– Лорд, мне срочно нужен золотой кулон с серым алмазом и надежный способ его доставки в столицу. Украшение следует переправить в течение суток после того, как я с ним поработаю.
– Займусь этим немедленно, – кивнул вошедший, собираясь покинуть кабинет.
– Минуту. Что нового у лорда Гшуо?
– Он до сих пор не нашел беглецов. В последнем донесении говорится, что те перебрались в северные леса, которые еще называют уголком обители демонов. Попытка сунуться по следу стоила больших потерь – убитыми и ранеными около полусотни.
– Но они хоть кого-то нашли?!
– Нет.
– Почему?
– Беглецы сумели обмануть крылатых разведчиков, господин.
– Каким образом?
– Летун заметил отряд и проследил, куда тот направляется. Полетел доложить, организовали засаду, но никто в заданный район не вышел. Мало того, след был потерян и вновь обнаружен только на следующий день, когда беглецы уже находились в северных лесах.
– Ты сказал, эти леса опасны. Что, только для людей Гшуо? Среди беглецов потерь нет? Там ведь обычные горожане. Неужели воины не обнаружили ни одного трупа? – раздраженно спросил высокий лорд.
– Я не получал сообщений об этом.
– Плохо. – Гео понял, что добрых вестей не дождется, и решил сменить тему. – Ты собирался показать место, где взбунтовались люди Лсуо.
– Разведчики готовы провести нас в любую минуту. Но отсюда добираться не менее двух часов верхом.
– Ладно! – недовольно проворчал Гео. – Завтра утром и отправимся, а сейчас займись кулоном. Через час он должен быть в моем кабинете.
– Слушаюсь!
Настроение высокого лорда после короткого разговора резко ухудшилось. Покоя не давал неучтенный шаман, который в любую минуту грозил стать источником больших проблем. Правда, получить всю полноту силы настоящего избранного он мог лишь после общения с опытными наставниками, но чутье подсказывало, что такой контакт состоялся. Иначе чем еще объяснить везение беглецов? А тут еще появилось нечто, способное уничтожать внушение.
«С островом Цруззов сплошные проблемы! Начиная с его захвата и… Но он все равно будет моим, как и все королевство!»
Царьков помог сопернику, сняв боль от ушиба, но парень продолжал смотреть на него волком. Высокий лорд не мог объяснить причину такой враждебности. Неужели вспышка гнева так повлияла на юношу, что он посмел огрызнуться на отца.
Мирл, наоборот, проявил радушие. Он пригласил высокого лорда в селение. Хлеу посоветовал не отказываться, хотя его самого не позвали.
– Но ты же говорил, они не пускают к себе чужаков.
– Вы не представляете, от чего избавили весь гурт!
– Конечно нет, я же не местный.
– Убийство гостя – позор, карающийся изгнанием гурта из племени, – стал объяснять милорд. – Убийство отца, сына или брата – преступление перед богами, которое ложится несмываемым пятном на семью. Вы сегодня не позволили совершиться ни тому, ни другому. Какой же вы теперь для них чужак?
Отряд островитян вместе с командиром остался на поляне, а Леонид отправился сквозь заросли. Аборигены почти сразу растворились среди ветвей, и приглашенный видел лишь шагавшего рядом Мирла.
– Мудрейший, – тот всю дорогу был погружен в собственные мысли, которые только сейчас вырвались наружу, – вы действительно можете исцелять людей?
– Какие-то навыки имею. А в чем дело?
Снова пауза, будто мужчина решался, открывать чужаку тайну или нет. Наконец он ответил, при этом говорил исключительно на языке островитян:
– В мою семью пришла большая беда. Трое сыновей покинули наш мир в течение этого года, еще один занемог совсем недавно.
– Мой соперник?
Леонид не стал показывать, что удивлен. Далее они так и продолжили разговор. Видимо, гуртовой не хотел, чтобы кто-то из своих случайно подслушал беседу.
– Нет, это пятый, самый младший. Дочери живы-здоровы, а парней словно кто проклял: стоит объявить сына преемником, как через декаду его приходится сжигать на погребальном костре.
– Что говорят лекари? – спросил Леонид.
– Наши знахари не смогли отыскать причину недуга. Пробовали все средства, ничего не помогало. Парней сначала в жар бросало, потом пятна на коже появлялись, лихорадка и… кончина.
«Яд, – вспышкой промелькнуло в мозгу Царькова, – причем островной. Откуда я это знаю? Дед не говорил. Но… Неужели из подсознания выползает? Почему бы и нет? Только откуда у толстокожих отрава? Сами отыскали или помог кто-то?»
– Вы говорили о преемнике. Почему в этом году?
– Мне через две декады семьдесят стукнет. Молодым нужно дорогу уступать. Так заведено.
«А он неплохо выглядит для своих лет. По замембранным меркам дашь не больше пятидесяти. Неужели и здесь борьба за власть? Интересно, кто решил занять место гуртового?» – размышлял Леонид.
– Скажите, раньше в племени бывали подобные случаи?
– Точно не знаю, но лет десять назад поговаривали о странной смерти всей семьи гуртового мангустов.
– Они тоже торгуют с людьми горы?
– Нет, с некоторых пор они против дружбы с чужаками.
«Уж не сразу ли после смерти вожака?» – подумал Царьков.
– Когда болезнь принялась за четвертого сына? – спросил он.
– Два дня назад.
– Давайте поторопимся.
Заросли закончились. Леонид отметил, что они вошли на территорию, к которой явно приложил руку человек. Об этом говорили проложенные дорожки из светло-зеленой травы, аккуратно спиленные деревья, подстриженный кустарник, служивший изгородью для домиков, да и сами хижины…
Жилища аборигенов представляли собой невысокие сооружения, сплетенные из гибких прутьев. Точнее, плетеными были цилиндрические стены домиков. Конические крыши состояли из продолговатых жестких листьев.
«Похожи на конский щавель, – подумал гость, разглядывая элементы кровли, – но размерами раз в десять больше».
По дорожкам бегали подростки, искоса поглядывая на чужака. У всех мальчишек волосы были распущены, как и у соперника Лео. Пару раз Царькову на глаза попались охотники.
«Интересно, почему не видно женщин? Их не выпускают за ограду? Странно. Спросить, что ли? Нет, не буду. Еще нарвешься на какую-нибудь условность, объясняй потом, что ничего дурного не задумал».
Присмотревшись внимательнее, он заметил, что листья кровли тремя ярусами выходили из верхушки ствола, словно внутри каждой избушки росла пальма.
«Дерево вместо крыши? Здорово! Трава в качестве асфальта, кусты вместо забора… Никакой химии! А они тут экологично устроились».
Заборчики имели разную высоту. На окраине самые низкие, к центру деревеньки все выше и выше. Дом гуртового находился за живой изгородью в человеческий рост. И хижина у него оказалась самой большой, метров семь в диаметре.
