бесс грызла курицу, наблюдая за отцом, который еще недавно скучающе жевал, сгорбившись над тарелкой.
А теперь, расправив плечи, с мальчишеским пылом очаровывал прекрасную гостью.
— Вы вместе учитесь? — интересовался он, приподнимая бутылку с вином и упрашивая: «Немножко винца?»
— Нет, не вместе, — ответила Бесс и раздраженно прибавила: — Она не пьет.
— Даже по праздникам? — игриво удивился Александр Вениаминович.
— А какой сегодня праздник? — кокетливо спросила Анжелика.
— Их так много, какой-нибудь точно да есть. — Александр Вениаминович все-таки налил в бокал вина.
Бесс с удовольствием обсосала косточку, Анжелика покосилась на нее, чуть вздернув бровь.
— «Обжорство, слава богу, не тайный порок», — хмыкнула Бесс.
Отец наградил ее неодобрительным взглядом.
— Анжелика, скажите, а вы давно дружите с Лизой? Для меня, честно признаться, большое откровение, что у нее есть подруги. За двадцать лет не видел ни одной.
— Видите ли, — улыбнулась та, — у красивых и успешных женщин не бывает подруг и друзей. У них есть соперницы, поклонники и любовники.
От ответа на вопрос, как давно они знакомы, Анжелика умело уклонилась, задав свой:
— Простите за бестактность, вы женаты?
Лиза пригубила вина, с трудом скрыв улыбку, видя, как зарделись щеки отца.
— Разведен.
Анжелика наклонила голову, позволяя волосам стечь по плечу.
— Какая жалость…
— Простите? — не понял Александр Вениаминович.
Она приподняла руку с огромным бриллиантом на безымянном пальце.
— …жалость, что я уже замужем.
— Идем, покажу тебе свою комнату. — Бесс поднялась, сбросила кости с тарелки в ведро и поставила ее в посудомоечную машину.
Отец с явным усилием произнес дежурную фразу, что был рад знакомству.
Гостья ответила взаимностью.
Бесс провела Анжелику в свою спальню. Та прошлась до кровати, огляделась. Взор черных глаз остановился на глянцевом журнале, лежащем на столике возле дивана.
— Кто это? — указал палец с длинным ногтем на красующуюся на обложке актрису.
— Скарлетт Йохансон.
— Она первая красавица Петербурга? — изумилась вампирша, листая журнал.
— Нет, просто голливудская актриса.
Анжелика брезгливо отшвырнула журнал.
— Как это?
— Что «как»? — не поняла Бесс.
— Как простая актриса может попасть на обложку? Она из знатных? Спит с вашим президентом?
Девушка пожала плечами.
— Не думаю.
Красавица вздохнула.
— Какой позор для города, страны, в которой обложки журналов украшают беспородными чужестранными актрисульками.
— Не парься, — расхохоталась Бесс, — это не единственный и не самый страшный наш позор.
— Да-а? — Анжелика выглядела воистину удивленной.
— Угу, мы живем в отсталой стране… как бы тебе объяснить… мы в полной жопе.
— Впервые слышу. — Красавица потрясенно моргнула и осторожно спросила: — А многие у вас так думают и высказываются?
— Конечно, все кому заблагорассудится! — Бесс плюхнулась на диван. — Мы живем в свободное время!
Девушка присела рядом.
— Знаешь, должна тебя предупредить: если ты нашему правителю скажешь, что он управляет отсталым городом, боюсь, жить в нем ты больше не будешь. Собственно, не только в нем, а вообще. Инакомыслие — основа для разложения любого общества.
— А я думала, у вас полный беспредел, похуже, чем у нас. Легализованные детские бордели?
Анжелика задумчиво облизнула верхнюю губу и, глянув на журнал, промолвила:
— У нас разные представления о беспределе. В нашем борделе всегда был порядок, никто не роптал.
— Да, похоже, разные, — согласилась Бесс. — Ваши слабые вампиры и рта боятся открыть, до чего запуганы!
Красавица поморщилась.
— Скажешь тоже! Просто вапмирье живет спокойнее элиты. Им не приходится терпеть диктат Лайонела! Рукоплескать в театрах, опере, знать назубок всех мировых композиторов, историю Петербурга и массу всякой чепухи, чтобы в любой момент мы могли поддержать разговор с правителем или восхититься его остроумием.
— Но если элита так тяготится, то…
— Тяготится? — оборвала Анжелика и усмехнулась. — Нет же, все несколько иначе. Мы не обязаны разделять высокие идеалы Лайонела. То цена его внимания, все из кожи вон лезут, лишь бы заслужить хотя бы капельку! — Она недолго помолчала, после чего беззлобно фыркнула: — А он берет и влюбляется в девчонку, даже не окончившую колледж!
